Совет Джедаев может тратить все силы и средства ради хатта, которого они презирают, когда им это выгодно. Но Раттатак — ее родной мир — по их милости может утонуть в крови.
Уже утонул.
— Что бы ты сказал обо всем этом, Кай? — сказала она вслух. Кай Нарек давно был мертв, и, может быть, это было даже к лучшему. Он не захотел бы увидеть, во что теперь превратились джедаи. — Или, быть может, обо мне. Но знаю, ты бы понял, зачем это нужно.
— Мэм, — сказал 4А-7. Дроид тоже смотрел в окно. — Кто такой Кай?
— Тебе незачем знать. — Она сдвинула назад капюшон, и он соскользнул с ее гладко отполированного черепа. Пара мечей висела у нее на поясе. — Боевые дроиды сделали свое дело. Теперь твой черед. Будь убедительным.
— Я так запрограммирован, мэм.
Дроид-шпион выскользнул вон. Вентресс мысленно пробежалась по контрольному списку. Все, что ей нужно, — это записанное на голокам[17] свидетельство причастности джедаев к похищению хаттенка Ротты, которое убедило бы Джаббу в том, что джедаи пошли на это с целью принудить его к сотрудничеству. Это должно быть свидетельством того, что они грубо обращались с Роттой, заставляли его плакать — что-нибудь правдоподобное. Маленький слизняк плаксив, и заставить его пустить слезу будет нетрудно.
«И все же лучше обвинить джедаев в убийстве хаттенка. Это неопровержимо. Доказанное обвинение», - подумала она.
Если ситуация того потребует, придется поступить именно так, а уже потом Дуку может гневаться на нее сколько угодно. Единственное, что важно, — чтобы джедаям было отказано в доступе к космическим трассам Внешнего Края и чтобы Джабба изменил соотношение сил, поддержав Конфедерацию Независимых Систем.
«Так что, я и вправду убью детеныша?»
Вентресс должна тщательно обдумать то, что ей предстояло совершить в эти дни, что ее несколько напрягало. Но на Раттатаке подобное случается нередко. Не будет ни одной строчки в новостях, как это было бы в цивилизованном, чистеньком Корусканте. Множество детей гибнет в постоянных битвах между враждебными военачальниками. Она могла бы стать одной из таких жертв. Ее родители тоже погибли — еще два свидетеля бесконечной бандитской войны.
Раттатак не представлял стратегической ценности для Республики. Он не был важен для Корусканта, и ни один джедаи не ступал сюда, чтобы искоренять зло. Жизнь здесь была дешева.
«За исключением Кай Нарека. Если бы не он, я уже была бы мертва».
Да, она способна убить детеныша, если бы пришлось. Она сможет недрогнувшей рукой уничтожить отпрыска преступника, сколотившего часть своего состояния на работорговле, если это будет означать конец джедаям. Потому что на Раттатаке слишком хорошо знают, что такое рабство. А джедаи поддерживали коррумпированное правительство с помощью Силы. Так что любые средства были оправданны. Она и ее соратники до последнего не признают своего поражения.
«Прекрасно. Я абсолютно готова».
Включился голографический приемник, и граф Дуку появился, как голубой призрак, изысканный и мертвенно-бледный.
— Да, Асажж, — сказал Дуку. — Вы добились успехов?
— Работа идет полным ходом, магистр. — Вентресс с лязгом соединила рукояти двух своих лазерных мечей, превратив их в одно оружие. Она сжимала расширенную рукоять, как парадный жезл. — Скайуокер и его солдаты готовы войти в монастырь. Дроиды перехватят их и проследят за тем, чтобы они действовали согласно плану.
— Будьте осторожны. Они вот-вот догадаются, что это не просто похищение.
— Разве это имеет значение?
— Нет. Если появится обвинительное доказательство, их тайна умрет вместе с ними.
— Магистр, я могу взять их на себя и сфабриковать очень хорошее доказательство. Чем дольше мы будем позволять им действовать, тем больше риск того, что они улизнут.
Несколько секунд Дуку молча обдумывал ее слова, поглаживая пальцами бороду, видимо, сомневаясь.
— Они не сбегут, Асажж, — сказал он наконец. — Вы доставите мне нужные улики и освободите хаттеныша. Не потому, что страшитесь моего неодобрения или того, что я могу сделать, если вы оплошаете, но потому, что вы знаете, почему необходимо остановить джедаев и Республику. Вам лучше, чем кому-либо другому известно, что поставлено на карту. Даже лучше, чем мне.
Дуку был прав: она его не боялась. Не было такой боли, которую граф мог бы ей причинить, или такой угрозы, которую он мог бы предъявить ей, ибо Раттатак сломал ее задолго, задолго до встречи с ним.
— Вы правы, магистр, — сказала она. — Я давно уже умерла. Как и все, что было мне дорого. Это только мое подобие, которому нечего терять, которое действительно готово разнести эту галактику и начать все сначала.
Дуку улыбнулся. Насколько она могла понять, это была сочувственная улыбка. У него существовали свои мотивы, и Вентресс знала, что они не имели отношения к обогащению или к кормежке в обильных правительственных водах.
— Эта галактика будет разодрана на куски сиротами, — сказал наконец Дуку. — Думаю, что все известные мне личности, которые способны подрывать империи, были лишены родителей. — Казалось, он разговаривает сам с собой. — Что ж, Асажж, продолжайте. Жду от вас вестей. И берегитесь Кеноби. Он еще может появиться.
— Я буду готова встретить его, — сказала она. — Их всех.
Асажж Вентресс подождала, пока исчезнет голограмма, затем двумя руками взялась за свой соединенный меч и с треском разделила его опять на два смертоносных клинка.
Вот так же она сломает шею Скайуокеру, когда он встанет на ее пути.
Проблема Ордена Джедаев — это Йода. Ни одно существо не может обладать такой мощью на протяжении веков, не став в лучшем случае самодовольным, а в худшем — продажным. Он сам и не подозревает, что это с ним уже произошло. Он больше не замечает все эти накапливающиеся пороки, которые терпит и даже поощряет Республика, — от рабовладения до бесконечной войны — и никогда не спрашивает: «Почему вы не пытаетесь это прекратить?» Притерпитесь к окружающему разложению — и вы перестанете замечать зловоние. Джедаи не могут помогать рабам на Татуине, зато они могут помогать рабовладельцам.
«Граф Дуку, бывший падаван Йоды, — канцлеру Палпатину, Дарту Сидиусу»
ВХОД В МОНАСТЫРЬ — ТЕТ
