— Да, спасибо. Словно заново родился.
— Идем, я тебя покормлю. Мои мужики еще спят, — Рада отложила книгу. Я невольно покосился на обложку — все тот же строгий тон оформления… — «Храм Аннаинского прародителя». Вот, взялась классику перечитывать.
— В той комнате тоже много книг, — осторожно сказал я.
— Там? Ой… — Рада засмеялась. — Последний раз там жила моя подруга… гостила у нас в прошлом месяце. Там ведь одни женские романы.
Ну слава богу, она этого не читает…
— Да, я понял. А у вас принято так оформлять все книги? Обложки без картинок, и на иллюстрациях… нет людей.
Кажется, она удивилась:
— Это ведь неадаптированные издания. Понимаешь… — Рада смутилась: — Знаешь, Петр, я словно ребенку объясняю! Только не обижайся!
— Не буду.
— Ну, это дешевое издание. Общетеневое. Макет собран так, чтобы не было иллюстраций, раздражающих какую-нибудь расу.
«Уточни!» — пискнул куалькуа.
— А что, такое возможно?
— Петр, подумай, неужели сентиментальной старой женщине будет приятно читать книгу, а потом наткнуться на изображение двух целующихся пауков?
Ответа она дожидаться не стала. Засмеялась и взяла меня за руку.
— Петр, ты не переживай. Я понимаю, ты солдат. Здорово то, что ты вообще заинтересовался литературой. Хочешь, подберу тебе несколько интересных книг для начала?
Вот так.
Очевидно, мой вопрос был из разряда «а почему буквы черные, и все такие разные?» И теперь я значусь среди грубых солдафонов, робко интересующихся литературой.
Впрочем, по сравнению со сказанным Радой это была мелочь, не стоящая внимания. Другие расы!
Тень объединяет не только гуманоидные цивилизации. Есть еще и пауки, наверное, есть и медузы, птицы, насекомые…
Просто мне два раза подряд повезло.
Я прошел за Радой в столовую. Судя по размерам стола, здесь гостей принимали толпами. Завтрак был плотным и вкусным. Я осилил порядочную отбивную и салат, от каких-то затейливых сладостей отказался.
— У тебя уже есть какие-то планы? — спросила Рада, садясь напротив с чашечкой чая. — Подумал о жизни?
— Я только о ней и думаю, — мрачно признался я.
Рада кивнула. Ее взгляд задержался на моей щеке.
— Шрам не мешает?
— Нет. Не особо.
— Может быть, убрать?
А чего, собственно говоря, ожидать от людей, живущих сотни лет? Такую мелочь как рубец и на Земле смогли бы убрать.
— Попозже… — уклончиво ответил я.
Рада вздохнула. Посмотрела в окно:
— Петр, поблизости есть свободная земля. Формально она принадлежит нам, так что проблем не будет… У тебя имеются сбережения?
— Нет.
— Ничего. Ты можешь взять кредит. Наверняка у тебя есть специальность, необходимая планете… Построишь дом…
— А нет поблизости юной девушки на выданье? — полюбопытствовал я.
— Поблизости нет, но… — Рада испытующе глянула на меня. — Петр, я чего-то не понимаю. Ты хочешь вернуться в тот мир, откуда пришел? Отомстить, или спасти кого-то?
— Нет. Тот мир мстит себе сам. И спасается пусть сам, как умеет.
— Тогда я совсем ничего не понимаю. Тебе… что-то не понравилось?
— Все очень хорошо, — искренне ответил я. — Спасибо.
— Мы ничем тебя не обидели?
Господи, ну вот, пора воскликнуть: «Они что, такие милые люди?»
— Рада, мне даже трудно объяснить, как я вам признателен.
— Да за что?
Я покачал головой. И впрямь — не объяснить. За тепло? За незаданные вопросы? За готовность помочь незнакомцу?
— Рада, у меня есть родина. Планета Земля… ну да, я понимаю, это звучит как масло масляное, только нет у Земли иного названия. Я очень люблю ее.
— Там хорошо?
— Там плохо, Рада. Там чаще плохо, чем хорошо. Но ведь любят не за это.
Женщина казалась сбитой с толку.
— Зачем же ты покинул свою Землю?
— Потому что ей угрожает опасность. Нелепая, случайная, неотвратимая. Я надеялся найти где-нибудь помощь.
— Внешняя опасность? — тон Рады стал тверже.
— Ох. Пожалуй, да. У нас и внутренних проблем — море. Вот только сейчас речь идет о том, уцелеет ли планета вообще.
— Что-то вроде… — Рада поморщилась, — Хрустального Альянса? Я слышала, сейчас активизируется Ночная Альтернатива. И, вроде бы, Оранжевая Группа…
— Нет. Рада, ты никогда не слышала о таком мире — Родина?
— Это самоназвание?
— Да. Я называю их Геометрами… потому что они выровняли свои материки по циркулю и линейке.
Рада засмеялась, смущенно прикрыла лицо:
— Ой… извини. Но это действительно так нелепо… Нет, я не слышала, Петр.
— А о Конклаве?
— Религиозная секта двоякодышащих?
— Нет. Что-то вроде империи. В нее входят Сильные и Слабые расы… Хикси, Даэнло, Торпп…
— Расы не могут делиться на сильных и слабых.
— Они — делят.
Рада кивнула:
— Я понимаю. Это и впрямь отвратительно. Но я никогда про таких не слыхала. Вас хотят завоевать?
— Уничтожить.
— Совсем неприятно, — вздохнула Рада.
Тон у нее был умеренно огорченный, будто я сказал, что чужие собираются постричь всех землян наголо, или велят срочно сократить потребление «кока-колы». Неприятно! Надо же! А я-то думал, что это все-таки трагедия, пусть и небольших масштабов…
— Доброе утро, Петр.
Я повернулся. В дверях стоял Кэлос. Одет он был в строгий костюм, который на нем смотрелся довольно нелепо. Еще бы галстук — и можно приглашать на банкет…
Кажется, он стоял тут давно.
— Петр, я не хотел мешать вашему разговору. Повтори название планеты Геометров.
— Родина.
— Нет, я прошу фонетическое звучание. Ты знаешь их язык?
— Да… — с легким усилием я представил Катти, Тага… — Родина.
— Кажется, я слышал о ней, — Кэлос все более и более хмурился. — Петр, они давно в Тени?
Куалькуа во мне вздохнул, но промолчал.
— Они не в Тени. И моя Земля — тоже.
Кэлос и Ради переглянулись.
— Ну, что я говорил? — спросил Кэлос. — Я вчера подумал, что ты извне, Петр.
— И вы не удивлены? — воскликнул я.
— Чему? — Кэлос потер переносицу. — Тень велика, но Вселенная куда больше. Рано или поздно… приходят новые расы.
Из-под его руки в столовую проскользнул Дари. Смущенно глянул на меня, бочком подошел к матери. Прижался к Раде, пробормотал:
— Доброе утро…
Я молчал.
Я не способен был говорить.
Все ухищрения, вся маскировка, они выеденного яйца не стоили!
У них даже любопытства особого нет!
— Петр, нам надо поговорить наедине, — Кэлос кивнул Раде. — Ему будет проще.
