Флавий поспешил замять тему, стратегически точно подпихивая к Либертине тарелку с обжаренными мясными ломтиками:
— Сделай милость, начинай заворачивать в них начинку.
Сытые женщины, по авторитетному мнению специалистов… да того же Овидия, кстати! — более снисходительны, нежели голодные. А если приправить яства толикой вина, то обряд «ублажения ларов» пойдет гораздо веселее.
— Что мы насухую-то сидим? Луций, глянь под столом, там баклажка. Фабриция Секстия передала вчера от инженерного «Аквилы» нашему, а мои… э… Либертины поделились с мостиком.
Как и подозревал в глубине души Луций, экипажи обоих кораблей были в курсе предстоящего празднования дня рождения сцинка и даже поучаствовали в оном в меру сил.
— То-то я смотрю, Плавий вдруг решил поговорить со мной о данных с дальних сенсоров, — сказал он и покосился на Марцию эдак многозначительно, разве только не подмигнул.
Как-никак стратегические сведения! А они всегда козырь в глазах любого Марция.
— О! — выдохнул Марк. — Неужели планета? В системе этого желтого карлика, прямо по курсу, да? Ну, Луций, не томи — планета? До Рубежа Республики еще лететь и лететь, мы ж за два месяца друг друга сожрем, не то, что бедных птичек, — и в подтверждение своих слов принялся красиво, по спирали, выкладывать готовые рулетики на тарелку.
Луций расплылся в торжествующей улыбке.
— Она самая! Планета, излучающая радиоволны, как приличная звезда! Давайте-ка выпьем за это!
Обжитая планета вне границ Секторов главных политических игроков галактики — это всегда любопытно и познавательно. Так сказал Гай Ацилий, а Луций Марций его мнению доверял абсолютно. Выбор невесты — да, не шибко одобрял, но во всех остальных вопросах почитал патриция непререкаемым авторитетом.
— И за это тоже, — кивнул Флавий. — Но сперва… — и как старший на борту, он встал и торжественно поднял чашу: — Лары[6] и маны[7] Ливии Терции Аквилины, мы взываем к вам и делаем это приношение, чтобы вы даровали этой женщине, Ливии Терции, наварху «Аквилы», скорое выздоровление!
О да! Ливия была нужна Аквилинам и Либертинам как воздух, ибо атмосфера повышенной дисциплины, созданная неудержимой активностью «летучего» префекта, грозила удушить экипажи обоих кораблей, как избыток углекислоты в системе кондиционирования.
За возвращение наварха из медотсека выпили дружно, невзирая на чины, звания и симпатии, а еще единодушней — за избавление от тирании префекта. Ну, и за Фиделиса, конечно. Куда уж без него?
Переборки мельтешили, закручивались безумными спиралями и смыкались, потолок порхал над головой, как чокнутая бабочка, да и пол так и норовил выскользнуть из-под ног у наварха «Аквилы». Ливия подавила приступ тошноты и моргнула, не опуская вытянутые вперед руки.
— А теперь указательным пальцем правой руки дотронься до кончика носа, — скомандовал Антоний, маяча где-то на периферии сознания призрачным светло-зеленым пятном. — Хм… неплохо. Теперь — левой. Тебя тошнит?
Женщина бесстрастно выполнила требуемое. Внешне бесстрастно, конечно. Но как бы не кипело всё внутри у плененной медиками Ливии Терции, не признаваться же, что если ее и тошнит слегка, то точно не от теста, а скорее, от того, кто тестирует. Поэтому вопрос бывшего психо-куратора, а ныне — личного выедателя мозга, наварх проигнорировала.
— Отчет, Луций Антоний, — потребовала она и села обратно в крутящееся кресло, не дожидаясь разрешения. Ей еще три дня назад, с тех пор, как медики отменили постельный режим, надоела эта «игра в доктора», но наварх сдерживала эмоции до поры. Но теперь терпению Ливии пришел конец. Довольно с нее медицинских манипуляций, бесконечных тестов, больничной туники на голое тело и тапочек.
— Отчет, — повторила она, и это было уже не требование пациента, а приказ командира корабля.
Антоний вздрогнул и выразительно нахмурил светлые брови. К ледяным приказам наварха он, всегда знавший Ливию исключительно как объект своих исследований и подопечную, если не подопытную… короче, психокорректор очень старался привыкнуть, но пока еще в этом не преуспел.
— Я жду, — Ливия положила ногу на ногу и опустила руки на подлокотники «пыточного» кресла. — Вердикт, Антоний. И поживей.
— Похоже, что твоя нервная система возвращается к норме, — буркнул психокорректор, не скрывая своего недовольства этим командирским диктатом. — Если к такой, как ты, вообще применимо понятие «норма». Зато я не поручусь за стабильность твоей психики, Ливия Терция, и крайне не рекомендую тебе слияние с нейро-сетью корабля.
Что касается Слияния, то Ливия сама себе его тоже не рекомендовала, во всяком случае, сейчас. До тех пор, пока не убедится полностью и окончательно, что парфийский нейрофаг не нанес ее мозгу пусть незаметных, но фатальных повреждений. Скорость реакции, адекватность и тому подобные параметры можно было отлакировать в вирт-симуляциях, но настоящей проверкой станет только реальное, полноценное боевое Слияние. Но ошибка наварха во время такого «теста», скорее всего, будет последней и для нее самой, и для биремы, и для экипажа. И риск… Ливия ни за что не призналась бы не только Антонию, но вообще никому, даже Фиделису, что риск казался ей сейчас… слишком большим.
— Но командовать с мостика я могу, — она не спрашивала, а констатировала.
— Можешь, — вздохнул Луций Антоний, не столько подчиняясь силе, сколько устав спорить.
— Отлично!
Наварх и не подумала скрыть хищную радость, с аптериксовским изяществом (все-таки долгие часы в капсуле-регенераторе не прошли даром) выпорхнула из кресла и тут же принялась стаскивать с себя опостылевшее одеяние больной и немощной.
— Тогда я требую немедленного отчета о статусе корабля и флотилии в целом, а так же… — пропыхтела она, пойманная в ловушку складок больничной туники. Стягивать одежду через голову, не расстегнув воротник, было все-таки… недальновидно.
Вздохнув, Антоний в два движения освободил застрявшую голову наварха и помог ей раздеться окончательно. И заметил:
— Ливия Терция, я, к твоему сведению, персона неопределенного статуса. И Квинт Марций мне не докладывает. Хотя на совещание пригласил.
— Совещание? — Ливия, порозовев от всплеска активности, уже избавлялась от многочисленных датчиков, усеивавших все ее тело наподобие пиявок. Или клещей. — Совещание — это хорошо, это просто замечательно… Вот и сопроводи меня туда.
— Непременно, мой наварх, — психо-куратор с изворотливостью, свойственной людям его профессии, уже оценил и юмор ситуации, и возможные выгоды от содействия «побегу» Ливии из медотсека. — Но не раньше, чем ты оденешься. Хоть во что-нибудь.
