— Указания к первому этапу гонки? — уточнил я и ухмыльнулся, решив послушать мнение полковника и немного покривить душой. — Там приходило какое-то письмо, но я, признаться, отложил его прочтение до вечера.
— И очень зря. Нам надлежит явиться на церемонию открытия галактического Сафари. Всем. Экипажу до единого человека.
— Тут есть с чем поспорить, — кивнул я.
— Вот и я все думаю, — нахмурился Тверской. — Оставить корабль беззащитным, даже вахтенного снять? А если проникновение? Кто знает, что может случиться в чужеродном обществе?
Змей повернулся и включил какой-то тумблер на панели.
— Глушилка не помешает, да? — уточнил он.
— Как раз хотел попросить, — я облокотился о стол. — Если предположить, что все это затеяно, чтобы упростить проникновение на корабль, чем можно мотивировать подобную операцию? Установкой систем слежения, чтобы картинки постоянно передавались на их приемники?
— А еще есть параноидальная версия, — пожал плечами Стас. — Они могут установить на каждый корабль по взрывателю, чтобы прибавить всем адреналину. Те, кто не справятся с поставленной задачей, будут взорваны.
— Ну, да, версия немного ку-ку, — согласился Яр. — С другой стороны, я бы рассмотрел вот такой вариант: кто-то подкупает комиссию, и она выводит из строя некоторые части корабля в нужный момент у тех, кто не платил. Такое более вероятно. Мне не нравится идея вверить им наши жизни.
— В этом я с тобой солидарен, как ни странно, — я потер висок. — У меня есть план.
— Какой? — настороженно уточнил Яр.
— Очень хороший, а, главное, очень… надежный. Заодно посмотрим, чего стоит наш шеф безопасности.
— Не понял? — нахмурился Тверской.
— Мы уже давали отчет, что один из наших членов экипажа болен и находится в лазарете. Змей покажет его состояние неудовлетворительным, а больного не транспортабельным. Мы оставим тебя на корабле под системой жизнеобеспечения, тем более, что свое любопытство по знакомству с Нуарто ты уже удовлетворил. На любую предложенную помощь будем отказывать без мотивации. Дескать, сами мы не детки уже, справимся. Еще я тебе оставлю Терезу.
— Терезу? — уточнил Змей. — Так ты назвал мэйскую кошку?
— Именно. Ваша задача — никого не пропустить на борт, а в случае невозможности предотвратить проникновение, проследить за манипуляциями. Если речь пойдет о простой установке систем слежения, придется отступиться. Мы все же играем в чужую игру, и правила хотя бы минимальные должны соблюдать.
Если же они протащат сюда бомбу, убивай гадов сразу. Как раздуть из этого скандал я придумаю позже.
— А если они возьмутся что-то портить?
— А если они возьмутся что-то портить, мы им, несомненно, это позволим.
— Но почему? — обалдело спросил Стас.
— Потому что нет ничего такого, что наши инженеры не смогли бы починить. Особенно, если мы будет точно знать, в каком узле неисправность.
— Это — неоправданный риск, — напомнил полковник.
— Это необходимый риск. Особенно, если учесть, что наши противники будут уверены, что в самый ответственный момент мы с дистанции сойдем.
— Экие мы молодцы, — помолчав, сказал Стас. — Все предусмотрели.
— Все очевидное для нас, Змей, — я продолжал хмуриться. — Ты забываешь, мы мыслим как земляне. Что там, в головах наших соперников одни черные дыры разберут, и это очень-очень плохо. Сейчас мне бы не помешало мнение независимого эксперта. Титрин, ты тут?
Тверской приподнял левую бровь, когда из-под стола, отвечая на мой зов, царственно вышел журналист. Сейчас он имел свинцово-серый окрас.
— Командор, Тверской, Покровский, приятно познакомиться, — глубоким тихим голосом поздоровался он.
— Чужой на корабле? — прибалдел шеф безопасности.
— Ну, какой же титрин чужой? — хмыкнул я. — Он журналист. Спирт будешь?
— Я бы лучше кофе, — отказался кот. — С вашего позволения, с пола говорить неудобно…
Я подвинулся, давая место на угловой кушетке коту, а Змей быстро запустил кофемашину. Как не странно, подобные установки на нашем корабле были в четырех местах: на камбузе, в моих апартаментах, в рубке и медицинском отсеке. Так сказать, дежурить со всеми удобствами, хотя совершенно без дисциплины. Очень странное решение, если учитывать, что полет в космос — занятие не для слабонервных. Мы все же военную стратегическую операцию выполняем.
— Ты все слышал, — я сразу насел на журналиста. — Зачем может потребоваться уводить все экипажи с кораблей?
— Чтобы изучить, на какой стадии находятся космические технологии на той или иной планете; какое оружие они смогли разработать, какие новые узлы, — тут же отозвался Титрин. — Вы неправильно подходите к проблеме, потому что считаете, будто кто-то хочет навредить вам лично. Но ведь дело же не в этом! Зачем устраивать такие соревнования, зачем нужен такой приз? Зачем, в конце концов, была нужна Вселенская Пьеса, ответь, Доров, запрягай мозги в работу.
— Чтобы заработать деньги, — отозвался я и замер.
— Именно, командор, — кот принюхался: по отсеку потек дурманящий аромат свежего кофе. — Задача номер один: заработать кучу денег. Украв чужие разработки — а на соревнование брошены самые передовые, самые секретные технологии всех обитаемых миров — можно присвоить их себе, запатентовать и стать их единоправным владельцем.
— Задача номер два, — подражая титрину, продолжил я, — не пропустить новые технологии, которые могут явиться угрозой для планет Союза.
— То-то же, командор! Я научу тебя мыслить глобально, — он фыркнул и, получив чашку с кофе, принялся смешно лакать его, отдуваясь и шевеля длинными усами.
— Самое передовое вооружение, самые новейшие системы навигации, маскировки, технологические нововведения в скороходности, темпоральной и пространственной стабилизации, — продолжал размышлять я вслух. — Они выдвигают в качестве приза орбитальную платформу, зарабатывают огромные деньги за трансляцию и к тому же получают все технологии всех миров. Пока мы будем гоняться за их эфемерными заданиями, умы Нуарто, снявшие слепки систем всех кораблей-участников, оказавшихся достаточно конкурентно способными, будут воспроизводить наиболее значимые технологии и получать на них патенты.
— Угу, и наша подпространственная стабилизация тоже станет их достоянием, — раздраженно подвел итог Тверской. — Делать то чего, капитан?
— А чем плох предыдущий план? — удивился титрин.
— Это в котором надо оставить Тверского на корабле?
— Именно. Интеллектуальная собственность принадлежит мирам? Значит, сохраняется и суверенность принадлежащих Земле кораблей.
