Глава 17
Большая игра
— А вот и мусоровоз! — с удовлетворением произнес Лупино, когда на экране внешнего сканера появились знакомые очертания космолета. — Вот видишь, Хью. Я все предугадал! Ни на какую Канкату они не полетели.
— Но как мы их возьмем, господин начальник? Может, просто взорвем дерьмовоз? Никакой жалости к врагам!
— Идиот! Там моя дочь! Никого мы взрывать не будем. Надеюсь ты не забыл про скромные браслетики строгой сенсорной депривации?
— Но они могли давно снять их!
— Это неважно. Мы же знаем их мозговые коды! Они все у меня тут. — Лупино похлопал по карману комбинезона.
В это время «Гарбич» был уже совсем рядом.
— Ну, да восторжествует Закон, — патетически произнес Лупино и включил деприватор.
— Ну вот, и никаких взрывов. Теперь стыкуемся.
Вскоре они почувствовали небольшой толчок. Это сработали вакуумные присоски, намертво прикрепившие мусоровоз к кораблю Лупино.
— Пошли! — скомандовал он.
Перейдя в корабль с беглецами и добравшись до штурманской рубки, они застали такую картину: Поль пытался сделать Соломону прямой массаж сердца, изо всех сил надавливая на его грудную клетку, Лина, всхлипывая, похлопывала Мэтью по щекам, и только бедняга Сайрус одиноко лежал на полу, широко раскинув ноги.
— Лина! Мамма миа! — В голосе Лупино явственно слышались слезы.
Лина вздрогнула, услышав голос отца, вскочила с колен и кинулась к нему на шею. Голова Мэтью, оставшись без опоры, со стуком ударилась об пол.
— Папа! Милый папка! Я так соскучилась!
— Как они с тобой обращались, доченька. Не били? — гладил Лину по волосам Лупино.
— Что ты, папа?! Нет, они… такие замечательные люди!
Лупино и Хью разом фыркнули.
— Вот эти уголовники?! Ты, видимо, слишком переволновалась. Тебе нужно отдохнуть, — Лупино повернулся к Крюгеру. — Хью, займись ими. Перетащи их в наш корабль и запри. По отдельным каютам.
— Ас этим что делать? — Хью кивнул на дрожащего от страха в дальнем углу отсека Поля.
— Туда же. Потом разберемся.
— Но позвольте… — подал голос Поль. — Я… я здесь совершенно случайно…
— Иди, иди! — больно пнул его кулаком в спину Хью.
Затем он, воспользовавшись небольшим ручным антигравитатором, поднял тела Сола, Мэтью и Сайруса на полметра от пола и повел их за собой, изредка подталкивая упирающегося Поля.
— Папа, что ты собираешься с ними делать?
— Я только собираюсь исполнить Закон.
Лупино объяснил дочери, что деприватор — это тот же транквилизатор, только более щадящего действия. Сол. Сайрус и Мэт просто спят.
«Ну, что ж, — подумала Лина, — пусть отдохнут, за всю нервотрепку их путешествия они имеют на это право.»
С отцом она провела чудных три часа, предаваясь воспоминаниям и рассказывая о своих приключениях на «Гарбиче». О беглых каторжниках она говорила только в превосходной степени, имея тайную надежду смягчить сердце отца.
Но Лупино, казалось, никак не переменил мнение о беглецах. Он развернул корабль и прямиком направил его к Луне. Лишенный управления «Гарбич-2» крепко сидел на присосках.
— Ну вот, разгонимся и включим фотонные двигатели, а там до Луны будет всего два земных дня лету.
— Ты хочешь, все-таки посадить их в тюрьму? — спросила Лина без особых эмоций.
— Без сомнения, — четко ответил Лупино.
— А почему бы тебе просто не отпустить их? — продолжила Лина тем же миролюбивым тоном.
— Как это? — опешил отец. — Порка мадонна… м-м… прости… Но я тебя просто не понимаю.
— Папа, что тут понимать? Эти люди спасли мне жизнь. Скажешь своему начальству, что ты их не нашел.
— Ну знаешь! — подскочил Лупино. — Не городи чушь! Это же не просто босяки там какие-нибудь! Это — государственные преступники! А я — выполняю закон! — он с такой силой двинул себя в грудь, что она гулко бухнула. — Ясно тебе, глупая девчонка?! Какого черта ты вообще встряла в эту историю?! Кто тебя просил? Не лезь не в свое дело! — загремел полковник.
Лина испуганно отступила. Таким ей отца давно не приходилось видеть.
— Журналистка хренова! — все больше распалялся отец. — Возомнила, много о себе понимаешь! Объясняю последний раз: преступник должен сидеть в тюрьме! И будет сидеть. Особенно пока я там начальник. — И он так же резко успокоился.
Лина поняла, что разговор не получился. Придется отступить. Но что тут можно поделать? В более тупиковую ситуацию ей не приходилось попадать. С одной стороны — преступники, твои друзья, с другой — представитель закона, твой отец.
Она почувствовала, что еще чуть-чуть и заплачет. О, нет, нельзя так распускаться! Лина выскочила из бароотсека.
Ничего, она найдет способ.
Лина уныло уставилась в зарешеченный иллюминатор. Скопления звездной пыли проносились с головокружительной быстротой; Интересно, машинально подумала она, а почему иллюминатор забран металлической решеткой? Разве отсюда можно убежать?!
А полковник Лупино заполнял бортовой журнал: бортовой журнал олицетворял чувство выполненного долга, а потому был его любимым занятием.
Но на сей раз мысли его были заняты совсем другим.
При дочери никак не получится расправиться с беглецами. А руки так и чешутся.
Тут он заметил, что уже с полминуты рядом неловко топчется Крюгер.
— Чего тебе? — полковник и сам знал, чего хочет Хьюго.
— Господин начальник, — заныл Крюгер. — Вы б всучили мне старикана обратно, уж очень потрясти его желаю.
— Желаешь потрясти старикана? — в раздумье переспросил Лупино. Похоже, в голове у него созрел какой-то план. — А ты знаешь, что заключенных бить запрещено?
Крюгер удивленно моргал глазами. Об этом законе он не слышал никогда. Более того, он сам получал и раздавал тумаки в тюряге.
— Если пресса прознает, что ты расквасил рожу Солу, знаешь, какой поднимется шум? хитро спросил Лупино.
«Пресса? — соображал Хьюго. — Какая пресса? Ах, вон чего! Доченька начальника… И что, этот злодей боится собственной дочери? Просто запереть ее и все!»
— Да и сами зэки могут пожаловаться.
— А кто им поверит? — бухнул Крюгер.
— Ну как же — синяки, кровоподтеки, переломы конечностей… Они могут предъявить эти следы…
«А, вот чего испугался Кабан, — наконец дошло до Крюгера. — Чтоб следов не осталось? Ну, это мы умеем!»
— Будьте спокойны, господин началь… полковник. Никто не догадается.
— Интересно, как же можно избить человека, чтобы на нем не осталось следов? — заинтересованно спросил Лупино.
— Очень просто. Есть один метод — «жмурки» называется.
