— Теперь последнее, — подвёл итог под встречей кузнец. — Мы так понимаем, что вы надумали устроить загонную охоту на тех, кто зимой побил два ваших каравана, перевозивших золото. Не так ли? — вопросительно глянул он на Сидора с Димоном.
Переглянувшись между собой, первым начал Димон.
— А что вам известно?
— Невежливо отвечать вопросом на вопрос, — осуждающе покачал головой кузнец. — Тем не менее отвечу, поскольку дело это всех касается. Две сотни пропавших человек, у многих из которых в крепости есть и друзья и побратимы. А то и вообще родня, кается нас всех. И по нашим расчётам, поскольку мы прекрасно знаем кто и чем торговал, и сколько на том заработал, у вас здесь в крепости должно было застрять никак не менее миллиона злотых. Меньше — вряд ли, больше — очень даже вероятно, — криво усмехнулся он. — Вывезти эти деньги комендант никак не мог при таком раскладе. Оттого и Филя, видать так оборзел, что думал здесь у всех денег куры не клюют. И мы готовы ими сорить, ему в угоду.
— Поэтому, наше слово такое, — поднял он на Сидора с Димоном угрюмый, тяжёлый взгляд. — Мы в доле. Мы тоже участвуем в этой охоте. Заодно и вам поможем с охраной.
— А заодно и камни свои отсюда вывезите, — продолжил за него Сидор, глядя ему прямо в глаза.
— Не без того, — усмехнулся кузнец. — Только вот продавать их, в отличие от вас, двух дураков, отдавших такое богатство Ведуну, которое он проср…т на собственные нужды, мы не намерены. Но и подставляться так, как это сделал Бугуруслан со своими камнями, тоже не намерены. Пусть они полежат у каждого из нас в тайниках, до лучших времён, глядишь и головы наши целее будут.
— Точнее шеи, — буркнул Димон.
— И ещё, — отвёл кузнец глаза. — Просьба к вам обоим будет. Вы на парней своих, молодых дураков, что с Бугурусланом ушли, зла не держите. Ты, Сидор, сам знаешь как он поёт. Заслушаешься. Одно слово — Боян. А парни молодые, глупые. Так что те кто выживет после Приморья, если к вам проситься обратно придут — не выгоняйте. Парни там не дурные, и быстро разберутся что тот из себя представляет.
— А за битого, сам знаешь, двух не битых дают, — тихо буркнул он.
Тихий согласный гул голосов собравшихся подтвердил его просьбу.
— Будет день, будем думать, — мрачно буркнул Сидор.
Прощать ни он, ни Димон никого не собирались, но и исключать подобное сразу тоже не хотел, мало ли как оно всё в дальнейшем повернётся. На том они и расстались. Утром обоз покидал крепость и надо было ещё попытаться отдохнуть перед дальней дорогой.
Все стальные, кто с настороженным удивлением наблюдал со стороны за непонятками, творившимися возле кузни, так ничего и не поняли. И постояв какое-то время между медленно расходившимися по своим казармам егерями и ящерами, постепенно успокоились. В конце концом ничего страшного не произошло. Никто никого не убил и даже не покалечил. А что там произошло, в этой кузне, все надеялись со временем узнать. Как говорится — любопытство не порок, а средство общения.
Фома Аквинский.*
Выспаться не удалось. Сразу после кузни к ним в дом опять ввалился гость. Фома!
Без стука, словно так и надо, а он самый дорогой гость, Фома Аквинский, великий изобретатель и их нынешний начальник всего опытного производства. Первым делом он плюхнулся на хлипкий колченогий стул, стоящий возле небольшого стола, до сих пор ещё довольно редкого в этих местах предмета мебели и, развалившись на нём, сразу нагло заявил:
— Ты, Сидор, конечно молодец, — небрежно похвалил он Сидора, зажигая одинокую свечку, стоящую на столе.
От подобного хамского заявления брови Сидора уверенно поползли вверх. Ну ни фига себе, его уже начинают хвалить едва только зайдя в комнату. Ой, не к добру это. И кто? Фома!
Широко, душераздирающе зевнув, он зажмурил слипающиеся уже глаза. Спать хотелось, аж жуть.
— "Дать бы тебе по уху, изобретатель хренов, — подумал он, — Чтоб занятых людей не беспокоил в неурочный час и дал нормально выспаться перед дорогой".
— Чё припёрся так поздно, ирод, — снова широко зевнул он. Очень хотелось спать, но похоже, это ему пока не грозило. Фома известен был изрядным занудством и многословностью. — Чего вчера не подошёл, времени не хватило?
Как главный идейный вдохновитель всех новинок, затеваемых в их новом металлообрабатывающем заводике возле озёр, который, как Сидор знал из письма Лёха с Василием только-только собирались запускать в дело, Фома позволял себе всяческие вольности в общении и поведении. Да и по жизни был такой же безбашенный. Но мужик был незлобивый, особо не хамил и, главное, польза от него была несомненная. Головастый был мужик, вот этого не отнимешь. Потому ему много прощалось.
— Сказать хотел, главное. Того что вы с Димкой притащили, нам с ребятами маловато будет. Вся эта медь, цинк, олово и прочие металлы, это конечно, хорошо, но хотелось бы чего-нибудь более полезного. Чтобы ты больше привёз хорошего железа, стали и инструмента разного. И самое главное — инструмент. Свёрла, резцы, зубила, клещи, кусачки всякие. Станочки, какие-никакие.
— Я вот тут тебе списочек маленький приготовил.
Фома с важным видом достал из своей большой холщовой сумки, висевшей у него на плече, большую связку туго скрученных какой-то измохрившейся бичевой пергаментов.
— Тут всё прописано, — довольно заметил Фома, любовно погладив рулон. — Сколько, чего и каких размеров. Даже указаны мастера, у кого чего следует брать. Так что тебе остаётся только с ними связаться и дело в шляпе. Если что не так, ссылайся на меня. Мол, сам Фома просил. Меня знают, не откажут.
Сон куда-то пропал. Сидор в некотором обалдении смотрел на связку пергаментов и до него постепенно начинало доходить чего это комендант устроил им фирменную истерику. Будучи хорошо знаком с мелким, бисерным почерком Фомы и тем, насколько тот чётко и ясно излагает свои мысли, особенно в форме чертежей и пояснительных записок, Сидор уже заранее понял что там такое. Каков на самом деле "маленький" списочек Фомы.
Беспокойство коменданта становилось понятным.
— Бли-ин, — задумчиво протянул Сидор. — Не успели вернуться, как все уже обратно гонят. Мол, неча вам тут ребятки делать, а привези ка ты мне цветочек аленький. Как вы меня достали все… Один прибежал, дай. Потом второй, за ним третий, а теперь и ты ещё явился, четвёртый. Не дождался пока я к вам туда на завод появлюсь, решил сам инициативу проявить, — хмыкнул он. — Ну ты и жук, Фома.
— Ещё вот что, — не слушая его, перебил Фома.
Доставав из всё той же сумки ещё один большой, туго стянутый рулон каких-то неаккуратно обрезанных кусочков пергаментов и бумаг, он осторожно опустил сверху правую ладонь.
