– Я же говорил – не сможет, – буркнул тот, усаживая Шторра обратно на кровать.
– Сможет, куда он денется, – возразил второй. – Сейчас лекарство подействует.
Крим действительно уже чувствовал себя намного лучше, но решил пока виду не подавать.
Несколько минут он сидел на кровати, не шевелясь. Громилы терпеливо ждали.
– Время поджимает, – не выдержал наконец тот, что уберег Шторра от падения. – Вставай-ка, парень, попробуем еще раз.
Крим повиновался. Никаких неприятных ощущений на этот раз не было. Правда, ноги были словно чужие, да и в голове какая-то гулкая пустота. Что там кто-то говорил про стимуляторы?
– Пошли, – велел громила. – Опаздываем.
– А я, в общем-то, никуда не тороплюсь, – процедил Шторр, больше проверяя реакцию своих сопровождающих, нежели действительно упрямясь.
– Ошибаешься, – последовал немногословный ответ.
Они вышли из комнаты через узкую автоматическую дверь, расположенную прямо за изголовьем кровати, прошли по короткому коридору и остановились в ожидании лифта. Обстановка вокруг была ничем не примечательная: рядовое административное здание. Вряд ли больница, скорее многофункциональный офис.
Подошел лифт, и они вошли внутрь. Громила нажал на самую верхнюю кнопку, и кабина плавно тронулась. Подъем занял считанные секунды.
Миновав круглый зал с круглым же диваном в центре, Крима ввели в просторную приемную. Молоденькая секретарша-вегоидка кивнула вошедшим из-за плоского монитора.
– Проходите.
Сквозь две пары дверей Крим в сопровождении своих конвоиров вошел в кабинет.
Он оказался совсем невелик, раза в два меньше собственной приемной. Никакой мебели, за исключением неширокого, заваленного бумагами стола, кресла и пары стульев, не было, да она бы здесь и не поместилась. Зато какое тут было окно! Огромное, оно полностью занимало три стены, часть потолка и даже пола. Весь город был отсюда как на ладони.
В кресле за столом сидел высокий кешлянин в белом костюме. О его возрасте ничего нельзя было сказать определенно из-за уродливых шрамов, пересекавших лицо крест-накрест. Впрочем, вероятно, он был отнюдь не стар. Человек с наслаждением курил толстую сигару.
Едва различимый жест – и громилы за спиной Крима мгновенно испарились, плотно прикрыв за собой двери.
Отложив сигару, хозяин кабинета принялся бесцеремонно изучать Шторра. Крим постарался ответить ему тем же. Так продолжалось несколько минут.
– Крим ред кеш ан Шторр, если я не ошибаюсь, – проговорил наконец человек со шрамами и вновь протянул руку к сигаре.
– Не ошибаетесь, – кивнул землянин, отметив про себя использованную хозяином кабинета форму имени. – А вы, я полагаю, тот самый Гад?
– Гадт, – без тени смущения поправил тот. – Ивв черб кеш ан Гадт, если быть до конца точным.
– Да нет, именно гад, – попытался усмехнуться Крим.
– Каждый имеет право на свою точку зрения, – легко согласился кешлянин. – Сравнение со змеей во многих культурах звучит как комплимент. Я бы даже сказал – в большинстве культур.
Крим не нашел, что ответить.
– Я, собственно, вот что за вами послал, господин Шторр, – проговорил Гадт таким тоном, словно речь шла о прогулке через дорогу, а не о перелете через половину галактического сектора. – Проблемы у вас, господин Шторр.
– У меня?
– У меня проблем не бывает, – объяснил кешлянин. – Бывают только мелкие неприятности. А вот у тех, кто становится их причиной, вот у тех – да, случаются проблемы.
– Что до проблем, то их я вам обещаю, – с деланной самоуверенностью бросил Крим.
– Не думаю, – невозмутимо ответил Гадт. – Кишка тонка. Так что вернемся лучше к вашим проблемам.
– Хорошо, вернемся, – кивнул Шторр. Он почувствовал, что начал уставать. Возможно, действие наркотика заканчивалось.
– Вы изволили совершить весьма необдуманный поступок, господин Шторр, – продолжал кешлянин. – Вы выставили не в лучшем свете моих доверенных людей. Это все равно, что выставить не в лучшем свете меня самого. Понимаете?
Крим счел за благо кивнуть.
– Хорошо, что понимаете. Вы здесь человек новый и, возможно, не знаете: никому, слышите: никому не позволено бросать тень на мою репутацию! – впервые за все время разговора Гадт несколько повысил голос. – Впрочем, как я уже сказал, вы могли этого не знать… Так что на первый раз я готов вас простить. Вас и вашего приятеля, этого гростианина.
Шторр удивленно поднял брови.
– Да-да, я человек справедливый и не злопамятный, – продолжал кешлянин. – Можно даже сказать, отходчивый. Конечно, другого на вашем месте следовало бы наказать со всей строгостью. Вас же я готов простить. На определенных условиях, конечно.
– И на каких же?
– Условия простые: вы поступаете ко мне на службу. Начинаете работать на меня.
– И все?
– И все, – кивнул Гадт. – Ну как, согласны?
Крим едва сдержал усмешку.
– Разумеется, нет.
– Как это – нет? – казалось, кешлянин был искренне удивлен.
– Да просто: нет.
– Боюсь, вы не поняли, – вновь заговорил Гадт. – Я предлагаю вам жизнь! И такую жизнь, о которой и мечтать не смеют девять из десяти жителей нашей планеты! И я же эту жизнь могу забрать. Я ее уже забрал, вот вы у меня где, – кешлянин поднял вверх крепко сжатый кулак.
– Дежа вю, – произнес Крим.
– Что? – не понял Гадт.
– Дежа вю. Уже было.
– В каком смысле – было?
– А вот это уже не твое дело, подонок! – взорвался Шторр. – По твоему приказу убили Ольгу! И ты еще смеешь предлагать мне работать на тебя?! Пожалуй, стоило согласиться – чтобы при случае всадить тебе нож в спину!
– Придется записаться в очередь, – к кешлянину вновь вернулась его невозмутимость. – Впрочем, она быстро движется. Большинство желающих уже на кладбище, – Гадт помолчал. – Я был лучшего мнения о вас, господин Шторр, – добавил он после паузы. – Ладно, дело ваше. Рассказать, что вас теперь ждет?
– Мне все равно, – бросил Крим. – Убивайте.
– Убить? Это проще всего. И совсем не интересно. Нет, я поступлю по-другому. Я сегодня же передам вас планетарной полиции.
– Полиции? – опешил Крим. Он ожидал чего угодно, но только не этого.
– Полиции, – кивнул кешлянин. – Вас арестуют по обвинению в похищении и убийстве.
– И кого же я, по-вашему, убил? – поинтересовался Шторр.
– Ольгу Смит, разумеется.
– Подонок, – только и смог произнести Крим.
– Повторяетесь, – усмехнулся Гадт. – Как там вы это назвали? «Дежа вю»? Надо запомнить. Так вот, вас арестует полиция. Следствие будет недолгим, приговор суровым, но, разумеется, справедливым. Для наглых иммигрантов у нас всегда наготове суровый приговор. Вы умрете в мучениях, если, разумеется, бедняга Смит не доберется до вас раньше палача.
