– К дому пошли, – предложил Ловчий.
Хозяин молча кивнул. С моря тянуло свежестью, пахло водорослями. Кричали чайки.
– Хорошая сегодня погода, – сказал Ловчий, – Несмотря на ветер. Еще вина налить? Конечно, не такое, как было у тебя в замке...
– А в замке у меня вина уже нет, – засмеялся Хозяин. – Когда я вернулся, обнаружил пустой замок над пустыми подвалами. И три пустые деревни. Они унесли с собой всё, даже рваные паруса. Разве что камни замка оставили на месте.
– Ты думал, они будут тщательно беречь твое имущество? – осведомился Ловчий, восхитительно изгибая правую бровь. – Идущий на охоту теряет место у костра.
– Вы еще не проголодались? – спросила Птица, выглядывая из дверей дома. – Я скоро.
– Мы потерпим! – крикнул Ловчий. – Все нормально.
– Ты выглядишь до неприличия счастливым, – сказал Хозяин. – Даже зависть берет.
– Ничего, – разрешил Ловчий, – завидуй.
Он прикрыл глаза от солнца ладонью, посмотрел на море.
Показалось.
– Так что, говоришь, тебе Громовержец сказал? Хозяин тоже посмотрел вдаль:
– Ну, что сказал... Сказал, что они, конечно, рады и признательны нам за то, что Договор расторгнут, но придут они сюда сами. И тогда, когда решат это сделать. Сами. Сказал, что у них там остались дела... Воин не хочет уходить. Он вроде стал богом солнца у небольшого племени. Уговорил Мастера научить его новый народ с камнем обращаться, пирамиды строить. Дева боится, что ничем хорошим это не кончится. Так и до Кровавой жертвы рукой подать...
– Его дело, – тихо сказал Ловчий.
– Его, – согласился Хозяин. – Певец что-то затаил, но ждет остальных. Дева надеется, что там, за океаном, удастся избежать всех этих кошмаров. Там не будут убивать друг друга только из-за того, что веруют в Бога по-другому.
– Ага, там будут убивать из-за простых вещей – еды, золота, рабов. Идиллия. Слышал, чем новый крестовый поход закончился?
– Слышал. Гроб Господень может и подождать, а Проливы, сам понимаешь...
Они снова помолчали.
– Между прочим... – задумчиво протянул Ловчий. – Цены на серебро упали. Может, Пес действительно был прав?
– У меня такое чувство, что он был и остается самым умным из нас, – ответил Хозяин.
– Или – самым глупым. Я бы никогда не решился взвалить на себя такой крест. Глупость и гордыня... Мне, кстати, тут недавно через ассасинов письмо из Святой земли передали... Я тебе говорил, что мои, из Отряда, меня тогда отыскали? Почти возле самого монастыря и перехватили. Хотели поначалу все-таки убить, попробовать... А потом... Они увидели, что мне не до того. А я... Я их к сарацину отвел. Все остались довольны... Они сейчас Святую землю заканчивают чистить от того, что крестоносцы с собой приволокли... Мы к Черному кресту вначале съездили, похоронили что осталось... Я попытался извиниться перед Егерем. Да... – Ловчий отвернулся и махнул рукой.
Кричали чайки. Сильнее стали удары волн. Раз или два соленые брызги долетели до сидящих за столом под деревом Ловчего и Хозяина.
– Даже не знаю... – сказал Хозяин. – Жаль, что мы так и не узнали Ответа. Столько времени. Столько жертв.
– Все неймется? Просто живи. Прав был Пес. К каждому его Бог приходит только тогда, когда не может не прийти. Для человека в Боге самое главное – вера. А в человеке для Бога? – Ловчий потер лоб. – Знаешь, мне постоянно снится один и тот же сон.
Монастырь, резня, смрадный дым от костра, монах, который тянется из последних сил к девчонке... И серебряный крестик на ее ладони. Удивление в ее глазах, потом – радость...
Во сне мне кажется, что я понимаю ее, понимаю, что она чувствует, а утром... Утром я ничего не могу вспомнить. Только радость в ее глазах. Странно? Перед самой смертью – радость.
– Когда-нибудь поймешь, – сказал Хозяин.
Из дома вышла Птица, поставила перед ними блюдо с едой. Хозяин и Ловчий одновременно посмотрели на запад, на океан. Умом они понимали, что боги прибудут еще не скоро и что явятся они на каком-нибудь очередном изобретении Мастера.
Умом – понимали.
Но отчего-то обоим им казалось, что где-то там, за горизонтом, оскальзываясь на волнах и прикрывая лица от соленых брызг, идут боги по океану.
Иногда волны становятся слишком большими, сбивают богов с ног, но они снова поднимаются и идут к далекому берегу...
Ловчий отломил кусок хлеба.
– Ты ему так ничего и не сказал? – спросил Ловчий.
– О чем? И кому?
– Псу. Ты Псу ничего не сказал? Так и расстались? Хозяин потер руки, словно на морозе.
– Я так и понял... – протянул Ловчий, – Он когда приезжал последний раз...
– Он к тебе приезжал?
– Естественно. Он ведь должен был со мной поговорить. Как человек с человеком, – Ловчий подвинул Хозяину блюдо. – Ты кушай.
Хозяин покачал головой:
– Значит, все-таки он понял.
– Ну знаешь, – пожал плечами Ловчий. – Мы, конечно, с тобой стали почти близнецы-братья, жизнь укатала, как море гальку...
Словно в подтверждение море что-то невнятно взревело и попыталось дотянуться волной до стола.
– ...но ни я богом, ни ты человеком так и не стали. А у Пса – нюх. – Ловчий налил в глиняные чаши вина. – Правда, он, как сам признался, понял только там, в катакомбах. Уже после того, как все решилось с жертвоприношением. Он вот тут сидел, на твоем месте. Говорит, сказал тебе тогда что-то о перстах в раны... И тут как озарило. Он тогда с тобой так быстро и распрощался поэтому... Боялся, что ты...
– Обижусь? – спросил Хозяин.
– Благодарить будешь. И посулишь ему бессмертие и вечную молодость. А он боялся, что не сможет отказаться. А вот со мной тут долго сидел, рассказывал-рассказывал-рассказывал... Словно старался выговориться на много веков вперед.
– И ты ему ничего не сказал тоже? – спросил Хозяин.
– О тебе? – уточнил Ловчий.
– Ну... Обо мне ты, судя по всему, ничего не сказал... А о нем...
– Знаешь, приятель! – Ловчий и море вскричали одновременно и одинаково яростно. – Сволочь ты, хоть и бог. Какая сволочь!
Ловчий попытался вскочить с табурета, но зацепился краем одежды за неструганую ножку, споткнулся и упал бы, если бы не схватился за край стола.
– Только не нужно пьяного дебоша, – поднял ладонь Хозяин. – И почему я сволочь?
– Это Пес с непривычки не понял. Он к тому моменту выпил бочку сомы и продолжал потреблять неумеренно... ему там нужно было вырезать остальных, потреблявших амброзию. В общем, нужно было сохранять боеготовность. И ему казалось, что его ломает именно от выпитого... Похмелье от пищи богов... Зачем ты подбросил ему это – бессмертие и вечную молодость? Шутка такая? Жестокая шутка? С каких пор ты стал любителем...
