— Дадите мне потом список тех и других. «Озимандию» проверьте еще раз, если там кто-то живой остался, их надо снять.
— Домина.
«Антоний, ты там как?»
«Я в тюремном блоке. Квинт прилетел».
Да, правильно, это нужно. Допросить пленных. Может быть, целиком свалить это на СБ? Нет, надо самой.
Переходы и транспортные узлы «Волчицы» были похожи и непохожи на те, к которым она привыкла на «Светоносном». И повреждения, там, сям — от огня. Люди Кастора прошли через корабль с боем, и как они шли — было видно. Целые оплавленные секции, поврежденное освещение, вывороченные энергопути. На электронной схеме помигивали алым целые сектора, не считая того куска, который заминировали и отстрелили ее же люди. Не ограничивали себя ни в чем.
«Раскурочили мой корабль!» Электра поймала себя на вспышке злости и старательно подавила ее. Оставим злость для врага. Но руки все равно тряслись, наверное, адреналин.
Броня мерзко воняла чем-то жженым, кислым, на наручной пластине — подсохшие потеки. Электра постаралась отскрести, не получилось. Ладно. Она замерла посреди очередного перехода, потолок здесь был открыт в космос, вырван целый сегмент, и светилась золотистая пленка эгиды. Над головой плыло опаленное брюхо другого огромного корабля, кажется, «Кроноса». Или это «Телемак». Еще какие-то малые многоугольники двигались прямо под ним, как малые рыбы под мантией ската.
Мне надо к этому привыкнуть.
Мне…
Оплавленная проводка, звезды, корпуса кораблей завились головокружительным и медленным вихрем. Она попыталась шагнуть, но броня сделалась тяжелой и тормозила движения, будто заковав ее внутри горы.
Когда это я успела ее сломать? Или батарейка се…
***
…Туман плавал длинными прядями, размывая зрение. Под ногами не было ничего, упругая пустота. Над головой — темное бесконечное пространство, без единой звезды. Когда получилось сфокусироваться, на нее из полумрака смотрел Малак, повзрослевший, вытянувшийся, раздавшийся в плечах. У его ног, огромная, как пони, вывалив меж лезвийных зубов чешуйчатый длинный язык, сидела синяя драконо-собака, топырила воротник из лазурных перьев.
«Наконец ты нашелся», попыталась сказать Электра, но язык и губы не слушались, сердце оглушительно стучало. Юноша смотрел прямо на нее и как будто не видел, на нем был черный с золотом мундир с неизвестными Электре знаками различия, но среди прочих на вороте мелькнули крылья орла. Послышалось гортанное рычание, Малак повернулся, кивнул и заговорил с кем-то на таком же рычащем, скрежещущем языке. Синяя собака лениво потянулась и подсунула клыкастую башку под руку хозяина. Электра ее больше не интересовала.
Надо повернуть голову и увидеть, кто там стоит в тумане. Огромный. Рычащий. Приложить усилие и увидеть. С кем так свободно и спокойно говорит ее неслучившийся сын. Сердце колотилось так, будто вот-вот лопнет. Еще миллиметр. Еще секундочку…
***
— … безответственность!
Сердитый голос слышался откуда-то из сонной тьмы. Врач что ли.
Электра поморгала и попыталась сесть. Не получилось, мешали какие-то трубки и фиксирующая термопленка. Но сознание, по крайней мере, прояснилось.
— Что произошло?
Язык вроде бы слушается. Над ее кроватью склонился коротко стриженый легионер с кадуцеем на воротнике.
— Это вы мне скажите! Домина, кто вас надоумил напялить на себя боевую броню, не имея боевых имплантаций?
Электра вдруг ясно вспомнила латунные точечки контактов на предплечьях и шее Кастора. Антоний, черт тебя подери, как это ты мне не сказал про такую важную вещь! А, нет, он говорил. Просто очень давно. А она забыла. Какая глупость.
— Но почему она работала?
— Работала в нештатном режиме, истощая вашу нервную систему и отравляя организм. Так кто вас надоумил?
— Никто… я сама. Как долго лежать?
— Несколько часов.
Она огляделась — госпиталь, незнакомый, наверное, на «Волчице». — Вы… как вас зовут? — Она уже привычно запросила данные, — Луцилий, можете мне заодно поставить эти импланты и что там еще надо? Чип в печени?
Врач посмотрел на нее с удивлением, как будто она просила чего-то не очень приличного.
— Планируете дальше командовать нелетными частями и самостоятельно возглавлять атаки?
— Хочу иметь пространство для маневра.
— Воля диктатора — закон.
— Ну зачем вы так. А… пленные тоже здесь?
— В тюремном блоке. Им оказывают помощь.
— Поставьте меня на ноги поскорее, пожалуйста.
Боги, она же забыла разблокировать Люция. Как он, наверное, зол.
«Люц, ты цел?»
Молчание, хотя контакт активен. Ну, что ж, имеет право. Сейчас неважно. Электра задумалась. Потом написала его вице, Аэцию.
«Сколько кораблей мы непоправимо потеряли?»
«Много. Я прислал полный отчет. Жаль, что „Немезиду“ придется оставить на приколе около Форпоста, она даже двинуться не может, вся ходовая разрушена».
«Знаю, у нас были разногласия, но это не мешает мне высоко ценить вас. Не хотите взойти на мостик „Волчицы“ в роли капитана и перевести на нее свою команду с „Немезиды“?»
Пауза между сообщениями оказалась долгой, она уже успела решить, что это означает решительный отказ.
«Сочту за честь, диктатор. Но со своей стороны хотел бы вам порекомендовать Арджентину Красс. Она решительный профессионал, обладает всеми необходимыми компетенциями и не вписывается в команду адмирала Аурелия. Вы получите классного специалиста. А мне надо будет курировать ремонтные работы».
«Что ж, спасибо. Я подумаю».
— Домина Электра, вы, по-моему, работаете! — разозлился врач.
— Нет, просто лежу.
— Вот и лежите. Отключите чип, пока у вас мозги не расплавились.
Лежать пришлось долго, легионерский врач вцепился в нее и не выпускал до вечера, накачал каким-то бодрящим коктейлем и вообще привел в порядок. Усилиями доброго руфа она обзавелась такими же рядами крохотных круглых контактов на предплечьях, а затылок пришлось частично выбрить. Последняя манипуляция — микроскопический щуп проник в полую вену и прикрепил в печени крохотное устройство, дезактивирующее токсическое воздействие коктейлей брони.
Могу теперь служить в нелетных войсках, подумала Электра, поправляя волосы и разглядывая себя в виртуальном зеркале — белокурая амазонка в больничной одежде. Глупый вид. Она поискала комбинезон от брони и натянула его. Походила между коек с ранеными, подбадривая людей, но они в целом и так были в порядке. Римляне как они есть — даже после кровавого побоища культурно лежат и переговариваются в чипах, кроме тех, кого пришлось спешно поместить в криокапсулу.
И кроме мертвецов. И тех, кто предал и сбежал.
О мертвых я подумаю потом. А сейчас я должна пойти в ее каюту и понять хоть что-то. Найти корень этого кошмара.
«Волчица» была полным близнецом «Светоносного», те же верфи, та же модель, та же декада выпуска. Электре не нужно было сверяться со схемой корабля в чипе, чтобы найти адмиральский сектор. Вот знакомый круглый зал с куполом, но без статуй и каких-либо украшений, двери в просторный кабинет, переход в личные покои — дальше будут столовая и спальня. Абсолютно пустые, будто бы и не использованные с того времени, как «Волчица» сошла со стапелей.
Рабочие отсеки хранили следы человеческой деятельности. Их покидали второпях. В малой переговорной все еще бессмысленно мерцал голубоватым облаком пустой виртуальный экран. Под ногой хрустнул инфокристалл, их тут была целая россыпь, будто кто-то опрокинул ведерко со льдом. Длинный стол присохшей коричневой ниткой наискось пересекал след — было видно, как долго катился по светлому керамопласту картонный стаканчик с остатками кофе. Отсюда бежали. Или, может быть, беспорядок случился, когда «Волчицу» трясло от взрывов. Когда с перегрузкой тащило из Медеи. Так или иначе, в рабочей зоне еще недавно кипела жизнь, но зона личная была девственно безликой.
Методом исключения Электра обнаружила каюту Анны — самое скромное и пустое на первый взгляд помещение. Небольшая прямоугольная кубикула с белыми стенами, неширокая кровать, узкий письменный стол у стены. Ничего лишнего, как в келье весталки. Или в тюремной камере.
