— Здесь ими взорван сталелитейный завод, а в Джаннсборо они взорвали нефтеочистительный завод. Бомбили и на бреющем полете штурмовали деревни и сельскохозяйственные поселки. Рассеяли радиоактивные вещества, от которых погибло столько же людей, что и от бомбежек. После них появился другой корабль.
— Под названием “Проклятый”? С изображением трехрогого зверя?
— Вот именно. Поначалу тоже набедокурили. Но когда капитан узнал, что у нас произошло, оставил немного еды и лекарств. (Роджер-фан-Морвилл Эстерзан об этом не упомянул).
— Хорошо. Если сумеем, окажем вам помощь. У вас есть ядерная энергия? Можем дать вам кое-какое оборудование. Чтобы вспомнили о нас, когда вновь встанете на ноги. А мы потом вернемся — торговать. Но не думайте, что вы нам что-либо должны. Человек, сделавший это, — мой враг. А сейчас я хочу побеседовать с любым из ваших, кто сможет мне о нем что-либо рассказать…
Ближе всего — до Сешета, но там уже побывали другие. Слишком опоздали. Судя по показаниям приборов радиоактивного заражения, Сешет свое получил, и не очень давно. Самое большое — четыреста часов тому назад. Было сброшено две водородные бомбы. В радиусе пятисот миль шлака, лавы, обугленной земли и выгоревших лесов города, на которые упали бомбы, представляли собой все еще дымящиеся ямы, буквально вожженные в землю и обнажившие коренную породу. Сбросили и планетарную бомбу, от которой началось страшное землетрясение. И с полдюжины термоядерных. По всей видимости, мало кто уцелел — человеческое население очень трудно полностью уничтожить, — так что через сто с чем-то лет оно вернется к набедренным повязкам и каменному топору.
— Мы даже не знаем, сделал ли это Даннен, — сказал Пэйтрик Морленд. — И все, что нам известно, — что находится он в герметизированном пещерном городе на планете, название которой никому не известно, и сидит на золотом троне в окружении гарема.
Траск стал подозревать, что Даннен занят чем-то в этом роде. Величайший викинг в истории, естественно, должен был бы обзавестись собственной империей.
— Время от времени император объезжает свою империю; я не буду все время сидеть на Таните. Начнем, пожалуй, с Одумлы. Она — дальше всех. Мы бы ее достигли, пока он терроризирует стрельбой Обидикат и Лугалуру. Рассчитайте для этого прыжок, Гуатт.
Когда многоцветное волнение утихло и экран очистился, Одумла стала выглядеть, как Танит, Хепира, Аматерасу или любая планета типа Терры: большой диск, блестящий от отраженного солнечного света и подсвеченный с обратной стороны отраженным светом звезд и луны. Луна одна, довольно крупная, а там, на телескопическом экране, — обычные отметки от рек, континентов и горных цепей. Но ничего показательного.
Ах, да, огни на затемненной стороне — судя по размерам, крупных городов. Все имеющиеся данные по Одумле давно устарели; за последнее полутысячелетие там должна была развиться заслуживающая внимания цивилизация.
Появился еще один огонек — устойчивая сине-белая искра, что превращалась в свет, который, по мере разрастания, все больше мерк и желтел. И сразу же все приборы тревожной сигнализации на командном пункте адски нестройно загудели, замигали светом, завизжали, заверещали. Радиация. Выделение энергии. Явления нарушения антигравитации. Инфракрасное излучение. Столпотворение неподдающихся расшифровке радиосигналов и сигналов экрана связи. Радиолокационные и сканирующие лучи с планеты.
Траск почувствовал боль в кулаке: оказалось, что он колотит им по находившемуся перед ним пульту. Он постарался взять себя в руки.
— Мы его поймали, мы его поймали! — хриплым голосом вопил он. — Полный вперед, непрерывное увеличение скорости, сколько выдержим! Притормозим по выходу на дистанцию стрельбы.
Планета неуклонно увеличивалась. Карффард, поймав его на слове, продолжал наращивать ускорение. Дьявольски дорого будет стоить начало торможения. Строго за пределами атмосферы, за линией захода Солнца на планету сыпались все новые и новые бомбы.
Голос просипел:
— Наблюдаю корабль. Высота — от ста до пятисот миль — сотен, не тысяч, — тридцать пять градусов северной широты, пятнадцать градусов западнее линии захода солнца. Корабль обстреливается, рядом — взрывы бомб.
Еще кто-то вопил о том, что огни городов — это на самом деле горящие города или горящие леса. Замолкший было первый голос ожил:
— На телескопическом экране виден корабль, строго на линии захода солнца. Засечен другой корабль, пока не видимый, где-то на экваторе. Третий находится тоже вне поля видимости, можем оконтурить вокруг планеты его поле антигравитации.
Это значило, что есть два корабля и идет бой. Если у Даннена нет где-нибудь и третьего.
Телескопическая картинка сдвинулась; на мгновение планета оказалась вне экранной видимости, а затем на экране вновь возникли ее очертания, но уже на фоне рассеянных повсюду звезд. До планеты — почти две тысячи миль. Карффард вопил, чтобы прекратили ускорение, и пытался вывести корабль на спиральную орбиту.
Вдруг промелькнул один из кораблей.
— На нем авария. — То был голос Пола Кореффа. — Как сумасшедший, травит воздух и водяной пар.
— Так свой или чужой? — завопил в ответ Морленд, словно спектроскопы Кореффа могли это установить. Корефф не ответил.
— Другой корабль подает сигнал, — сказал Корефф. — Подходит из-за горизонта. Импульсный код Миров Меча, код экрана связи, сигнал опознания.
Нажатием кнопок Карффард набрал код, сообщенный Кореффом. Пока Траск пытался придать своему лицу спокойное выражение, экран засветился. К разочарованию Траска, это не был Эндрэй Даннен. Но дело обстояло не так уж плохо. То был его оруженосец, сэр Невил Ормм.
— А, сэр Невил! Приятный сюрприз, — услыхал Траск собственный голос. — В последний раз мы встречались на террасе “Дома Карволла”, не так ли?
На этот раз на белом, как бумага, лице отразилось состояние души, проданной Эндрэю Даннену, но какое именно — страх, удивление, шок, ненависть, гнев или их смесь — об этом Траск мог лишь догадываться.
— Траск! Черт бы вас побрал!..
Экран погас. На телескопическом экране появилось отчетливое изображение другого корабля. Пол Корефф, в чьем распоряжении имелось больше данных о массе энергии, вырабатываемой двигателем, и о размерах корабля, идентифицировал его как “Предприимчивость”.
— Вперед, за ним! Дайте ему!
Приказа не потребовалось. Вэнн Ларч быстро заговорил в трубку-телефон, по всей “Немезиде” зазвучал голос Элвина Карффарда, предупреждавшего о внезапном торможении и изменении курса, и пока он говорил, предметы на командном пункте заскользили. На телескопическом экране был отчетливо виден другой корабль; Траск заметил овальную черную латку с голубым полумесяцем, а Даннен на своем экране наверняка заметил на “Немезиде” пронзенный мечом череп.
