«Кажется, мне нужен план, — кисло подумал Ричард. — И огромный щит на мою львиную задницу».
Опять молчат напряженно все об одном:
Сегодня Клуб Прокаженных открывает сезон
Только шепчутся двери, двери домов,
Только шорох шагов, шорох шагов.
Пикник — Нет берегов
Официального названия у планеты не было. В лоциях она значилась под каким-то длинным номером, с кучей букв между цифрами и выпадающим списком ограничений для посещения, под который попадали, кажется, все, исключая бронированный десант Протектората или представителей ХаСОМ.
В просторечье этот замшелый кусок планетоида, гордо названный первопроходцами планетой, называли просто Помойкой. Или Задницей.
Задница, как ей и полагается, была глубока, темна и пахуча. Впрочем, последнее являлось заслугой первых колонистов и их потомков.
Когда-то давно, когда про далекую планетку внезапно вспомнили при обновлении картографических данных и звездных лоций, на нее стали ссылать неугодных или провинившихся перед правительством граждан.
В те далекие времена власть все еще балансировала между несколькими неустоявшимися группами, снабжая Помойку новыми жителями едва ли не каждый день.
В итоге на планете, медленно, но верно, оказались и представители первых властей, и поддержавшие их оппонентов граждане, а затем и просто мусор, чьими руками и мозгами пришел к правлению Протекторат. На Помойку выбросили всех, и своих, и чужих, и случайных.
Ничего удивительного в таком разбросе не было. Каждая новая революция или переворот должны на что-то опираться, иметь за спиной отличную бронированную жопу и рассчитывать на потери из рядов выше перечисленных.
Итак, одни получили объединение под своей пятой колоний, удерживаемых колючей ежовой рукавицей, другие — новое место жительства, где каждому было плевать, какие именно заслуги числились за новоприбывшими, а третьи поимели и тех, и других, ибо обреченная планета взяла да и выжила.
В конце концов, постоянно сотрясаемая переходами из рук в руки, Помойка так и осталась помойкой. На ней так и не завелось более-менее нормального экономического положения, политика Задницы направлялась исключительно по вектору выживания, а руководили процессами газоиспускания те, кто имел всех по праву сильного, или хитрого, сумевшего окружить себя такими силами.
До первобытного состояния, как ни странно, Помойка не скатилась, а со временем, когда устрой и уклад жизни как-то сумели наладить, на орбите Помойки стали появляться корабли и кораблики без опознавательных знаков. Им не нужен был ни шум, ни регистрация, ни даже упоминание о своем присутствии. Жители же Задницы быстро смекнули, что с такими гостями можно делать все, что приходит в голову, жаловаться те уж точно не побегут.
Итогами подобного стала торговля органами, живым товаром и даже частями товара — в дело шло все, включая ткани, детали андроидов и оборудование с припомоившихся на поверхность кораблей.
Особенно ценились вампиры и человеческие женщины. От первых можно было почти бесконечно отрезать кусочки, не заботясь о самочувствии донора, ибо все равно регенерация постепенно затягивала и восстанавливала повреждения. Вторые же оказывали немного иные услуги.
Секс был и так, и таскать для этих целей свежий товар никто не собирался. А вот репродуктивные органы извлекались на ура. Клонирование клеток до Помойки так и не докатилось, а новые стволовые клетки, из которых даже на имеющимся оборудовании можно было создать любой орган или ткань, извлекали из нерожденных детишек, гроздьями свисающих в центральной лаборатории планеты.
Дети, как не удивительно, аистами не приносились, а капуста на Помойке, видимо, просто не росла. Приходилось выкручиваться искусственным оплодотворением имеющегося генетического материала.
На заре черной трансплантологии девушек и женщин редко оставляли в живых. Тогда еще боялись, что когда-нибудь о планете вспомнят и примутся наводить порядок. После нескольких десятков лет бояться перестали, а некоторые женщины даже подписывали контракты на забор яйцеклеток. За это они получали снабжение продовольствием и небольшие суммы баллов, которые могли тратить в пределах отведенного для проживания сектора.
Цивилизация, хули, как сказал Ричарду один из случайных собутыльников, согласившийся просветить свалившегося на голову гостя в реалии жизни. За лекцию бродяга взял пучок волос капитана, а точнее, то, что удалось соскоблить с головы. Следуя интуиции, Рик как раз постригся накануне. Канун притащил его на Помойку вследствие отказа капризного тайм-привода, выбросившего кораблик в пределах именно этой планеты. Половину груза нежных волосатых ящериц из плутониевых подземелий размазало тонким слоем по переборкам, что и позволило Рику оплатить свое пребывание на Помойке аж в течение недели, пока он перенастраивал привод, попутно обнаружив, что тот и вовсе сломался, а не закапризничал.
Рейс был срочным, команды тогда у Ричарда еще не появилось, а заказчик где-то далеко рвал на своей жопе длинные светлые волосы.
Бар «Зеленая Миля», где расположились на совет члены команды Астарты, представлял собой полутемное помещение с заунывной музыкой, грязными столами и липкими стульями. Гай отказался садиться до тех пор, пока его брат лично не продезинфицировал насест Травкина из фляжки на поясе.
— Чистый спирт, — безапелляционно заявил Кацман, умолчав, откуда спер жидкость. Травкин закатил глаза вверх, но аккуратно присел на краешек старого деревянного стула.
По дороге к бару при импровизированном космопорте гостям встречались разные жители Помойки, то и дело тянущие к идущим мимо руки со словами:
— Всего несколько клеток кожи, пожалуйста!
— Подайте на бедность хоть одну ресничку…
— Хотя бы несколько волосков, добрые господа, не дайте умереть с голоду!
— Они едят волосы и кожу? — осведомилась Анна у капитана.
— Нет, — мотнул он головой, продолжая двигаться к местному бару, — продают в Центр, а за то получают некоторое количество денег, или, как здесь принято, баллов. За клетки платят баллами, за волосы и ногти — едой. В дело идет все.
— Вот тебе и цивилизация, — высказался Гай, напомнив Ричарду его первое посещение планеты.
— Ульрих, — тихо, почти не разжимая губ, сказал Рик, — держись в тени, природу свою прячь, как только умеешь. Если тут узнают, что ты гемозависим, мы тебя обратно даже по кускам не получим.
Фон Цепеш сдержанно кивнул, моргнув круглыми вампирскими глазами.