Он еще что-то щебетал приветливым, хорошо поставленным баритоном, и Серову показалось, что мозги его окутывает мягкая вата. Однако же… Капитан рывком взял себя в руки, бросил взгляд на спутниц. Во, тоже поплыли. Ну, Дане простительно, а ведь Кобру от такого учили защищаться. Гипноз, самая примитивная форма, основанная на частой смене тем при невозможности ни за одну зацепиться. Дальше быстрая дезориентация – и все, делай с человеком, что хочешь. Не на всех, правда, действует. Кстати, вполне вероятно, делает это мэр-президент ненамеренно, просто один из вариантов ораторского искусства, и не более того.
– Господин… э-э-э… президент, – он хлопнул рукой по подлокотнику кресла. Ладонь сложил лодочкой, так что звук от несильного хлопка получился что надо и разом прервал тираду разошедшегося говоруна и вывел девушек из транса, в который они уже вовсю скатывались.
– Поль. Можно просто Поль.
– Лось, просто лось…
– Что?
– Проехали. Итак, просто Поль, вы желаете, чтобы над вашей столицей повис имперский линкор, или поговорим нормально?
– Э-э-э… А при чем здесь линкор?
– Вы спросите еще, при чем здесь столица.
– Кстати, хороший вопрос. Я хотел бы…
– Неважно, что вы хотели, а чего не хотели, – прервал начавшуюся было тираду Серов и встал, разом создав собеседнику жуткий дискомфорт. Очень тяжело говорить на равных, глядя на собеседника снизу вверх. – Важно то, что по вашему заказу нигерийским флотом не так давно было перехвачено испанское курьерское судно. На испанцев нам горячо наплевать, однако на борту корабля путешествовал человек, находящийся под покровительством Российской Империи. Вам надо объяснить, что это значит?
Судя по побледневшей физиономии «просто Поля», дополнительных объяснений не требовалось. Казус белли на всю рожу, и никто не придет на помощь виновному, дразнить медведя – дураков нет.
– Далее, – продолжал Серов, глядя в глаза собеседнику немигающим взглядом, который он когда-то специально тренировал перед зеркалом, – захваченный корабль был погружен в трюм сухогруза «Марсель» и отправлен по назначению. Я не знаю, зачем вам это понадобилось, не знаю, прибыл ли этот корабль сюда, и это меня, в общем-то, совершенно не интересует. Куда важнее вопрос: вызывать мне карательную эскадру, или наш человек сейчас войдет в эту комнату?
Президент побледнел еще сильнее. Серов, не пытаясь скрыть своего отношения, презрительно усмехнулся. А чего ты хотел, братец? Большая политика – это шанс как следует схлопотать по морде, и нечего было лезть в игру, в которой участвуют большие дяди. Таких, как ты, микроскопических президентиков любой провинциальный адмирал ест на завтрак.
– Господин капитан, понимаете…
– Не понимаю, – отрезал Серов. – Вижу, нам не договориться. Прощайте.
– Стойте! – у «просто Поля» в этом коротком слове получился настоящий крик души. – Я не понимаю, о чем речь! Но я выясню! Клянусь! Дайте мне время! Хотя бы сутки. Все равно у вас здесь дела.
Ах ты, жук, подумал Серов. Ведь знаешь, сволочь, что мы были у ювелира. Похоже, здешнее спокойствие – штука достаточно умозрительная.
– Сутки, говорите? Хорошо, Поль, сутки у вас есть. Но не рекомендую вам шутить, терпение мое небезгранично.
– Ну, что скажешь? – спросила Кобра, когда они покинули президентский дворец.
– Темнит, сволочь. Запись с детектора посмотрим на корабле, но и так видно, что темнит. А ты что думаешь?
– То же самое.
– Вы о чем?
Космонавты синхронно повернулись к Дане и только сейчас сообразили, насколько ошарашена девушка. Еще бы. Вчера ты – никто и ничто, а сегодня перед тобой тыкают носом в грязь главного человека на планете, и он не рискует вякнуть, причем не только в сторону экзекуторов, но и в твою тоже. Вот и получился у девушки классический разрыв шаблона. Не знает теперь ни как себя вести, ни что думать. Зря, наверное, ее взяли. А с другой стороны, пускай. В конце концов, если она собирается остаться в Империи и, в перспективе, получить гражданство, то пускай привыкает. В конце концов, она наверняка слышала и раньше, что имперцев многие боятся. Вот, пускай теперь посмотрит, как это бывает вживую.
– О президенте местном, – улыбнулась Кобра. – Не обращай внимания, потом поймешь. А пока… У нас еще чертова уйма времени. Не прогуляться ли нам по магазинам?
Ну вот, этого еще не хватало. Если женщина услышала волшебное слово «магазин», то сбить ее с мысли крайне сложно. Сам Серов предпочел бы пляж, благо до него отсюда метров триста, если по прямой, но ведь не отцепятся!
Впрочем, они решили вопрос к обоюдному согласию. Идут на пляж, по дороге инспектируя те магазины, которые девушкам приглянутся, благо они здесь на каждом углу. Тем более Серову все равно надо приобрести плавки. А уж после пляжа, если будут время и желание, пройдутся и по другим заведениям. Сказано – сделано. И очень здорово, что здесь в магазинах обслуживали и быстро, и качественно. А то одним из немногих недостатков Российской Империи являлись продавцы. Толстые и замедленные. И такие же неистребимые. В магазинах Нового Парижа дело оказалось поставлено куда лучше. Так что не прошло и часа, как вся троица смогла лицезреть местный океан, лениво катящий невысокие волны на песчаный берег. Замечательное зрелище!
Наплавался Серов в тот день до одури. Девушки поначалу не отставали, но постепенно переместились на пляж, загорать, а он еще долго нырял, отплыв метров на сто от берега. Вода здесь была прозрачная и невероятно чистая. Плюс соленость такая, что держаться на поверхности не составляло никакого труда. Немного, правда, было стыдно перед Доком, но тот, во-первых, сам захотел остаться на корабле, а во-вторых, закопался в своем отсеке, что-то там перебирал в хитро запутанных кишках одного из двигателей.
Когда он, наконец, вылез из воды, то обнаружил на берегу легкий ажиотаж. Целая толпа собралась, человек в двадцать. Правда, при его появлении народ как-то лихо рассосался, оставив лишь девушек, двух одетых в ядовито-зеленого цвета халаты врачей местного здравпункта да какого-то толстого тела в ярко-оранжевых трусах, пребывающего без сознания, но при этом с выражением крайнего неудовольствия на лице.
– Что за шум, а драки нет? – весело поинтересовался капитан. Вода, стекая по спине, приятно холодила кожу и добавляла настроения.
– Уже нет, – усмехнулась Кобра и поправила купальник, едва-едва прикрывающий ее выдающиеся достоинства. Оба врача, относящиеся, похоже, к славному сообществу истинных натуралов, синхронно вздохнули и отвели глаза.
– И кто у нас дрался?
– Ну… он. Пытался.
Серов перевел взгляд на тело, поинтересовался:
– И что с ним?
– Сложный перелом правой руки. В трех местах, – усмехнулся один из врачей, убирая портативный диагност. – Ну и гематома под левым глазом.
Действительно, на загорелой роже пострадавшего медленно наливался багровым шикарный синяк, на который Серов в первый момент даже не обратил внимания. Да и рука как-то неестественно изогнулась… Капитан толкнул ее ногой.
– Шайзе! – сказало тело и вновь отключилось. Пивное брюхо колыхнулось в такт словам. Серов удивленно приподнял бровь:
– Фриц, что ли?
– Не знаю, но лается точно по-немецки.
– Сам вижу. Так как дело-то было?
А дело было простым. Пока Серов купался, а Кобра отлучилась за мороженым (она его как раз сейчас жевала), к разнежившейся на песочке Дане подошел благоухающий свежим пивом немец и предложил девушке прогуляться. Та, выросшая в не самом лучшем районе не самой комфортабельной планеты, отлично знала, чем заканчиваются подобные прогулки, и послала ухажера далеко и надолго. Для цивилизованного существа такой намек оказался бы достаточен, однако то ли немцы не являлись цивилизованными, то ли пиво смыло эту совершенно ненужную надстройку сознания, но вместо того, чтобы идти восвояси, фриц схватил девушку за локоть. А так как силенок у мужика весом за сотню килограммов всяко больше, чем у женщины, которая не тянет и на шестьдесят, на ноги ее он, под гогот расположившейся по соседству пьяной компании, воздел с легкостью.
В этот момент и появилась на сцене госпожа Довлатова, капитан-лейтенант, кавалер пары орденов и вообще очень красивая женщина. Подошла к месту бурных дебатов и, в свою очередь, поинтересовалась, не собирается ли джентльмен научиться летать без самолета. Немец не только проигнорировал ее слова, но и не обратил внимания на достоинства (на этой части рассказа врачи переглянулись, и на их лицах разве что карандашом не был написан вердикт «извращенец»), за что и поплатился. Воспитанная отнюдь не в пансионе для благородных девиц Кобра вполне могла пропустить мимо ушей сальную шуточку, но полный игнор… В общем, как она не раскрошила немцу челюсть, неясно, но летел он далеко и красиво.
На этом, в принципе, все и должно было закончиться, поскольку перед столь явным физическим перевесом агрессоры обычно пасуют. Вот только не в этом случае.
