Даже удивительно. На Флоре, как помню, при той же загрузке неделю не мог прожить, чтобы кого-нибудь не оттрахать, буквально на стенку лез, а тут живу, блин, и в ус не дую. Есть баба, нет бабы, разницы почти никакой. Видимо, потому что нет тут разлитой повсюду барьерной энергии и, соответственно, нет никакого взаимодействия между внешним и внутренним… Вот если бы рядом была такая, как Пао… или, к примеру, как герцогиня Анцилла… Тогда да, тогда это был бы совсем другой коленкор. Однако, увы, ни той, ни другой поблизости нет, и сами, по своей воле, они здесь вряд ли появятся. За женщин, как всем известно, как и за власть, надо бороться…
Искать применение своей барьерной энергии я, тем не менее, не перестал. Только искал уже не в области отношений между полами, а в чисто военной сфере. Антиэлектрический пояс, малая скрутобойка, обрез, патроны, половинку барьерного амулета, шкатулку с ампулами-инъекциями закрепления — все эти вещи я прихватил с собой с Флоры. Скрутобойку, кстати, исключительно по забывчивости. Хотел ведь оставить её Паорэ, но во время прощания все лишние мысли попросту вылетели из головы, а когда вспомнил, было уже поздно, челнок уже вышел из тропосферы.
С внедрением порохового оружия, поговорив с Гасом, решил пока повременить. Или даже вообще отказаться. При имеющихся в Галактике технологиях налепить целую кучу пистолетов, винтовок и автоматов проблемы не представляло. То же самое касалось бездымного пороха, а также всяких ВВ — пироксилина, гексогена, тротила и прочих. А потом, ясен пень, и до артиллерии дело дошло бы.
Идея, по сути, витала в воздухе, но её никто не осваивал. При наличии относительно дешёвой энергии и недорогих бластеров, лазеров, рельсотронов и гравипушек никому и в голову не приходило разрабатывать что-то новое, сложное, на основе какой-то сомнительной химии, опасной и в производстве, и в применении. Тем более что для сражений в открытом космосе огнестрельное оружие не подходило и, значит, в универсальности однозначно проигрывало привычному «электрическому».
Хотя лично мне больше претило другое.
Прожив полгода на Флоре и узнав, какие у местных имеются козыри против инопланетных вторжений, я понимал совершенно отчётливо: против «земных» пулемётов и пушек флорианцы не выстоят. Их оборона рассчитана только на электроэнергетические виды оружия. Поэтому стоит хотя бы одной команде бойцов с огнестрелом прорваться через защитный барьер, они, подобно конкистадорам Кортеса, легко завоюют целую цивилизацию местных «ацтеков и майя».
Думать и представлять в красках, как какие-нибудь стопланетники или Лану, или даже имперцы, благодаря моей глупости, хозяйничают на Флоре и обращают в рабство Паорэ, Нуну, Борса, дядьку Аркуша и прочих, было невыносимо. Чёрт с ними, с баронами и князьями, данистами и шершавыми, но отдавать чужакам свою землю, женщину и людей я не хотел. Пусть даже сам туда не вернусь, но и другим не дам. Нечего им там делать с таким оружием. И, значит, пускай наши с Гасом «карамультуки» так и останутся здесь единственными экземплярами. И пользоваться ими мы больше не будем. Чтобы, как говорится, самим соблазну не поддаваться и остальных не вводить…
Амулет и инъекции решил пока тоже не трогать. Чтобы их исследовать по-настоящему, нужна современная, оборудованная по последнему слову техники лаборатория. Плюс «лаборанты» такие, что не проговорятся ни при каких пытках. На Тарсе, понятно, ни того, ни другого днём с огнём не найдёшь.
Так что, по факту, для исследования и использования у меня оставались лишь скрутобойка и антиэлектрический пояс. Пояс я применял уже дважды, причём, в боевых условиях. Скрутобойку — ни разу, даже на Флоре.
— Оставь её на попозже, — посоветовал Гас, когда я спросил его мнения.
— Уверен?
— Чем меньше про неё знают, тем большим сюрпризом окажется, — пожал плечами приятель. — Да и потом, где её тут использовать? Не в рукопашной же. А как оружие последнего шанса, то почему бы и нет?..
Насчёт сюрприза он был абсолютно прав. А вот насчёт последнего шанса… Нет, в принципе, «третий» говорил всё по делу. Бароны, наместники и архистратиги именно так её и использовали: в качестве «последнего довода князя» в борьбе с непокорными и зарвавшимися. Мне этот способ не подходил. Мне была нужна настоящая вундервафля, но её время пока не пришло. Я просто ещё не знал, как её масштабировать. Зато по поводу пояса кое-какие соображения уже появились. К тому же он был технически проще, чем скрутобойка. Даже на Флоре его точные копии делали в репликаторах обычные мастера. Правда, задорого… За очень дорого…
На изучение инженерам я отдал свой АЭП. Второй, в качестве контрольного образца, остался у Гаса.
Чтобы не повредить начинку, разбирать «волшебный» прибор не стали, а тщательно просветили специальными лептонными сканерами и уже через пару часов вынесли вердикт:
— Схема стандартная, когерентный квазистатический резонатор. Единственная особенность — это накопитель энергии.
— И что с ним не так?
— Ну… — замялся старший «технолог» капитан-инженер Эрлих. — Короче, мы, экселенц, так и не поняли, какую энергию он накапливает.
Я почесал в затылке. Раскрывать главный секрет мне пока не хотелось.
— Давайте сделаем так… Вы можете, не обращая внимания на накопитель, предложить схему, где вся энергия будет сведена в узкий луч? Ну, как в фонарике или лазере. И чтобы ещё усилить её раз эдак в сто. Получится?
Теперь очередь чесать репу перешла к инженерам. Посовещавшись, они сообщили:
— В принципе, это возможно. Луч, конечно, получится довольно широким, но если его сфокусировать гравилинзами, то усиления на два-три порядка добиться можно.
— Сколько вам нужно времени, чтобы изготовить опытный образец?
— Три дня, экселенц…
Ровно через три дня мы испытывали изделие на полигоне базы.
От разработчиков присутствовал только капитан-инженер Эрлих.
От «всех остальных» — я, Гас и командир «Авроры» 1-й лейтенант Карстен. Последнего я бы с удовольствием повысил на пару званий (в соответствии с должностью), но решил отложить повышение до первых боёв. Правило старое и простое, как мир: только война может показать, кто чего действительно стоит.
Опытный образец представлял собой небольшую конструкцию высотой с человеческий рост и такой же примерно длины. Ширина составляла около полутора тян.
Двое техников выкатили объект на площадку, после чего сразу же покинули полигон.
Мишенью для АЭ-пушки послужил роботизированный ховертанк, управляемый дистанционно.
Пояс «подключался» к устройству-усилителю простым соединением двух ри́сок: надел АЭП, подошёл к прибору, прислонился брюхом к контакту, услышал щелчок, приступил к работе.
Сначала «изделие номер ноль» испытывал я.
Как это ни удивительно, оно и вправду работало. Как только пояс включился, ховертанк выключился. Но когда я повернулся с прибором чуть в сторону, танк снова поднялся в воздух и замигал фарами. «Ширину» луча установили экспериментальным путём. Она составила чуть меньше трёх градусов.
— А можно сделать так, чтобы угол менялся? Ну, скажем, градусов до пятнадцати, — спросил я у Эрлиха.
— Да, экселенц. Это возможно. Но мощность луча будет падать в квадратичной зависимости.
— А если угол уменьшить?
— Уменьшить не выйдет, — развёл руками капитан-инженер. — Мы и так сделали его минимальным. При усилении фокусировки мощность будет падать лавинообразно.
Дальность «выстрела» на мне проверить не удалось. Даже при выставленной на минимум мощности пояса, луч бил на всю длину полигона, а это ни много, ни мало, целых пятнадцать тин. Причём, выключению электричества никакие препятствия не мешали. Он пробивал и броневые листы, и горы земли, и каменные строения, и выставленные перед мишенью боевые машины…
Гас отработал с усилителем с такими же как у меня результатами.
А вот когда мой пояс надели на лейтенанта Карстена, его эффективность упала катастрофически. На максимальной мощности дистанция поражения составила только сто тридцать пять тян. Итог, прямо скажем, не впечатляющий.
