Лошади вроде бы есть… У тебя, — покосился он в сторону Сидора хитро прищуренным глазом. — Вот и возникает вечный у нас вопрос — что делать? Даже тех пустых телег, что ты нам как бы выделил, не хватит для того, чтобы весь собранный урожай одного только кедрового ореха вывезти. Дай Бог, сотую часть к тебе на освободившееся место погрузить.
— "Ого? — сделал себе зарубку на памяти Сидор. — Сотую? Это сотую? Что же они тут за рощи такие кедровые тогда нашли?" — Настроение сразу испортилось. Стало ещё более понятно, что он потерял.
— А у нас же ещё и обычный, лесной орех есть, — с довольным видом хвастался дальше атаман. — И тоже немалым числом.
— "Твою мать, — чуть не выругался вслух Сидор. — Ещё и фундук! Мать! Мать! Мать!"
— А вот тут, травы разные, — ткнул Бугуруслан пальцем в другой мешок, гораздо больших размеров, чем первый. — Так это для травниц насушили, зелья всякие варить. Для кабатчиков, на напитки их любимые. Для Машки твоей, изобретательницы, — ухмыльнулся он, насмешливо посмотрев Сидору прямо в глаза. — Корень валерьяны, радиолы розовой…, - начал он перечислять, загибая пальцы, но посмотрев на стоящего рядом Сидора, с лица которого медленно сползала улыбка, усмехнулся и опустил кулак.
В общем, в оставшихся мешках, это травы, — безмятежно продолжил он своё перечисления, как бы и не замечая реакции собеседника. — У нас тут есть свой травник хороший, как я тебе говорил. Знает что, где и когда собирать. И что ценится достаточно высоко, чтоб имело смысл корячиться, лазая по скалам.
Хорошее тут место, — как-то непонятно, со странным выражением лица качнул Бугуруслан головой и, подняв взгляд, посмотрел на близкие скалы.
Тут их на удивление много, трав всяких редких и особо ценных, из тех, что на равнине не встретишь, — Бугуруслан широко повёл рукой круг себя, показывая на близкие горы и соседние с крепостью обрывистые склоны долины, с выпирающими кое-где из-под земли каменными пальцами. — Здесь этого сена, возами возить можно, знай только собирай. Вот мы, время не теряли и заготовили, сколько могли, не знали только, как вывезти. А тут ты со своим щедрым предложением присоединиться к каравану, — откровенно ёрничая, прямо посмотрел он на Сидора широко отрытым, прямым и честным взглядом.
"Понятно, — подумал Сидор. — Вот значит, чем они тут ещё занимались полгода, помимо добычи самоцветов и выращивания овса. Хотя, странно, самоцветы же добывать гораздо выгоднее. Хотя… Если у них есть свой травник, то он самоцветы добывать не будет и на овёс ему плевать. У травника, так сказать, другая специализация. А атаман не дурак, чтоб все яйца в одну корзину складывать. И самоцветы, и редкие, дорогие горные травы. И орех, самый разный. И овёс…
Убью суку, — внезапно ожесточаясь, подумал он. — Когда-нибудь точно убью. Это же всё наше должно было быть".
"Интересно, — немного успокоившись, но всё ещё сердито подумал он. — А чего с камнями секретятся? Заявили бы официально рудник, зарегистрировали бы его в Совете, и копались бы там себе потихоньку. Правда, — внутренне тут же усмехнулся он. — Тогда бы с них и налог на добычу взяли. Да с продажи б камней заплатили. А так, не платят никому ни хрена и все денежки в карман".
"От, жулики!" — столкнувшись с такими же, как и сам, настроение у него тут же резко пошло вверх.
А чего не грузите? — лениво поинтересовался Сидор. — Ждёте того самого, щедрого предложения?
— Куда? — настороженно посмотрел на него Бугуруслан. — Телег даже вам не хватает, а вчера мы конкретно так и не договорились. Позабыли как-то, не до того было.
— "Ну да, — хмыкнул про себя Сидор. — Так матерились, что странно, почему вспомнили, что вообще куда-то сегодня собрались".
— Знать бы чуть раньше, так сами бы из города десяток телег с лошадьми пригнали, — Бугуруслан раздражённо хлестал по ноге зажатой в руке, неизвестно как там оказавшейся хворостиной. — А так, ждём лишь твоей команды. А то я тебя знаю, бешеного. Вон вчера как орал, словно тебя без ножа резали. А тут…, - неопределённо мотнул он головой. — Попадёт шлея под хвост, придётся самим же потом и перегружать. Этот мешок положил не туда, ту телегу неправильно занял, эту лошадь не тронь…, - криво улыбнулся он в ответ на внимательный взгляд Сидора. — Так что мы решили лишний раз перестраховаться и пока только вытащить запасы. Чтоб ты, так сказать, оценил, — провёл он рукой, показывая гору сложенных по группам тюков. — Товаров у нас, как видишь, хватает, и мы не будем обузой в караване. По крайней мере, уж на питание то мы себе заработаем. Да и не только, — кивнул он головой, с довольным видом обозревая выставленное возле телег настоящее богатство.
— Шлея, говоришь?
Сидор медленно прошёлся перед сваленным возле телег имуществом, с задумчивым видом рассеянно почесав на подбородке щетину. За время, прошедшие со дня выезда из города, она успела уже изрядно отрасти, и теперь здорово досаждала. Чесалась, зараза, вызывая постоянно чувство лёгкого раздражения, как только он натыкался на неё рукой.
Снова задумчиво почесав заросший щетиной подбородок, он, молча, посмотрел на столпившихся возле мешков бугуруслановцев, хозяев этого груза.
"Надо бы им название, какое общее придумать, — подумал он. — Типа махновцы. А то так и идут у нас с Димоном под кличкой "бугуруслановцы". А это не есть good, длинно слишком".
Ну, раз вы так серьёзно настроены идти с нами в Приморье, то пусть кто-нибудь из вас и расскажет мне, как он это себе представляет. В деталях. А то мы вчера и об этом тоже не поговорили. Как-то забылось за руганью, — поморщился он, вспомнив неприятную вчерашнюю встречу.
Э-э, — мгновенно повеселел Бугуруслан. — Значит так.
Мы сами по себе, вы сами по себе, но идём общим караваном. И когда надо, мы объединяемся, — Бугуруслан, на миг, замолчав, бросил настороженный, оценивающий взгляд на молча глядящего на него Сидора. — Если надо выступить против третьей стороны, против тех же пиратов, ящеров, амазонок или ещё кого такого же, охочего до чужого добра, — атаман недобро покосился на невозмутимого Сидора, — то мы вместе. Если же торговать, то мы порознь. Ты как бы продаёшь нам место в караване? До города дошли и всё, дальше вы сами по себе, мы сами по себе, — жёстким, враз ставшим деловым, холодным голосом уточнил он.
А торговать, как ты сам видишь, нам есть чем. Это вот, наше, — ткнул он рукой в сторону сваленных возле телег мешков. — А это, вот, теперь ваше, — ткнул он рукой в небольшую кучку точно таких же мешков, аккуратно сложенную отдельно, возле двери в подвал башни. — Десятина — оговоренная плата за проезд, как мы и договаривались.
