Ник вызвал ее на экран.
— О как! — сказал он, приподняв брови. Оказалось, что биологи буквально встали на рога от известия о супердеревьях и уже мчатся сюда, категорически требуя анализов (раздел Био-ЛЛ002, пункты с первого по двенадцатый, кои может проделать комп рейдера через аппаратуру зондов, нужно только переподчинить ему парочку и соответственно озадачить). Результаты НЕМЕДЛЕННО отослать на адрес крейсера «Калахари» и опубликовать в сети, лучше всего в ежедневнике «Флора». Кроме того, наличествовал в достаточно вызывающей форме изложенный запрет на дальнейшую работу и обещания санкций, но тут же нашлась спасительная пометка Шредера: «Не обращай внимания, Никки».
— Ну, все, блин, точно испоганят всю работу, — искренне огорчился Ник. Одно лишь вселяло слабую надежду: биологи — это все же не контактеры. Те легко могли не обращать внимания на пометки Шредера и вообще вытурить Ника на орбиту, и он не смог бы не подчиниться.
Зато отпала необходимость ломать голову. Вот пусть биологи и разбираются с заживлением ран и аномальным ростом побегов. А он, Ник, займется городком. И будет посылать биологов ко всем чертям, свалив на них заодно и обязательный комплекс общей тест-программы Селентины.
Связавшись с компом рейдера, Ник создал автономную процессорную область, дал команду на выполнение биораздела, выделил шесть зондов, а потом пошел навешивать на эти зонды дополнительное оборудование — всяческие манипуляторы и кассеты с контейнерами для образцов.
Крейсер выйдет к Селентине через три земных недели, прикинул Ник. Надо успеть вырастить для биологов жилье и биоцентр. Сожрут ведь, если не успею. Как пить дать, сожрут.
— Слушай, Дасти! — задумчиво спросил Артем. — А внизу что, действительно живут крысы?
Услышанная вчера история о злоключениях клана Ромеро все не шла у него из головы.
— Живут, — подтвердил ва Дасти. — Растет только бумбак, а живут только крысы. Пока бумбак есть, им они и питаются, а если весь сгорит или засыплет его камнями — крысы начинают жрать друг друга. За то их оборотнями и называют.
— Оборотнями? — удивился Артем. — В каком смысле?
— В прямом! Вот, возьми, к примеру, косулю. Она ест траву, всю жизнь. И никогда не станет есть мясо. А крысы могут есть и бумбак, и мясо. Но не одновременно. Когда пропадает растительность, они перерождаются — даже зубы меняют. Думаю, и внутренности у них меняются — не может же один зверь есть и мясо, и траву!
— Ну, почему не может? — задумчиво возразил Артем. — Свиньи могут, их потому всеядными и зовут. Да что далеко ходить — люди, например! Мы все время едим и мясо, и плоды всякие, и травку в котел добавляем, разве нет!
Ва Дасти засмеялся:
— Ну ты сказанул! Люди! Люди — совсем другое. Мы сырым мясом не питаемся. И клыков у нас считай что нет. А крысы в хищном облике — это жуть ходячая, челюсти на ножках! В травоядном же — барсук барсуком, только хвостатый.
Артем помнил, что барсуком на Листах называют зверька, больше похожего на зайца, чем на барсука, и зверек этот действительно травояден и совершенно безобиден.
— А что, — поинтересовался ва Дасти, — свиньи ваши небесные действительно едят и траву, и мясо?
— Небесные, — хмыкнул Артем. — Земные они, земные… Вообще они в диком виде едят в основном корешки всякие, желуди… это вроде шишек такие штуки, на одном дереве растут, на дубе. Ага, так вот: вообще свиньи, конечно, в гораздо большей степени травоядные, чем хищники. Во всяком случае, они не охотятся на живность и на ногах у них копыта, а не когти. Но если они увидят, например, птенцов, выпавших из гнезда, — съедят без колебаний. На падаль если набредут, тоже, думаю, не побрезгуют.
— Ну, так это не хищник, — убежденно сказал ва Дас-ти. — А вот крыса в клыкастом варианте — хищник стопроцентный. Да что я рассказываю — если хищная стая набредает на отросший в каком-нибудь тихом месте бум-бак, есть его крысы начинают только через неделю, когда переродятся, а до того так самых слабых и доедают. Жуткие это создания, а Тиом, лучше нам с ними не встречаться.
— То, что я ищу, находится там, внизу, — грустно сказал Артем. — И ты это знаешь…
— Знаю, — кивнул сказочник. — Поэтому надо будет придумать что-нибудь такое, что спасет от стаи, если она на нас наткнется. Мы-то сами крыс искать, понятное дело, не станем.
— А они чего-нибудь вообще боятся? В твоей сказке охотники Ромеро защищались огнем. А в жизни как?
— Огня крысы вправду боятся, как и все нормальные звери. Но внизу огонь чаще бывает жидким и течет, будто медленный ручей.
Артем понял, о чем речь — несомненно, сказочник имел в виду потоки раскаленной лавы. Он уже собирался задать очередной вопрос, но тут из сплошных зарослей на едва заметную тропинку выскользнул ло Тан. По его лицу сразу стало понятно — что-то пошло не так.
Ло Тан приблизился.
— Что? — сразу же спросил тоже насторожившийся ва Дасти.
— Тут кто-то был.
Артем невольно принялся озираться, но вокруг зеленела сплошная стена леса, руку протяни — дотронешься. Она была такой же, как вчера, и как позавчера, и как третьего дня — листья слабо колыхались, тихо шелестели, выше в кронах шныряли птицы и белки, а у подножия стволов зудели жуки-джары, перемалывая прошлогоднюю листву и трепеща надкрылками.
Тан медленно обошел корзину по кругу, внимательно глядя то под ноги, то в ближние заросли. Ва Дасти сунулся было к нему, но Тан предостерегающе остановил его жестом руки:
— Сиди где сидишь!
Сказочник послушно опустился на место. Ло Тан тем временем замкнул круг и остановился.
— Тут был кто-то из охотников. Из взрослых, — сообщил он, тоже усаживаясь на траву. — Сегодня утром.
— И что теперь? — спросил ва Дасти, как показалось Артему, довольно беспечно.
— Старейшины знают, что кое-кто собрался улететь.
— Они это и раньше знали, — пожал плечами сказочник. — Наусов, я думаю, уже многие видели. А о том, что ма Сайос плел корзину, вообще только ленивый не знает.
— Это тебе все равно, Дасти. — Ло Тан поморщился. — Ты у нас вольный, летишь куда хочешь. А я без слова старейшин шагу ступить не могу! Припасы в корзине, а это значит, что скоро вылет, тот, кто здесь был, это, конечно же, заметил. Если я исчезну одновременно с вашим вылетом, старейшины все поймут. И за мной последует кто-то из охотников.
— Ну вылетишь завтра… или даже послезавтра. — Ла Дасти, похоже, вообще не видел в происходящем проблемы. — Да хоть через неделю вылетай, все равно управлять наусами в первую
