– То есть "с вами на борту". В НЛМИ лечу я один? – Жнец недоверчиво покосился на него.
– Приняв Пакт Войны, Сенат фактически дал основные права и свободы коренному населению наших планет. Но с небольшой оговоркой – аборигены станут полноценными гражданами только тогда, когда выступят вместе с людьми против ферров. Я отправляюсь в резервации Криллона и Тихоана, чтобы донести до живущих там оттоков эту мысль. Там ведь не знают, к какому решению пришли сенаторы под охраной ваших берсерков. Там у них, наверное, даже телевидения нет. Говорят, аборигенов содержат в спартанских условиях. Ну… а с вами полетит моя помощница Рита. Она хорошая собеседница. Весьма хороша, податлива. Может, развлечётесь в одноместной каюте…
Жнец хмыкнул.
– Значит, вы хотите отдать честь найти фрегаты сиру учёному? – спросил он.
– Пусть порадуется, – Рогозин расплылся в улыбке. -Надо же сделать приятное человеку.
– Стало быть, заметаем следы?
– Разворачиваем историю с угоном в правильное русло, -поправил Рогозин.
Вот теперь как это называется.
Через два часа они были на месте. Автомобиль, осторожно маневрируя по узким улочкам северного района, въехал во двор небольшого двухэтажного дома.
– Не будем терять времени, – сенатор вышел из машины, озираясь. За проволочным забором – никого. Махнув рукой в нужном направлении, он повёл Жнеца за дом, где был вход в подвал.
– Здесь четыре квартиры. Одна на первом этаже пустует, в другой, той, что напротив, живут престарелый муж с больной женой. Они почти не выходят. Разве старик сходит в магазин за продуктами или счета оплатить. Моя квартира находится на втором этаже. Сосед – пропоица, тоже ведет затворнический образ жизни. Может сдох уже: когда я был здесь последний раз, чувствовал в коридоре странный запах. Так что исследовать подвал здесь некому. Коммунальные службы были здесь последний раз лет десять назад, а пластиковые трубы водоснабжения, как вы знаете, служат довольно долго. Так что все ключи от подвала у меня. Надеюсь, дверь не взломали. Подвал – хорошее место для сходок местной мафии… А, впрочем, вот и она!
Рогозин спустился по ступенькам к двери и, выбрав нужный ключ из связки, вставил его в замок, повернул. Внутри было темно и сыро, как и в любом подвале. Откуда-то из угла послышался писк. Крысы. Сенатор включил фонарик и, поводя лучом, прокладывал дорогу через кучи разнообразного хлама, наваленного здесь. Горло капитана запершило от страшной вони. Закрыв нос рукой, он осторожно продвигался вслед за сенатором.
– Теперь понимаете, почему люди здесь редко появляются? – спросил Рогозин, обернувшись. – Здесь крысы и их дерьмо.
Он нашел лучом фонаря дверь одного из внутренних помещений, открыл её другим ключом.
– Здесь тоже тихо. Проходите, Александр Евгеньевич, тут не так сильно пахнет.
Рогозин щёлкнул кнопкой выключателя:
– Да будет свет, капитан!
На небольшом письменном столе в углу небольшой комнатки стоял монитор, лежали клавиатура, мышка, провода спускались к системному блоку под столом. Рядом с монитором – небольшая шифровальная машина, покрытая толстым слоем пыли. Рогозин протёр стол, кресло рядом с ним, сел, включил компьютер. На экране монитора побежала строка загрузки.
– Вас устраивает текст шифровки? – спросил он. – Ведь вашим людям будем отправлять.
– А где здесь антенна? – спросил Жнец, озираясь.
– Здесь её нет. Она на чердаке. Я давно заметил, что местные не проявляют особого интереса и к чердаку. А если бы и проявляли, то антенна с виду ничем не отличается от обычной телевизионной. Сейчас мы просканируем её и установим соединение. Так что насчет шифровки?
Жнец быстро пробежал глазами текст. "Небу-1 от Почвы-1. Приказываю срочно отвести корабли в сектор А-10-156-33 и ложиться на дрейф. Корабли покинуть, двигаться к СКсвоим ходом. Ждать пятьдесят шесть часов, затем возвращаться Домой".
– Обычная шифровка. Я написал бы так же.
– Вот и отлично, – Рогозин активировал интерфейс, подключился к шифровальному устройству. Машинка рядом с ним заурчала вентилятором, на боковине загорелся зелёный огонёк. Сенатор отобрал у Жнеца листок и быстро набрал текст в окошке программы.
– Скала Кроноса сейчас под углом восемьдесят пять градусов от поверхности Капри, – говорил он, стуча по клавишам. – Нам повезло, что она не с другой стороны планеты, тогда пришлось бы ждать ночи, а мы себе позволить этого не можем. Ваш вылет в Лабораторию сегодня вечером. Сигнал я нацелил в тот сектор. Сейчас машина зашифрует сообщение, и мы отправим. А Рикки сможет прочитать.
Щёлкнув клавишей, Рогозин отправил сообщение на обработку.
– Всё кончено, – сказал Виктор Алексеевич, когда устройство пискнуло, извещая об отправке сообщения. – Сообщение должно дойти примерно через пять часов. Наши фрегаты не должны покинуть сектор, куда оно направлено.
Жнец стоял посреди комнаты, сложив руки. Он так и не решился сесть, боясь запачкаться. Рогозин покосился на него, усмехнулся.
– Давайте уходить отсюда, Александр Евгеньевич. У нас мало времени, – проговорил он, выключая систему. – Вы уже собрали свои вещи? Вылет сегодня после захода Альфы Центавра.
– Мне собирать нечего, – ответил Жнец. – Нам, солдатам, много не нужно.
– Хорошо, тогда выходим, – сенатор выключил свет в комнате. – Держитесь за мной, чтобы не вляпаться.
Вечером того же дня Иортанновис встретил лимузин сенатора в космопорте. Корвет, на котором должен был лететь Жнец, стоял на стартовой площадке, широко расставив лапы-шасси. Среди пассажиров, столпившихся у трапа, капитан узнал доктора Савинкова. Видимо, Рогозин вовремя выселил его из квартиры, чтобы тот закончил работу с пространственным двигателем в Лаборатории.
Рогозин представил Жнецу свою помощницу. Ей оказалась молодая длинноволосая брюнетка с сочными губами и высокой грудью. По крайней мере, именно её губы сразу бросились в глаза капитану. Сверкая белоснежными зубами, она звонко объявила ему о готовности сопровождать его повсюду.
Капитан Жнец поправил мундир, резко, по-военному кивнул своей спутнице. Его всё ещё не отпускало неприятное ощущение, что сенатор решил зачем-то задобрить его её телом. Слишком красивая, податливая… Впрочем, он решил махнуть на подозрения рукой, не проявлятьих, а понаблюдать за поведением этой особы и последствиями её действий. Что ж, пусть будет девушка.
– Итак, Александр Евгеньевич, вот наши пути расходятся, – сказал Рогозин на прощание. – Надеюсь, увидеть вас перед тем, как… на борту одного из крейсеров Звёздного флота отправлюсь сразиться с интервентами. Я верю, что у нас всё получится. И убедительно прошу вас, капитан, заклинаю: если вы хотите отомстить за свою дочь, обагрить свои руки кровью врагов, будьте осторожны. Именно сейчас, когда мы так близки к битве и победе. Будьте осторожны в словах, в действиях. Разыграйте там настоящий спектакль, когда Иортанновис увидит в сферографе наши корабли, пусть они поверят в свою удачу. А Рита Варрис поможет вам. Сейчас все смотрят на вас как на будущего капитана фрегата, который взорвёт к чертям планету ферров на другом конце галактики. Поддерживайте этот образ, и вы им станете.
