Недостойная мысль, и она пришла ей на ум, так или иначе – но лишь на мгновение.
Под ними, в тренировочном зале, спаррингующие джедаи уже изрядно вспотели. Но пот не останавливал их. Тренировочный бой продолжался. Атака и защита, удар и контрудар, прыгая, вращаясь, нанося удары и уклоняясь. Бегая и прыгая, в единении с Силой. Время от времени резко посмеиваясь. Добродушно подшучивая. Одобрительным возгласом признавая умный хит. Оби-Ван хлопнул своим световым мечом по спине Анакина, и Анакин изобразил жалобный вопль. Это заставило толпу на балконе рассмеяться. Асока смеялась вместе с ними и уже не возражала, чтобы они там были.
Поскольку, в конце концов, она была ученицей Анакина. Никто не мог забрать это у нее.
Хотя казалось, что двигаться быстрее едва ли возможно, поскольку они и без того уже сражались чрезвычайно стремительно, Мастер Кеноби и Учитель Анакин прибавили еще скорость. Учебные световые мечи слились в сверкающее пятно, вращаясь слишком быстро, чтобы их можно было видеть обычным зрением. Она все еще могла различить отдельные движения; она была тогрутой и благодаря наследственности обладала органами чувств более острыми нежели человеческие или присущие многим другим расам. Задержав дыхание, пораженная и пристыженная, она наблюдала как двое лучших джедаев Храма демонстрировали свое непревзойденное мастерство.
Атака - блок - парирование - уклонение - связка - контрсвязка - защита – время ускоряется – лицом к лицу и затем двойное высвобождение Силы - толчок Силы - напряжение Силы - маневр – сальто назад - прийти в себя... и начать по новой.
Когда Оби-Ван пробежал вверх по стене, затем через потолок, вниз с другой стороны и Анакин бросился преследовать его, все разразились подбадривающими возгласами, хотя это едва ли соответствовало кодексу джедаев. Она тоже кричала. Это было замечательно.
Вот то, кем я хочу стать однажды. Именно таким джедаем я хочу стать.
Но ни один джедай, даже такой, как Оби-Ван и Анакин не смог бы поддерживать подобный высокий темп и мощь непрерывно. Устав наконец, они закончили свой поединок. Вытирая пот, тяжело дыша, они вежливо поклонились друг другу. Потом Оби-Ван протянул свою руку и на мгновенье ласково коснулся ладонью щеки Анакина. Асока заметила, как шевельнулись его губы. Видела как сказал ему: «Отличная работа.»
И взгляд на лицо Анакина, при этих двух коротких словах, чуть не бросил ее в слезы.
Балкон стремительно пустел, рыцари джедаи и падаваны, вернулись к делам, которые они забросили на это короткое время. Скоро она снова оказалась одна, ожидая указаний от своего Учителя. Он, тихим голосом, говорил что-то Оби-Вану; она не смогла разобрать слова. Оби-Ван кивнул, улыбнулся, затем взглянул вверх.
«Твой учебный меч, падаван,» — сказал он, с отменной учтивостью, и бросил ей позаимствованное оружие. «Благодарю за то, что одолжила мне его.»
Когда Мастер Кеноби покинул тренировочный зал, Анакин схватил записывающего дроида, записывавшего ее предыдущие упражнения и, к ее удивлению, поскольку подобные вещи считались легкомысленными, подбросил его Силой к балкону, так, чтобы она легко могла взять его, когда он подплыл к ней по воздуху.
«Отыщи комнату для самостоятельных занятий, Асока, и изучи свою технику,» — проинструктировал он ее. «Завтра утром будь готова рассказать мне про пять лучших и худших моментов, во время своей тренировки.»
Она запихнула дроида в карман туники. «Завтра, Учитель? Мы не станем обсуждать мое исполнение сейчас?»
Он покачал головой. «Сейчас я должен быть еще кое-где.»
Снова. Она подумала, что он часто поступает так, отправляясь куда-то без объяснений. Куда он пошел? Он никогда не говорил, и она знала слишком хорошо, чтобы спрашивать. «Да, Учитель. Во сколько завтра?»
Он замялся. «Я точно не уверен. Пока я не вернусь, продолжай работать с тренировочным дроидом – но обязательно надевай закрытый шлем.»
Опять слепые тренировки в закрытом шлеме? Она хотела, чтобы он тренировал ее. Но она скрыла свое разочарование и поклонилась, как примерный падаван. «Да, Учитель.»
«Хорошо», — сказал он и удалился.
Одна, погруженная в философские размышления, она покинула тренировочный зал. Пять лучших моментов и пять худших, размышляла она, направляясь в библиотеку Храма. Думаю, я приятно удивлю его если вместо этого найду десять.
* * *
В трущобах Корусканта, на самых нижних, мрачных уровнях города этому феномену было название: раскаяние покупателя.
После Джеонозиса, с приближением призрака войны, Бэйл Органа на самом деле понял, что означает это название. Вначале он почувствовал это, как сокрушительный удар молота по сердцу, когда, стоя на частном балконе с Палпатином и другими, наблюдал за десятками тысяч солдат клонов, марширующих с математической точностью и поднимающихся по рампам огромного звездного крейсера. Марширующих к вероятной гибели; беспрекословно, безропотно. Готовые выполнить ужасный, неотвратимый долг, потому что это было все, к чему их готовили с момента рождения.
Он почувствовал это снова теперь, слушая как Палпатин потчует Сенат официальным докладом о сражении на Кристофсисе и спасении сына Джаббы. И как он ни старался, у него не получалось представить конец этого ужасного чувства.
Раскаяние покупателя.
Сражение на Джеонозисе было ритуальным жертвоприношением, ничего больше. Закуска, призванная раздразнить аппетит. С тех пор множество подразделений войск клонов было потеряно, последний раз на Кристофсисе и Тете, защищая республику, которая едва знала, что сделать с ними. Чьих граждан, по правде говоря, не особо заботил тот факт, что клоны воевали и умирали, до тех пор, пока война шла где-то вдалеке от их жизней. На Корусканте война было чем-то, на что можно потаращиться в программе новостей ГолоНет, если не было ничего более интересного, чтобы убить время. В других местах, конечно, все было немного... по другому.
Он переминался в своей Сенатской платформе, не находя себе места, пока Палпатин завершал свою пламенную речь.
«И так, мои друзья, я прошу вас присоединиться ко мне в поздравлениях джедаям в их триумфе. Их суровая решимость победить наших введенных в заблуждение братьев и сестер из движения Сепаратистов стало как памятник августовским обязательствам - моим обязательствам - привести этот трагический конфликт к скорейшему завершению. Эта война является ужасным бременем для всех нас, но я полностью уверен, что джедаи не позволят нашим страданиям продолжаться долго.»
Под последовавший громовой шквал аплодисментов, Бэйл наклонился немного вбок. «Он становится все более и более воодушевляющим, не так ли?»
