Пока они нашаривали в месиве дымящейся грязи оброненные винтовки, драгоценные мгновения были упущены. И вот уже оба заголосили от нестерпимой боли – это острые зубы василисков пробили гидрокостюмы и вонзились в их тела.
Что произошло с венгром Дьюлой Фазекашем осталось для трапперов тайной.
В архиве клана "Алые Тигры" Боб Джи Кейн сделал запись: "Пропал без вести во время охоты." С точки зрения истории, таким образом, судьбы Фазекаша и цувертера Пивня оказались полностью тождественны.
– Да как же это, черт побери, открывается? – дядя Толя остервенело тряс ручку на двери клонского вертолета.
Василиса, которая сидела на корточках рядом с потерявшим сознание клоном, подняла на товарища свои васильковые глаза, исполненные крайнего недоумения.
– А что, уже улетаем? Не станем наших ждать?
– Было бы кого ждать, доця, – зловеще процедил дядя Толя. – Двое наших удрапали... Я уверен, если бы хоть кто-то там остался, он бы сдёрнул тоже... А если там, в Главном Лабиринте, кто лежит раненый, что я могу поделать? Отправиться туда и кулаком василиску по морде настучать? Ага, держи карман шире... Кстати о карманах... Погляди у своего субчика по карманам ключи. По клонским порядкам должны быть у каждого, или я чего-то не понимаю.
Василиса на удивление быстро нашарила ключи и бросила товарищу. Весьма ловкий для алкоголика с многолетним стажем дядя Толя легко поймал их – два стальных ключа и две пластиковых карты на общем кольце с брелком-эмблемой фирмы производителя вертолета.
Раненый тем временем вновь застонал – как видно, переживал о судьбе ключей.
– Ну вот, уже легче, – довольно крякнул дядя Толя, забираясь в кабину.
– А вы хоть такое водили когда-нибудь? – поинтересовалась Василиса, разумея клонский вертолет.
– Ни-ког-да! – гордо выдал дядя Толя. – И, кстати, на будущее учти: не "водили", а "пилотировали". А то с такой лексикой тебя в академии тараканы засмеют!
Василиса улыбнулась. В последнее время дядя Толя все чаще воспринимал ее мечты об академии всерьез. Ну а шутил он с самого Таргитая непрерывно.
Стальным ключом дядя Толя отпер блокировочную антиугонную штангу. Пластиковую карту сунул в щель электронного зажигания и...
Увы, ничего не произошло! Приборная доска осталась мертвой, а двигатель не издал ни звука, саботажник.
– Ипать ту люсю! – выругался дядя Толя и хрястнул, что было дури, ладонью по штурвалу.
– Что там, дядя Толя? – встревожилась Василиса.
Ей было неуютно за бортом вертолета одной. Тем более, что раненый выглядел все более бледным и потихоньку от стона переходил к горячечному бреду, что, как было известно Василисе, есть очень плохой признак.
– Да что-что... Не заводится клонская машина! А почему? Сижу тут разбираюсь...
– Может, сделаете перерыв и раненого на борт затащим? – предложила Василиса.
Ей страсть как хотелось поскорее в салон, подальше от туфа и кварцевого песка, чтобы не видеть гнетущей темноты, которая смыкала вокруг них свое злое кольцо.
– Я не против, но... – дядя Толя не успел закончить фразу.
Он так и застыл с отвисшей челюстью, всматриваясь куда-то в полумрак.
В ту же секунду чуткая Василиса услышала мерный гулкий топот. И, вскочив на ноги, обернулась.
К ним шел... всего лишь механический мул.
Но это только на первый взгляд "всего лишь". А на второй...
Что-то там у него под животом было привязано... Или пристегнуто... Или просто... держалось само?!
Мул пересек границу тьмы. Вошел в пыльно-медвяные, послеполуденные солнечные лучи. Железная спина озарилась светом, но под его широким брюхом лежала густая тень.
Василиса прищурилась.
Что-то ей сильно не нравилось в этой знакомой вроде бы фигуре шестилапого кибера.
Но что?
Почти вся поклажа висела на муле там же, где ее и закрепили в самом начале похода. И дураку было ясно, что ни гранаты, ни сетемёты никому из охотников не пригодились – просто не успели! То же касается и перекуса (в числе прочего мул нес мешок бутербродов и термосы)...
"Но что же у него, леший его возьми, под животом?! Никак понес от пещерной чуди, пока по лабиринтам шлялся?!"
Василиса вновь присела на корточки. И... ахнула.
Вцепившись всеми шестью когтистыми лапами и свив длинный хвост спиралью, под брюхом механического мула распластался василиск!
Не опознать зверя Василиса, которая ухаживала за таким же несколько недель, не могла при всем своем желании. И поза, и положение головы, и злой блеск хитрых изумрудных глазок – всё это говорило: тварь в настроении для пакостей.
– Там василиск! – истошно заорала муромчанка.
– Чего-о? – не понял дядя Толя.
– Там! Под мулом! Он прячется от солнца!
– Грёбаный экибастуз!
К счастью, дядя Толя нашел оружие сразу. Сбоку от пилотского кресла, в специальной железной кобуре покоился могучий охотничий карабин калибра 12 мм.
Дядя Толя вскинул оружие к плечу, дослал патрон и прямо сквозь лобовое стекло пилотской кабины (глухо хлопнув, оно нехотя брызнуло в жаркие солнечные лучи сотней колдовских призмочек) послал пулю прямо в голову механическому мулу.
Со второго раза он даже попал.
Мул произнес три фразы на дефолтном английском и околел. Что в его случае означало – остановился.
Остаток обоймы дядя Толя сгоряча высадил по невидимому василиску. Хотя умнее было бы покинуть кабину и стрелять из положения лежа.
В итоге он перепортил стрельбой лобовое стекло, в муле что-то заискрило, взялось дымком, а проклятая тварь нисколько не пострадала.
– Дядя Толя, опять мимо! – крикнула девушка, когда в стрельбе образовалась пауза. – Вылазьте из кабины и попробуйте отсюда, от колеса!
– Да я рад бы, – сконфуженно промолвил дядя Толя. – Только патронов больше нет... Разве если сейчас найду что-нибудь в кабине...
В ту же секунду Василиса услышала синтезированный голос – очень похожий на тот, которым говорил акселерированный тигр Гай Титанировая Шкура.
Голос принадлежал василиску, сидящему под мулом.
– Убью... Всех... Сейчас... – отчетливо произнесла тварь.
– Зачем? – не удержалась Василиса.
– Показать... Силу...
– Ты уже показал! Мы верим, что силы у тебя хоть отбавляй! А теперь дай слабым уйти! Таков закон леса!
– Это... Мой... Дом... Я тут закон...
– Я обещаю тебе, мы только заберем раненых – и сразу улетим! – настаивала Василиса.
Ухаживая за зверем, она успела усвоить: василиска нельзя переубедить, его можно только переупрямить, а лучше заставить. Впрочем, тот был обыкновенный, не акселерированный...
– Раненых... Нет... Все убитые... Тебя и мужчину... убью... тоже...
