От мрачных мыслей Пула отвлекла фраза, показавшаяся знакомой.
Незаметный член комитета, имя которого было настолько длинным, что Пул не способен был его выговорить и не запомнил, вдруг сказал два слова:
— Троянский конь!
Воцарилась тишина, которую обычно называют многозначительной, а потом все закричали: «Почему мне не пришло это в голову!» — «Конечно!» — «Какая прекрасная мысль!» — пока председатель, впервые за заседание, не призвала к порядку.
— Благодарю вас, профессор Тиругнанасампантамурти, — без запинки произнесла доктор Оконнор. — Не хотели бы вы уточнить?
— Определенно. Если монолит действительно является, как все предполагают, лишенной разума машиной — следовательно, у него весьма ограничена способность самоконтроля. Значит, у нас уже есть оружие, способное его победить. Оно заперто в Хранилище.
— И есть система доставки — ЭАЛ-человек!
— Вот именно.
— Одну минуту, доктор Т. Мы не знаем ничего, абсолютно ничего об структуре монолита. Можем ли мы быть уверены, что средство, изобретенное столь примитивными существами, как мы, окажется эффективным оружием против него?
— Не можем, но не следует забывать: каким бы сложным устройством ни был монолит, он подчиняется законам логики, описанным Аристотелем и Булем[15] много веков тому назад. Именно поэтому он и должен быть уязвим для запертых в Хранилище программ. Мы составим их таким образом, чтобы сработала хотя бы одна. Это наша единственная надежда, если ни у кого нет лучшего варианта.
— Прошу прощения, — вмешался, потеряв терпение, Пул. — Может быть, кто-то объяснит мне, что это за Хранилище и где оно находится?
История полна кошмаров, и одни являются естественными, а другие созданы руками человека.
К концу двадцать первого века большинство естественных кошмаров, к числу которых можно отнести оспу, чуму, ВИЧ и смертельные вирусы из африканских джунглей, были уничтожены или, по крайней мере, поставлены под контроль благодаря достижениям медицины. Тем не менее не стоило недооценивать гениальность природы, которая, несомненно, приготовила для человечества немало сюрпризов.
Следовательно, сохранение образцов этих ужасов для научных исследований (естественно, под надежной охраной, чтобы они не могли вырваться на свободу и снова сеять панику среди людей) стоило расценить как разумную меру предосторожности. Впрочем, кто может быть уверен в полной надежности охраны?
В конце двадцатого века, по вполне понятным причинам, возникали шумные протесты по поводу хранения последних вирусов оспы в центрах по контролю за заболеваниями США и России. Каким бы невероятным это ни казалось, оставалась опасность их распространения в результате природных катастроф вроде землетрясения, выхода из строя оборудования или нападения террористических групп.
Решением, удовлетворившим большинство (за исключением экстремистов, выступавших под лозунгом «Сохраните дикую природу Луны!»), явилась транспортировка образцов на Луну. Там их поместили на дно километровой шахты, пробуренной в одинокой горе Пико, которая являлась характерной чертой пейзажа Моря Дождей. Хранилище периодически пополнялось наиболее выдающимися и аномальными примерами гениальности или, вернее, безумия человечества.
Здесь находились газы и пары, которые даже в микроскопических дозах вызывали мучительную или мгновенную смерть. Некоторые вещества были созданы безумными религиозными фанатиками, получившими доступ к значительному объему научных знаний. Многие из них думали, что конец мира вот-вот настанет (а после него, естественно, выживут лишь их последователи). На случай, если Бог отступит от запланированного графика, они сделали все возможное, чтобы скорректировать неточности.
Первыми объектами нападений этих несущих смерть фанатиков стали заполненные пассажирами вагоны метро, всемирные торговые центры, спортивные стадионы, площадки, где проводились концерты популярных музыкантов… Десятки тысяч были убиты, еще больше ранены, пока безумие не поставили под контроль в начале двадцать первого века. Как часто случалось, зло послужило добру — заставило правоохранительные органы всех стран действовать вместе, что раньше не практиковалось. Даже государства-изгои, поощрявшие политический терроризм, не смогли противостоять развернутой борьбе.
Химические и биологические вещества, использовавшиеся при подобных нападениях, а также более привычные средства ведения войны присоединились к опасной коллекции в горе Пико. Там же находились и антидоты — если, конечно, они существовали. Все надеялись, что эти вещества никогда больше не понадобятся человечеству, но их тщательно сохранили на случай самой крайней надобности.
К третьей категории моровых язв относились средства, которые никого непосредственно не убивали. Их не знали до конца двадцатого века, но в течение нескольких десятилетий они нанесли ущерб в миллиарды долларов и погубили жизней не меньше, чем все телесные хвори. Это были болезни новых, самых уязвимых слуг человечества — компьютеров.
Они получили имена из медицинского лексикона — вирусы, прионы, паразиты — и подчас с поразительной точностью повторяли поведение своих органических собратьев. Некоторые были совершенно безвредны — шутки, предназначенные для того, чтобы обескуражить пользователя появлением на дисплее странных сообщений или изображений. Другие более злобные — явные предвестники грядущей катастрофы.
В большинстве случаев они выступали как наемники, орудием в руках умных преступников, шантажировавших банки и коммерческие организации, работа которых полностью зависела от эффективности информационных систем. При получении предупреждения о том, что их базы данных будут автоматически стерты в определенное время, если крупную сумму не перечислят на такой-то анонимный счет, компании предпочитали не рисковать. Они платили, чтобы избежать публичного или приватного позора, без вмешательства полиции.
Естественное желание сохранить конфиденциальность упрощало задачу для сетевых разбойников. Если их удавалось поймать, правоохранительные органы относились к преступникам снисходительно, поскольку не знали, как расценивать новые преступления — в конце концов, никому не причинено телесных повреждений, верно?.. Электронных взломщиков, после отбытия небольших сроков, подчас нанимали на работу сами жертвы. Они следовали старому принципу: лучшие егеря выходят из браконьеров.
Побудительным мотивом компьютерных преступлений была чистая алчность. Взломщики не хотели разрушать организации, за счет которых кормились, — ведь ни один разумный паразит не убивает своего хозяина. Но встречались и другие неутомимые враги общества…
