вокруг, пытаясь понять, куда могла деться девушка. Кровать все в том же виде, как я ее оставил, на полу разбросана одежда, не замеченная мной вчера. Однако вовсе не она привлекает внимание. Возле туалетного столика я вижу нож и осколки разбитого стеклянного каблука. Неподалеку валяются остатки туфли. Я осторожно беру ее в руки, и к горлу подкатывает ком.
Здесь явно что-то случилось.
Нужно найти Эмбер. Но где она?
Я делаю вдох, ощущая отголоски оставшихся эмоций, но они довольно слабые, старые. Как долго я был без сознания? Несколько часов? Минут? Я снова втягиваю воздух, ища ее энергетический след.
Но он исчез.
Эмбер здесь нет.
Я замечаю вспышку синего света и поднимаю голову. Надо мной мечутся три огонька.
– Воздушная девушка, – тоненьким дрожащим голоском произносит одна. – Они пришли за ней, ваше высочество.
– Брат Марус и моя сестра? – спрашиваю я.
– Да, и подлая женщина, – добавляет другая.
– Горничная, – поясняет первая.
– Нет, сводная сестра.
– Она украла туфлю!
– Но воздушная девушка не дала вторую.
– Она разбила ее!
– Тише, – как можно спокойней прошу я. – Где сейчас Эмбер?
– Они забрали ее, – отвечает мужчина. – Заткнули рот.
– Связали руки.
– Утащили!
Я поднимаю руки, призывая их снова умолкнуть.
– Кто такие «они»? И куда ее забрали?
– Ужасные злые люди. Уехали в карете.
– И моя сестра позволила?
Огоньки кивают.
– Она велела забирать ее и выметаться, – подсказывает один.
Зарычав, я выбегаю из комнаты Эмбер и пытаюсь поймать энергетический след сестры. Он ведет в кабинет. Не утруждая себя стуком в дверь, я врываюсь внутрь, в груди клокочет ярость. Никсия сидит за столом.
– Что ты натворила?
Я ощущаю удивление сестры, потом беспокойство, перерастающее в жалость. Она встает из-за стола.
– Ты в порядке, Франко? Я так о тебе беспокоилась. Зачем, во имя бездны, ты рисковал своей жизнью?
– Что ты натворила? – сквозь зубы повторяю я. – Что они с ней сделали? Куда увезли?
– Я передала девушку жениху.
– Она была согласна?
На лице ее мелькает неуверенность.
– Франко…
– Она. Была. Согласна?
– Ну, нет… Но для нее либо так, либо подземелье. Она преступница, Франко. Она скрывалась, уклоняясь от сделки, заключенной со своей мачехой. Хуже того, выдавала себя за принцессу Мэйзи. – Она указывает на сломанную туфлю в моей руке. – Она использовала наложенные на них чары. Другую я приказала уничтожить.
Я стискиваю челюсти, сердце колотится так, будто в любой момент может вырваться из грудной клетки. Мне хочется лишь кричать, вопить, заполнить коридоры тенями…
Лицо Никсии смягчается.
– Прости, брат, но женщина, за которой ты ухаживал, оказалась фальшивкой…
– Я знаю, кто она, – бросаю я. – И знал почти с самого начала. Мы с ней были заодно.
Ахнув, она огибает стол и подходит ко мне. В глазах ее плещется недовольство.
– Ты ведь не серьезно? Ты не только знал о ее незаконных поступках, но и потворствовал им?
– Она пряталась от неприятностей.
Конечно, я пока не знаю всех деталей, но мне удалось мысленно сложить вместе большинство кусочков. Она была сильно встревожена, когда рассказывала о своей нежеланной помолвке. Теперь-то ясно, почему каждый раз рядом с Марусом в ее энергии сквозил страх.
– Это не важно. Ее нельзя оставлять безнаказанной…
– Где она? Куда ее увезли?
– Ты не можешь броситься за ней!
– Могу! Если ты знаешь, куда они поехали, говори! Или мне придется задействовать чувства, чтобы ее выследить. Не важно, сколько времени это займет. Я все равно отыщу ее и верну!
– Почему?
– Я люблю ее. Всем своим существом!
Она хмурится, но в ее энергии плещутся противоречивые эмоции.
– Ты… не понимаешь…
– Не смей говорить, что я не понимаю своих чувств! Я знаю собственное сердце, и твои слова ничего не изменят.
– Мы не можем пойти против Сан-Лазаро, – твердо произносит она. – Наш союз и так слишком непрочен.
Я качаю головой.
– Ты сама дала брату Марусу слишком много свободы и позволила его амбициям неудержимо расти!
– Ты сомневаешься в моем решении?
– Да. Разве не так должен вести себя будущий король? Неужели наследник, который будет оспаривать твои права на трон, не имеет права задавать вопросы или иметь собственные суждения?
Чуть помедлив, она бросает на меня взгляд.
– Если мы выступим против Сан-Лазаро, то можем спровоцировать очередное восстание. И Верховный совет всю ответственность возложит на нас.
Насчет Верховного совета она права. В него входят все короли и королевы острова, образуя по сути своей высший орган правления на Фейривэе. Так что поддержка совета жизненно важна.
– К чему нам выступать против Сан-Лазаро? Мы не посягаем на свободу их веры. Все дело в одном человеке, брате Марусе. И я остановлю его, с тобой или без тебя!
Она стискивает зубы.
– Это может плохо кончиться. И, возможно, нам придется выбираться с боем.
– Когда ты уклонялась от борьбы? К тому же представь хотя бы на миг, что роли изменились и речь идет о Лорелее. Я бы без вопросов сражался на твоей стороне. Я тебя никогда ни о чем не просил. Но сейчас умоляю довериться мне.
– Я тебе доверяю.
– Тогда докажи это. – Я делаю шаг назад. – Или нет. В любом случае, я ухожу. Но будет быстрее, если ты хотя бы скажешь, откуда начать поиски.
– Хорошо, – со стоном соглашается она; раздражение в ней в равной степени мешается со смирением.
Она закрывает глаза и поочередно щелкает пальцами, заставляя хрустеть суставы, потом разминает шею. Когда сестра ловит мой взгляд, в ее глазах мелькает хитрый блеск, столь редкий для нее в последнее время.
– Пойдем, братишка, устроим кое-кому неприятности.
Эмбер
Связанная, с кляпом во рту, я сижу, откинувшись на стенку кареты. Имоджен и Клара втиснулись на сиденье рядом со мной, миссис Коулман с братом Марусом расположились напротив. Судя по всему, попытка мачехи вызвать стражу не увенчалась успехом. Но, когда они с Кларой заметили, как Марус тащит меня по дворцу, негодование на лице миссис Коулман быстро сменилось восторгом. От ее самодовольной усмешки в жилах тут же вскипела кровь. Я пыталась обрушить на ее голову все известные мне проклятия, но галстук Маруса во рту превратил слова в приглушенное бормотание.
Мне остается лишь ждать своей судьбы. Конечно, я вовсе не собираюсь сдаваться без боя. Даже сейчас я осторожно двигаю связанными руками, пытаясь высвободиться из чулка, который Имоджен использовала вместо веревки. При воспоминании о мрачном удовольствии, плескавшемся в глазах сестры, когда Марус попросил ее о помощи, я стискиваю зубы. В сердце вспыхивает ярость, и я удваиваю усилия. Сейчас бы
