Постепенно песок начал оседать в рваную рану на теле пустыни. Но Джесерак и Элвин смотрели, не отрываясь, на небо, в котором недавно был только робот. Теперь Джесерак понял, наконец, почему Элвин с таким безразличием отнесся к решению Совета, почему он никак не отреагировал, когда ему сказали, что подземная дорога в Лис замурована.
Покров земли и породы мог сделать нечеткими, но не смог скрыть гордые линии корабля, продолжавшего выходить из расколотой земли. Джесерак увидел, как он стал поворачиваться к ним, пока не очертил круг, который начал постепенно расширяться.
Элвин заговорил быстро, как будто торопился.
— Этот робот был создан как товарищ и слуга Мастера, а также как пилот корабля. Прежде чем попасть в Лис, он приземлился в порту Диаспара, который сейчас лежит там, под песками. Уже в те времена он был покинут. Я думаю, что корабль Мастера был одним из последних, достигших Земли. Он немного пожил в Диаспаре, а затем отправился в Шалмиран: вероятно, в то время путь еще был открыт. Но корабль был ему больше не нужен — и на протяжении веков ждал своего часа под песками. Подобно Диаспару, роботу — словом, всему, что строители прошлого считали действительно важным, — его сберегли собственные вечные ячейки памяти. До тех пор пока у него есть источник энергии, он не может разрушиться: образ, хранящийся в них, не стирается и контролирует его физическое состояние.
Теперь корабль был очень близко, потому что пилот-робот направил его к башне. Джесерак увидел, что он был около сорока метров в длину и остроконечный с обоих концов. В нем не было окон или других отверстий, хотя, возможно, их трудно было рассмотреть из-за толстого слоя земли.
Внезапно их обсыпало землей, часть корпуса открылась, и Джесерак рассмотрел маленькую пустую комнату, в конце которой была еще одна дверь. Корабль висел всего лишь в полуметре от выхода из вентиляционной шахты, к которой он осторожно приблизился, как чувствительное, живое существо.
— До свидания, Джесерак, — сказал Элвин. — Я не могу возвратиться в Диаспар, чтобы проститься с друзьями. Пожалуйста, сделай это для меня. Скажи Эристону и Этании, что я надеюсь скоро вернуться; если же этого не случится — я благодарю их за все, что они сделали. И я благодарен тебе, хотя ты, возможно, и не одобряешь того, как я применил твои уроки.
Что же касается Совета, — скажи им, что однажды открытую дорогу нельзя снова закрыть простым принятием резолюции.
* * *
Корабль был теперь только темным пятнышком на небе, и вскоре Джесерак совсем потерял его из виду. Он не видел его движения, но с небес доносилось эхо самого потрясающего звука, созданного человеком — далекого грохота воздуха, врывающегося в вакуумный тоннель, неожиданно прорезанный в небе.
Уже и эхо затихло над пустыней, а Джесерак все еще не сдвинулся с места. Он думал об улетевшем мальчике — для Джесерака Элвин всегда останется мальчиком, единственным, кто пришел в Диаспар за долгое время с тех пор, как был нарушен цикл жизни и смерти. Элвин никогда не станет взрослым; для него вся Вселенная — это игра, загадка, которую он разгадывает для развлечения. В этой игре он нашел теперь последнюю смертельную игрушку, которая может разрушить то, что осталось от человеческой цивилизации. Но что бы ни случилось — для него это останется игрой.
Солнце опустилось к горизонту, с пустыни дул прохладный ветер. А Джесерак продолжал ждать, преодолевая страх, и наконец впервые в жизни он увидел звезды.
Когда дверь воздушного шлюза отошла в сторону, Элвин подумал, что подобную роскошь он редко встречал даже в Диаспаре. Мастер был кем угодно, но только не аскетом. Лишь гораздо позднее Элвин понял, что комфорт не был просто причудой; этот маленький мир служил Мастеру единственным домом во время его долгих странствий среди звезд.
Пульта управления не было видно, но большой овальный экран, полностью занимавший всю дальнюю стену, указывал, что это была не простая комната. Перед экраном полукругом стояли три кресла; кроме того, в каюте было два маленьких столика и несколько мягких стульев, причем некоторые явно предназначались не для людей.
Усевшись поудобнее перед экраном, Элвин поискал глазами робота. Как ни странно, он исчез; наконец Элвин обнаружил его: тот устроился в укромном месте под изгибом потолка. Это он привел Мастера через космос на Землю и затем последовал за ним в Лис как слуга. Теперь он был снова готов выполнять свои прямые обязанности, как века тому назад.
Элвин подал команду, и огромный экран стал оживать. Перед ним предстала Башня Лоранн в странном ракурсе, лежа на боку. В результате новых попыток он увидел небо, город и обширное пространство пустыни. Изображение было прекрасное, неестественно четкое, хотя практически не было заметно увеличения. Элвин еще немного поэкспериментировал, пока ему не удалось получать любой нужный вид. Теперь он был готов к старту.
— Отправляйся в Лис. — Это была простая команда, но как корабль выполнит ее, если сам Элвин не знал нужного направления? Он об этом сразу не подумал, а когда это пришло ему в голову, машина уже неслась с огромной скоростью над пустыней. Он пожал плечами, принимая с благодарностью то, что теперь у него есть слуги, которые умнее его.
Трудно было судить о масштабе картин, проносившихся на экране; должно быть, они пролетали много миль в минуту. Невдалеке от города цвет земли вдруг резко изменился на темно-серый, и Элвин понял, что они — над дном одного из высохших океанов. Некогда Диаспар, вероятно, находился вблизи от моря, хотя даже в самых древних летописях об этом не упоминается. Каким бы древним ни был город, океаны погибли задолго до его основания.
Через сотни миль уровень земли резко повысился, и снова началась пустыня. Однажды Элвин остановил корабль над сетью пересекающихся линий, проступавших сквозь песчаный покров, на мгновение озадачивших его. Но затем понял, что смотрит на развалины неведомого города. Он не стал задерживаться здесь: сердце разрывалось при мысли, что миллиарды людей не оставили других следов своего существования, кроме борозд на песке.
Плавная кривая горизонта, наконец, нарушилась складчатыми горами, мгновенно промелькнувшими внизу. Машина постепенно замедляла ход, опускаясь на землю по огромной дуге в сотню миль длиной. И вот под ними Лис, его леса и бесконечные реки, создающие картину такой несравненной красоты, что на какое-то время Элвин не мог двигаться дальше. На востоке земля была в тени, а большие озера, казалось, плыли над ней, как сгустки тьмы. Солнце клонилось к закату, и вспышки света плясали на воде, переливаясь такими цветами, которые он себе и представить не мог.
