На удивление, само перемещение со станции уже не вызывало того ужаса, который охватил меня в первый раз. Привык, что ли? Или подсознательно ждал, что такое может произойти? Дождался. И даже немного рад. Потому что тут — совершенно иное место, чем было в первый раз. И, следовательно, никаких неожиданностей быть не может. Не должно быть.
Выбравшись из кустов, я огляделся. Небо — голубое, трава — зеленая, солнце — желтое, яркое. Припекало не по-весеннему. Дорога — ровная, прямая, мощеная плоскими квадратными камнями. По сторонам дороги из-за сирени выглядывали верхние этажи домиков.
Сирень росла на газоне между невысоким забором из сетки и тротуаром. Никого вокруг не наблюдалось. Никто изумленно не ахал на необъяснимое появление человека из кустов. Если я появился в жилом районе, то вполне вероятно, что большинство жителей — на работе. Но где же вездесущие старики и малые дети, чинно гуляющие с нянями? Где малолетние озорники, сбежавшие с уроков? Где домохозяйки, вышедшие в магазин за продуктами?
Конечно, можно подождать — вдруг кто-нибудь пройдет. Но станет ли этот человек отвечать на мои невнятные вопросы? Не лучше ли самому разузнать хоть что-нибудь? К тому же, идущий всегда вызывает меньше подозрений, чем праздно стоящий. Найду железнодорожную станцию, автовокзал или какой-нибудь торговый центр; в общем, место, где написано название городка. Сориентируюсь и решу, куда двигать дальше.
Дорога, казавшаяся поначалу прямой, через квартал стала изгибаться, а через два вообще резко повернула, закончившись тупиком. Вправо-влево отходили перпендикулярные улицы, и я недолго постоял, выбирая направление. Направо показалось чем-то привлекательнее, и я повернул в ту сторону. У следующего перекрестка — налево. Кварталы были маленькие. Максимум, по четыре домика. Но чаще — всего один. Стояли они достаточно хаотично, так что улицы недолго шли прямо. Им бы весьма подошли названия "Ломаная Первая" или "Десятый Зигзаг".
Пройдя с десяток домиков, я почувствовал, что поднимаюсь по склону. И теперь куда? Где может быть основная дорога, связывающая это селение с остальным миром? Внизу, наверху? Даже спросить не у кого. Хотя…
На террасе дома, мимо которого я проходил, под полосатым зонтиком сидела девушка. Белое платье, широкая соломенная шляпа, светлые босоножки, одна из которых покачивалась на носке ноги, положенной на ногу. Очень спокойная, доброжелательная девушка. И в тоже время, в ней виделась некая нарочитость, которую я никак не мог ухватить.
Будем логичны. Если улицы пустынны и внезапно появляется человек, он всегда привлечет внимание. Вызовет совершенно определенные чувства и ассоциации. Не могла же девушка знать, что я тут пройду, и заранее подготовиться? Я сам не знал, где нахожусь.
Вот. Она выглядела, словно ждала меня.
Я прошел мимо. Свернул во двор, прошел в подворотню и вышел на соседнюю параллельную улицу… По крайней мере, должен был выйти. Однако передо мной оказалась терраса, на которой сидела всё та же девушка.
Ладно. А если повернуться к ней спиной? И идти, идти, прямо и прямо… Я забыл, что прямых улиц здесь не видел. Почти сразу свернул, еще раз, стараясь выдержать направление, поднялся по каменным ступенькам, прошел под низкой холодной аркой, извилистым проходом выбрался из тупика, перелез через заборчик, поцарапавшись о его верхний край. Неловко спрыгнул на тротуар.
Поднял голову.
Можно было никуда не ходить.
Девушка ждала.
— Так и будете ходить вокруг меня?
— Почему вокруг вас? Просто — хожу… Гуляю.
Девушка улыбнулась, облизала ложечку и положила ее в вазочку с шоколадным мороженым.
— Я вас уже третий раз вижу. Может, вы познакомиться хотите? — она подмигнула. — Только не решаетесь почему-то.
Я чуть не сказал, что совершенно не расположен знакомиться. Сказал — обидел бы девушку. А так есть шанс, что она мне что-нибудь расскажет. О том, что здесь происходит, например. А еще — как отсюда выбраться. Ну, хоть куда-нибудь, чтобы не видеть надоевших зданий из темно-розового камня, выщербленных гранитных ступеней узких улиц, глухих заборов с деревянными резными дверьми.
— Можно к вам подняться?
— Поднимайтесь, — девушка сделала широкий жест рукой.
Терраса, на которой она сидела, возвышалась над дорогой не более чем на метр. Я посмотрел по сторонам, лестницы, чтобы подняться, не увидел и полез напрямик, уцепившись за камни невысокой ограды. За что получил одобрительный взгляд светлых глаз.
— Присаживайтесь! — девушка хлопнула по свободному креслу рядом с собой. — Меня Мария зовут. А вас?
— Вадим, — я осторожно присел на краешек плетеного из лозы сиденья. Незаметно ощупал поверхность. Ничего особенного — прутья, как прутья, гладкие, не слоистые. Старые.
— Вы давно здесь?
Невинный вопрос, но я вздрогнул. Слишком часто с этого вопроса начинаются разные сложности.
— Не следил за временем.
— Я и так вижу — недавно. И какие у вас планы?
— Выбраться отсюда, — не сдержался я, — и как можно скорее.
— Ага, — на лбу у Марии собралась вертикальная складка, — у вас не получается… Давайте, на "ты", а?
— Давайте, конечно.
Мария откинулась на спинку кресла и глубокомысленно заявила:
— Тебя не пускают. Наверно, ты сделал что-то неправильно. Ну, там, откуда ты.
— Что неправильно?
— Откуда ж я знаю, — Мария пожала плечами. — Например, толкнул кого-нибудь и не извинился. Или взял с работы карандаш и не вернул. Тебе должно быть виднее. Как только исправишь неправильность — сразу отпустит.
— Кто отпустит?
— Да город этот, — девушка неопределенно покрутила пальцами. — Он тут всем командует.
Значит, город. Больше на поселок похоже. Хотя, кто его знает, что там, дальше — не видел. Не дошел.
— Скажи, Маша. Как можно вернуть утащенный карандаш, если находишься здесь? Ни карандаша, ни работы. Совершенно постороннее место.
— Ну, мало ли! Я об этом не думала.
— Тогда почему считаешь, что нужно исправлять эти твои неправильности?
— Да, неправильности… — Мария не обратила внимания на мой тон. — Вернее, ошибки. Ошибки всегда надо исправлять. Как только представляется возможность.
— И где здесь возможность? Где? — я привстал. — Вон там? Или там? Или, может, ее вообще нет?
— Есть. Я уверена, — Мария поджала губы, осуждая мое поведение, и я опустился обратно в кресло. — Иначе куда бы девались приходящие? То они маячат тут по нескольку дней или даже недель. То внезапно пропадают, и о них ни слуху, ни духу. Значит, они исправились и вернулись домой… Ты ведь домой стремишься?
