Пока действовали фильтры, все другие экраны ярко светились. И даже потом источали яркий свет, как затянутое облаками полуденное солнце Грэма. Наконец, когда экраны перестали светиться, а фильтры убрали, ничего, кроме оранжевой дымки, от корабля “Предприимчивость” не осталось.
Кто-то — оказалось, Пэйтрик, барон Морленд, — колотил Траска по спине и кричал в ухо нечто нечленораздельное. На экранной картинке с “Непобедимого” десяток офицеров, одетых в космические доспехи, на груди которых красовались взгромоздившиеся на планету драконы, столпились вокруг принца Бентрика и издавали радостные крики — ни дать ни взять пастухи бизоноидов вечером после получки.
— Интересно, — почти неслышно произнес Траск, — узнаю я когда-нибудь, был ли на корабле Эндрэй Даннен?
Принц Траск Танитский и принц Саймон Бентрик обедали на верхней террасе здания периода Федерации, которое некогда было плантаторским домом. От этого периода кое-что уцелело; теперь же в здании размещался муниципалитет города, выросшего вокруг этого дома, каким-то образом не пострадавшего во время молниеносной войны Даннена. Рассчитанный на население порядка пяти — десяти тысяч человек, город был переполнен почти пятьюдесятью тысячами бездомных беженцев из полудесятка других подвергшихся разрушению городов. Беженцы не вмещались в домах, теснились в расползающемся во все стороны лагере из наскоро сколоченных хижин и убежищ. Все — местные жители, мардукане и космические викинги — занимались выдачей пособий и восстановительными работами, и вот впервые обоим командирам представилась возможность вместе пообедать. Принцу Бентрику несколько портило удовольствие то, что с места, где он сидел, видел шар своего прикованного к земле поврежденного корабля.
— Сомневаюсь, что на нем можно взлететь с планеты, не то что войти в гиперкосмос.
— Ну, тогда отвезем вас с экипажем на Мардук на “Немезиде”. — Из-за лязга и грохота машин говорили громко. — Надеюсь, вы не думаете, что я оставлю вас здесь на мели?
— Не знаю, какая встреча ждет меня и вас. Последнее время викинги не особенно популярны на Мардуке. Могут поблагодарить, что вернули подлежащего суду, — горестно сказал Бентрик. — Знаете, я бы расстрелял того, кто допустил, чтоб мой корабль попал в ловушку. Пока я сообразил, что они появились из гиперкосмоса, те два корабля уже были в атмосфере.
— По-моему, они были на планете до появления вашего корабля.
— Это смешно, принц Траск! — вскричал мардуканин. — Корабль спрятать на планете невозможо. Особенно от приборов обнаружения, состоящих на вооружении нашего королевского флота.
— И у нас есть очень хорошие приборы обнаружения, — напомнил ему Траск. — Есть одно место, где можно это сделать. На дне океана, на глубине метров трехсот — четырехсот. Именно там я и хочу спрятать “Немезиду”, если окажусь на месте раньше Даннена.
Вилка принца Бентрика замерла на полпути ко рту. Он медленно положил ее на тарелку. Эту теорию он хотел бы по возможности понять.
— Но аборигены! Они об этом не знают.
— И не узнают. У них нет оборудования для обнаружения объектов вне планеты. Делайте заход прямо над океаном, со стороны солнца, и никто не увидит корабль.
— Это обычный прием космических викингов?
— Нет. Я придумал его сам, возвращаясь с Сешета. Но если бы Даннен захотел напасть на ваш корабль из засады, он бы тоже до этого додумался. Только так и можно выполнить подобную задачу.
Траску хотелось узнать: Даннен или Невил Ормм? И он опасался, что до конца дней своих не расстанется с этим желанием.
Бентрик опять взял вилку, но, передумав, выпил вина.
— Между тем, может статься, вас гостеприимно примут на Мардуке, — сказал он. — В последние годы эти рейды превратились в серьезную проблему. Как и вы, я уверен, что они — на совести вашего врага. Мы лишились половины королевского флота, патрулировавшего у планет, с которыми торгуем. Если бы Даннена и не оказалось на борту корабля “Предприимчивость”, когда вы его взорвали, вы можете сделать себе имя на Даннене и многое рассказать нам о нем. — Бентрик поставил стакан. — Да, если бы это не было так смешно, можно было бы подумать, что он вел против Мардука войну.
С точки зрения Траска, ситуация вовсе не была смешной. Но он ограничился замечанием о том, что Эндрэй Даннен — психопат, и прекратил разговор.
Отремонтировать “Непобедимый” можно было, однако имеющихся ресурсов для этой цели не хватало. Соответствующим образом оснащенный инженерный корабль с Мардука мог бы заделать пробоины в корпусе, заменить подъемно-маршевые двигатели производства диллингхэмских и эбботских заводов и сделать аппарат временно годным для космического полета, после чего “Непобедимый” надлежало ремонтировать на верфи. Сосредоточились на ремонте “Немезиды”, и через две недели она была готова.
Полет на Мардук длительностью шестьсот часов прошел довольно приятно. Мардукские офицеры составляли хорошую компанию, под стать которой оказалась и компания космических викингов. Оба экипажа сработались еще на Одумле и дружески общались после дежурств, интересуясь любыми занятиями партнеров и жадно внимая взаимным рассказам о своих планетах. Викингов удивил и разочаровал несколько более низкий интеллектуальный уровень мардукан. Они не могли этого понять, ведь Мардук считался цивилизованной планетой. В одинаковой степени мардукане удивились и попытались выразить свое неприятие того, что все космические викинги действовали и говорили, как офицеры. И услышавший об этом принц Бентрик также был озадачен. На мардукском корабле баковый состав явно занимал место на более низких ступенях социальной лестницы.
— В Мирах Меча еще слишком много свободной земли и неиспользованных возможностей, — объяснял Траск. — Никто не проявляет особого раболепия и не дерется, чтобы попасть в класс, что над ним; каждый озабочен тем, как туда пролезть. И люди, нанимающиеся в космические викинги, из всех — наименее классово сознательные. Как вы думаете, что может заинтересовать их на Мардуке? Будут настаивать, чтобы выпивку им организовали в самых шикарных заведениях города.
— Нет. Я так не думаю. Все удивятся, что рост космических викингов — не три метра, что никаких трех рогов у них нет, как у проклятого Заратустры, нет и хвоста с шипами, как у змея-Фафнира. А на все менее значительное даже не обратят внимания. В конце концов, может, дело обернется хорошо. Кронпринцу Эдварду ваши викинги понравятся. Он очень настроен против классовых различий и кастовых предрассудков. Говорит, что их следует изжить, иначе не сможет по-настоящему работать демократия.
