— Очень просто. Есть один метод — «жмурки» называется.
— Ну-ну.
Крюгер огляделся по сторонам и взял с полки картонную папку.
— Вот он этот способ.
Лупино смотрел на папку, но ничего понять не мог.
— Да очень просто, господин на… полковник. Рожу обернуть картонкой, а потом по ней лупи хоть кулаком, хоть палкой — следов никаких, а вся рожа синяя.
Лупино поддержал смех Крюгера. Действительно, как просто и остроумно.
— Ну что ж, этот метод мне кажется вполне гуманным, — сказал полковник. — Хочется увидеть результаты.
Лупино отключил персональный деприватор Эйнштейна и размагнитил вход в его камеру.
— Иди, но если…
— Будьте спокойны! — Глаза у Крюгера загорелись, ноздри взволнованно раздувались.
Лупино посмотрел ему вслед.
«У человека появилась цель в жизни, охотничий азарт. Но охота — это весьма благородное занятие, когда при огромном количестве гончих и загонщиков у зверя все же остается шанс удрать. Здесь же только один надсмотрщик Хью Крюгер, который направлялся прямиком в открытую камеру к старому Солу Эйнштейну. И что же может его остановить? Разве что хорошая лазерная пушка. Но пушки нет. Поэтому несладко придется сейчас Эйнштейну.»
Лупино включил музыку, чтобы заглушить крики старика.
Но ожидаемых воплей несчастного зэка не последовало ни через пару минут, ни через полчаса», ни позже. Более того, Крюгер вообще не дошел до камеры Эйнштейна.
И остановила его не пушка и даже не мушиный бластер.
Из другого конца коридора вынырнул Поль. В руках у него было что-то чудесное…
То есть, в руках у него была заурядная колода карт, но то, что он с ней вытворял, было просто невообразимо. Все фокусы меркли перед ловкостью рук Поля. Карты летали сами как хотели и играли друг с другом в воздухе сами в себя.
— Ты бы, парниша, того… дал пройти, что ли? — выдавил Крюгер неуверенным голосом.
— Куда? — законно осведомился Марьяж, продолжая наступать на него и все ускоряя свое жонглирование.
Тузы и короли летали уже вокруг головы Крюгера, дамы и валеты кружили перед грудью, а остальная мелочь — ниже пояса. Неуловимое движение — и вся колода в собранном виде вдруг плюхнулась в нагрудный карман Крюгера.
Этот последний трюк окончательно добил его, и Крюгер застыл с открытым ртом.
— Запомните пять любых карт, — безапелляционным тоном заявил Марьяж.
Крюгер как сомнамбула послушно полез за картами в карман и стал запоминать их. Потом вдруг встрепенулся:
— Эй, какого черта?!
— Первая — крестовая семерка, — не слушая его, заявил Марьяж, повернувшись спиной, потом — червовая дама, десятки, пиковая и трефовая, без бубновой, не загибай углы! — вдруг прикрикнул он.
Крюгер послушно отогнул угол у бубнового туза, суеверно поглядывая на спину Поля. Рот у Крюгера так и не закрылся, и эта деталь еще больше подчеркивала его общий кретинизм.
— Идем за стол, — сказал Марьяж, и Крюгер послушно последовал за ним.
— Смотри, — сказал Марьяж, — следи внимательно, сейчас ты найдешь у себя в ботинке какого-нибудь туза. Если туза пик — то это к несчастью, мои тебе соболезнования в таком случае… Итак, раз, два, три! Можешь доставать.
Зараженный какой-то непонятной лихорадкой, Крюгер рванулся снимать с себя ботинки. Сперва стащил левый и ничего в нем не нашел. Прямо задохнулся от ужаса и стал срывать правый. Тот долго не поддавался, наконец, оборвав застежку, Крюгер стащил и его. Ботинок был пуст. Крюгер оторопел. Он стал вытряхивать оба ботинка, заглядывать себе в носки, но туза нигде так и не нашел.
Марьяж слегка помрачнел и стал пересматривать колоду. Быстро-быстро, как автомат, считающий деньги. Прошелестел колодой до конца и сказал:
— Ошибочка вышла. Все тузы в колоде… Но можно попробовать по-другому, — предложил он. — Вот смотри…
Но Крюгер уже опомнился, временное помутнение прошло. «За дурака меня считает,» — подумал он зло.
— Допустим, я ставлю десять гринов на… ну, скажем, на червовую девятку. Если она в первой половине колоды, я выиграл и получаю с тебя десять баксов…
Крюгер сделал протестующее движение.
— … если во второй, — увы, отдаю десять зеленых. — И он молниеносными движениями стал разбрасывать колоду по столу: — Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять… пятнадцать… шестнадцать, семнадцать. Какое счастье, первая карта во второй половине колоды! Если бы играли на деньги, проиграл бы сейчас десять гринов.
— Гм, — сказал Крюгер. — На его лбу изобразилась напряженная работа мысли. — Как это ты делаешь? Значит, твоя — в первой половине, моя — во второй?
— Можно наоборот.
— Ну уж нет. Твоя — в первой, моя — во второй. А какая карта?
— Да можно любую.
— Нет-нет, — заволновался педантичный Крюгер. — Не будем нарушать правила! Значит, червовая девятка, на десять гринов?
Поль даже не обрадовался. Так легко противник попал в его незамысловатые сети.
Они по очереди перетасовали колоду, и Крюгер стал делить ее на две части.
— Эй-эй, — «занервничал» Марьяж, — а ты не передергиваешь?
Крюгер закончил делить, и девятка вышла снова во второй половине. Он забрал десять гринов.
Сыграли еще раз. И снова Крюгер выиграл, легко и без напряжения. После следующего проигрыша Марьяж тасовал особенно долго и яростно. Но и это не помогло. Крюгер снисходительно похлопал его по плечу.
— Э-э, парень, тебе не везет.
— Да уж… Не мой день. — Он сложил колоду и сунул ее в карман. — До будущих встреч.
— Как это? — опешил Хьюго. — Давай дальше.
— Нет, продуюсь в два счета… Ты славный игрок!
— А ну-ка, выкладывай карты. Игра продолжается, — угрожающе надвинулся Крюгер.
Теперь он медленно и вдумчиво разбрасывал карты. Привыкший к легкой победе. Крюгер рассеянно следил за ним. И неожиданно пропустил тот момент, когда искомая девятка выскочила в первой половине колоды. Марьяж забрал одну десятку назад.
— Погоди, — сказал Крюгер, — погоди, ты это чего, это как это?
— Случайность, — заверил его Марьяж, — просто подфартило. А тут же играть надо уметь. — И он снова проиграл два раза кряду.
Крюгер уже напрочь забыл об Эйнштейне и только жадно смотрел на толстую зеленую пачку, из которой Поль доставал проигранные червонцы. Пачка, казалось, ничуть не худела.
— Значит, дурака валяем, — раздался размеренный голос, от которого у Крюгера тут же зашевелились волосы. И задремавшее было чувство долга приготовилось яростно выплеснуться куда-нибудь в направлении Марьяжа по первому приказу полковника.
