– Это что? – спросил он, пробуя кондитерское изделие, очень ароматное и необычное, поданное ему на десерт после обеда. – Гипсикратия, попробуй, очень вкусно!
Повар Хосров, армянин, которого позвали в зал по приказу Митридата, поклонился:
– Государь, бари ахоржак![15]
– Что это за сладость? Никогда не пробовал! – сказал Митридат.
– Царь Тигран поручил мне готовить для тебя самые изысканные блюда. Это пирог «Вавилон».
– Вкус необычный! – громко сказал царь. – И какой рецепт?
– Рецепт такой: взять ячменную и пшеничную муку, смешать с оливковым и кунжутным маслом и финиковым сиропом…
– Что за финиковый сироп?
– Финиковый сироп – это выжитый финиковый сок, которому дают сгуститься. От него необычная сладость. В тесто добавляются индийский сахар, рубленые финики, инжир и орехи. Еще я добавил корицу, которую доставляют из Китая только для царя. Пирог выпекается в печи.
Митридат откусил еще кусочек вавилонского пирога и запил его вином, наслаждаясь ароматом выпечки, и этот пирог ему показался не просто лакомством, а пищей богов.
– Гипсикратия, я ничего подобного не пробовал в жизни. Если так пойдет дальше, мы с тобой станем знатоками армянской кухни, позабыв о войне и вообще зачем мы прибыли в Армению.
Взяв кусочек выпечки с другого блюда, он отправил его в рот и, зажмурив глаза, медленно начал жевать, испытывая неземное удовольствие.
– А это что? Тоже «Вавилон»?
– Нет, государь, это армянская сласть гата.
Гипсикратия, попробовав гату, тоже оценила выпечку, говоря:
– Эти рулетики со сладкой начинкой ни с чем не сравнимое удовольствие!
– Действительно, тающее тесто и нежнейший вкус! – Митридат был доволен. – Тигран специально кормит меня вкусными блюдами, чтобы мне казалось, что все наладилось и жизнь прекрасна.
– Вчера подавали арганак, назук и багардж, – засмеялась Гипсикратия.
– Мне нравится, когда ты смеешься, – сказал удовлетворенный Митридат. – Если ты радуешься, значит, и мне хорошо. Я люблю тебя, милая. – И обратившись к повару, сказал: – Хосров, ты молодец! Ответь мне еще на один вопрос.
– Да, государь!
– Я чувствую, что в Армении что-то творится, у всех озабоченный вид. Что говорит народ? Поведай мне, несведущему!
– О государь, народ говорит, что над Араратом гремит гром, а иногда поднимается черный дым, а земля вокруг трясется. Бури и ураганы губят урожай, скот не хочет пастись на склонах горы.
– И что это означает?
– Есть предание, что под горой живет дракон, народ думает, что дракон проснулся!
– Как говорили древние, берегись дремлющего дракона! – воскликнул Митридат. – Хорошо, Хосров, иди!
Отпустив повара, царь стал расхаживать по залу.
– Я сам стал драконом, только не под горой, а в этой крепости. Тиграну пора понять: если живешь бок о бок с драконом, изволь с ним считаться.
Гипсикратия любовалась мужем: высокий лоб, высокий рост, несмотря на возраст, он был хорошо сложен и подтянут. Его уныние, тоска и апатия прошли. Теперь он знал, чего хотел, и никакие ухищрения Тиграна не свернут его с избранного пути. Митридат ходил по залу, сконцентрировавшись на способах достижения цели.
– Знаешь, Гипсикратия, я хочу заставить царя Великой Армении вступить в войну с Римом.
– Великий царь, твоя миссия – подарить людям счастье, твоя цель – преодоление, твое желание – обладать!
Она подошла к мужу, обняла и поцеловала, заглядывая в красивые глаза.
– Твои глаза сводят меня с ума, – прошептала она.
А он, все еще продолжая думать о главной задаче, произнес:
– Я всегда добиваюсь желаемого, но пока, дорогая, я не нащупал слабое место Тиграна, чтобы подвинуть его на безрассудный поступок. Тигран всегда действует очень осмотрительно и верно, он имеет политическое чутье и гибкость. Мне надо его чем-то заинтересовать.
Он подошел к столу и взял чашу с чаем.
– Это китайское лекарство хорошо меня бодрит и поднимает умственную активность: хочется работать, творить!
Гипсикратия знала, что ее муж, честолюбивый и гордый человек, имел резкие перепады настроения, и делала все, чтобы поддержать его. Она сказала:
– Ты умеешь себя настраивать на положительное мышление. Я уверена, ты найдешь достойное решение!
– Да, дорогая! Необходимо мыслить нестандартно, если хочешь добиться успеха. Я весь свой талант растратил на сомнительные победы, но теперь все изменится, в мое предназначение поверят все, и я буду вершить историю.
– Ты одаренный человек, способен мыслить глубоко, тебя вдохновляют боги.
– Я сам бог! Почти. Иногда мне кажется, греческие боги отвернулись от меня, и тогда моя вера ослабевает. Несомненно, это преступление не верить в высшие силы, но до сих пор они не открыли мое предназначение.
Не имея активного выхода, вся его энергия выплескивалась теперь или на Гипсикратию, или на окружавших его придворных и слуг, или на шедевры кулинарии и хорошее армянское вино. Все это снимало его нервное напряжение. Он был сосредоточен на мысли, которую все время повторял своим приближенным:
– Тигран не помог мне, когда римские войска вторглись в мое царство, и это может обернуться роковой ошибкой для него. Если бы он прислал мне войска еще до битвы при Кабире, легионы Лукулла были бы разбиты.
С юности он был одержим идеей создания собственной империи, которая затмила бы собой все остальные. Для этого он все время размышлял, как вовлечь Тиграна в войну. Когда в республике начались внутренние смуты, Митридат решил, что настал момент для реализации своей идеи. Он начал войну с Римом и вел ее двадцать лет. Потом он нашел способ вовлечь Тиграна в свою войну, и тот вошел в Каппадокию.
– Я всегда умело манипулировал людьми. Когда мне нужна была Каппадокия, чтобы на ее престол посадить своего сына, я получил это царство руками Тиграна.
Да, он заставил Рим считаться с собой как с серьезным и опасным противником. Теперь, в крепости, окруженный армянскими шпионами, он, злясь на своего зятя Тиграна, думал, как развязать новую войну.
– Милый, все это гнетущие чувства, – пыталась его успокоить Гипсикратия.
– Я слишком умен и расчетлив, чтобы просто идти на поводу своих чувств.
– Народ тебя боготворит. – Гипсикратия с восхищением смотрела на мужа.
– Эллины видели во мне освободителя от тирании римлян, они воспринимали меня как мессию, даже когда получили приказ вырезать всю колонию римских граждан в Эфесе. Восемьдесят тысяч человек! Оттуда пришли огромные средства для ведения войны, а захватчики были наказаны за безудержную алчность.
– Ты даже внешне похож на Александра Македонского.
– Спасибо, дорогая, я всегда стремился подчеркнуть свое внешне сходство со знаменитым предшественником.
– Его авторитет и слава тебе еще пригодятся. Нет никого, равного тебе! – Гипсикратия продолжала умиротворять мужа.
– Тигран такого же склада, как и я! Армения стала огромной державой, поскольку он мудрый и твердый правитель, он умеет властвовать над народами, а некоторые страны добровольно зовут его к себе царствовать. Вместе с ним мы могли бы создать огромную греко-армянскую державу.
– Дорогой, я верю в твое предназначение!
Митридат взглянул с обожанием на свою жену, и вдруг его осенила мысль.
– Надо сыграть на жажде величия Тиграна. – Царь принялся быстро ходить по залу, рассуждая. – Он такой же тщеславный, как и я. Он хочет превратить Великую Армению в великую державу, еще он хочет спасти весь мир, но дракон, конечно, встанет у него на пути. Что ж, я знаю способ, как оседлать дракона! Да, несомненно, это Тиграна заинтересует! Даже во сне мне привиделся меч!
– Ты великий царь! – произнесла Гипсикратия.
В зал вошел Диафант, приближенный Митридата и его начальник охраны.
– Государь, – сказал он, – у меня есть новости: одна хорошая и другая не очень. С какой начать?
За плохие новости могли и взгреть, и хитрый Диафант, хорошо зная своего патрона, притворился простаком.
– Мне надо тебя давно казнить, Диафант, но тогда никто мне не будет говорить правду. Ты, хитрый пес, виляя хвостом, умеешь даже горькую пилюлю подсластить, но я, обращаясь к псу, говорю «братец». Начинай с хорошей! – Митридат сел и приготовился слушать.
– Поступило донесение: Диокл, которого ты послал за помощью к скифам и который изменил тебе, перебежав к Лукуллу, убит нашим лазутчиком в Амасии.
– Ха! Поделом предателю! – Митридат удовлетворенно хлопнул в ладоши. – Не люблю предателей, слабохарактерных и трусов! А вторая новость?
– Покушение на Лукулла не удалось. Скиф Олкаба, которого ты подослал к нему, был разоблачен, но спасся бегством.
– Жаль! – воскликнул Митридат. – Но пусть Лукулл знает, что спокойной жизни у него не будет.
– Государь, Олкаба здесь, он говорит, что среди твоих приближенных есть предатель.
– Что? – Митридат встал и нервно заходил по залу. – Позови его!
