Слышишь? Не хочу! – Гобозов вдруг заговорил в полный голос, – Это так больно, что лучше не надо. Что было, то было, иного не дано! Я впервые за долгие годы рассказал свою историю кому-то извне. И чувствую, что больше так не сделаю – чем дольше заключенный находится на «Венере-1», тем больше в нем радиации. Тем меньше он живет. Постоянного населения тут нет, а роботам чужды чувства. Стажер, беги отсюда, и никогда не возвращайся. Я скоро умру, мое тело сожгут, а прах вылетит в открытый космос. Я уйду в иное, за завесу мира, укрытый плащаницей мученика, во благо новой жизни. Я много рисовал своего ребенка в мыслях, но увидев тебя понимаю, что он может быть вполне таким. Как твое имя?
– Юра, – тихо ответил юноша, опустил голову вниз.
Гобозов пристально посмотрел на Юру, и обнял его. Юноша еле сдерживал слезы свои чувства, стараясь не выдать себя. А потом спросил про то, как Женя встретил Малю, историю их знакомства. Они разговаривали долгих два часа. Гобозов вошел в роль отца, называя Юру своим сыном, а Юра… Юра лишь в мыслях называл Женю «папой», а вслух боялся сказать лишнее. Когда время разговора кончилось, Юра вернулся в свою каюту, где сначала не мог найти себе место, много жестикулировал, истошно кричал, а потом и вовсе на долгих два дня ушел в глубокий сон. Проснувшись, стажер попросился домой. Ефрем предупредил Юру, что это действие лишит его шанса устроится юристом в «Пангею», но парнишка не желал слушать своего наставника. Подходя к телепорту, Юра еще раз глянул на корпуса «Венеры-1».
Робот невежественно толкнул Юру в портал. Юноша корил себя в мыслях за то, что не сознался Гобозову в родственных связях. Но и в то же время понимал, что может нанести еще больший урон Жене, и потому, принял на себя волну эмоций, спрятав их в своем сердце. Эмоции разъедали Юру, пока он ехал домой. Иголка зла вонзилась в его молодое сердце, юноша решил учинить скандал, и изничтожить брак Гоши и Мали, отомстить за отца, да восстановить справедливость, хотя бы здесь – на Земле.
***
На рассвете нового дня, в доме Ластовских праздник. Возвращению Юры больше всего была рада Маля. Стол был полон лакомства, яркий свет озарял залу для трапезы, где из окон был виден ставший теплым залив Северного Ледовитого Океана. По телевизору крутился ролик о святом долге чистых людей изгнать преступников в космос, там, где нет ничего, лишь одна пустота, подогреваемая радиацией. Юра неистово молчал, смотрел на Гошу и Малю злым взглядом, заставляя маму все задавать один и тот же вопрос: «Все нормально, сынок?». Юра так хотел начать скандал, так хотел начать обвинять Гошу во лжи, что пыхтел, на вопросы отвечал урывками, много зубоскалил, и даже воткнул вилку в стол, с такой силой, что Маля вжалась вовнутрь, и ее глаза заполнились слезами. Гоша обнял Малю, его искренние действия расслабили напряженную струну тела девушки. Юра смотрел на них, краснел от злобы, и вспоминал слова своего папы о жертве ради новой жизни. И тут, Юра решился: он принял еще раз на себя волну эмоций, спрятав их в своем сердце. Эмоции разъедали его сердце, подкрепляемые иголкой зла. Но Юра держался. Он видел Гошу, его любовь к Мале, видел маму, которая честно любила Гошу. Юра спроецировал картину разрушенного брака и несчастную маму, которая, не зная, куда исчез Женя Гобозов, вдруг получает ту самую, желанную правду, превращается в грустную, старую деву, умирающую на кровати, средь богатого и ненужного ею убранства. Ластовский изгнан из дома, предан забвению, прежний ритм жизни разрушен, и где-то там, на «Венере-1», в крематорий отдано тело Гобозова. И Маля, лежа на смертном одре, сморгнув пару раз, уснула вместе с Женей вечным сном. Юра остался один, средь большого дома, в окружении чести, правды, сидящий на стуле, за пустым столом, где остались теплые отпечатки рук Мали. А сзади Юры, под потолком витает дух отмщения, радостный такой, гоготающий и искрящийся эмоциями.
Юра аж подавился от такой картинки, от такого исхода развития событий. И глядя на Гошу, обнимающего Малю, Юра решил: нет! Никакого скандала! Ради счастья мамы, ради счастья папы, который также бы не пожелал ранить ее душу. Юра все знал, он знал правду, но четко решил, что иногда лучше ее спрятать в своем сердце, глубоко. Ложь во благо, хотя тебе самому лгали, но не по своей воле, а скорее из-за незнания. Ластовский добрый человек, искренне любящий маму. И Юра вдруг резко захотел, чтобы они жили, душа в душу еще много лет, чтобы стол был полон лакомств, чтобы теплая рука мамы всегда была рядом.
– Мама, я больше не хочу быть юристом! – вдруг сказал Юра, широко улыбнувшись, – Меня заинтересовала архитектура. Ведь это дедушка построил здание для «Пангеи»? А можно, я построю целый город?
Маля аж вспотела от радости. Ее лицо стало красным, кажется, сзади нее выросли крылья. Гоша прильнул к плечам Мали.
– А можно мы с Гошей будем первыми жителями твоего города? – спросила Маля.
Юра приветливо улыбнулся, подмигнув одним глазом.
19 февраля 2017 г.
©ALFavit Interactive, 2017.
