Фон Цепеш сдержанно кивнул, моргнув круглыми вампирскими глазами.
— Буду играть роль немого, — тихо отозвался он, начав тут же сосредоточенно входить в роль, морща нос и шевеля бескровными губами.
Елену пришлось так же взять с собой. После недолгой и информативной лекции о правилах поведения, укладе жизни и законах новой планеты капитан Владленова угрюмо отвергла предложение Травкина вколоть ей капсулу с ядом. Такая мера безопасности гарантировала, что пленница далеко не уйдет, если хочет жить. Капсула растворялась или блокировалась в зависимости от наличия или отсутствия в крови сыворотки, которую следовало вкалывать каждые шесть часов. Так как команда не собиралась долго разгуливать по планете, времени должно было вполне хватить, но Гай на всякий случай прихватил целых три ампулы с универсальным стимулятором группы «M», щелкнув ими, как патронами в обойме, в креплениях инъектора. Впечатлившись окончательно, капитан Владленова опустила плечи, внутренне согласившись не делать резких движений.
И Елена Прекрасная заняла почетное место в рядах высадившихся на Помойку путешественников, точно так же, как и они, пиная по грязной дороге мелкие камешки тяжелыми десантными ботинками. Легкая броня, удачно скрывающая пол и внешность, превратила Владленову в личного охранника кого-то из путешественников, похоронив под собой две переливающиеся на плече татуировки Владленовой: крылатый ботинок и витиеватую надпись «Carpe diem».
Инструкции для Анны Рик дал еще на корабле. Андроиду надо было изображать не просто человека, а еще и принадлежащего к течению религиозной секты «Не божьи дети». Особенных изменений, кроме глухой драпировки лица и тела, не требовалось, а принадлежность к адептам этого культа гарантировала хотя бы отсутствие поползновений на репродуктивные органы старпома — «Не божьи дети» удаляли их после посвящения в старшие наставники секты.
На вопрос Аннабель, почему ей нельзя оставаться андроидом для окружающих, Ричард даже подавился отвратным кофе.
— Поверь мне, лучше так, чем рассказать всем, что ты у нас совершенный организм человеческого гения машиностроения.
Уискер поняла только то, что быть кастрированным человеком женского пола на этой планете лучше, чем полноценным андроидом.
К удивлению капитана, помочь в роли очеловечивания вызвался угрюмый боцман. Джек тут же отвел старпома в сторону и начал ей что-то горячо объяснять, избегая, как ни странно, ядреных матерных слов.
Капитан нехорошо посмотрел на Травкина. Тот, казалось, не заметил его взгляда, продолжив безмятежно покуривать самокрутку с живлянскими иглами синих сосен с Офелии.
Вампир был занят собой, Док делал вид, что не понимает немых вопросов Ричарда, а Джек уже обнимал Анну за талию, продолжая втолковывать ей особенности поведения человеческой девушки в барах, гостиницах и, почему-то, на свиданиях.
Рик почувствовал одновременно головокружение и странную раздражительность. Подобные чувства капитан испытывал исключительно с похмелья, когда вредный искин отказывался доставлять крепкий кофе в каюту «больного», мотивируя это отсутствием рабочих роботов. А уж когда Рик добирался до вожделенной чашки, оказывалось, что половину тот же искин «забрал на анализ», о котором, якобы, давно просил сам капитан.
Лазить в чужие тарелки Рик не любил, а в свои не позволял. Но именно сцена идущих в обнимку боцмана и старпома вызывала у него раздражение и желание отойти подальше.
«Все, чокнулся, — подумал Рик, — скоро я начну ревновать искина к боцману. Или боцмана к искину…»
Слишком большое количество боцманов в мыслях капитана привело его в отрезвляющий ужас.
«Срочно в бордель, — в панике мелькнула мысль, — доказывать себе свою же ориентацию».
Вторая подлая мыслишка оказалась еще грустнее:
«Ну, ты нашел место, где по бабам ходить! Еще бы в Институте Трансплантологии пошарился, там уж точно части ориентации должны валяться».
Капитан окончательно сник. В этот момент команда дошла до «Зеленой Мили».
Усевшись за стол, даже не посмотрев, на что и чем садится, капитан сначала взял себе двойную порцию местного самогона с веселым названием «Рисовое поле». А уже потом, осушив стакан под гробовое молчание команды, соизволил вытащить из-под задницы плазменный пистолет, на который сел, и который изрядно давил на нежные ткани Львиной Задницы.
— Капитан, все в порядке? — осведомилась Анна, разглядывая Ричарда.
— Да лучше не бывает, — буркнул он. — Чтоб всем было так же плохо, как мне хорошо.
— Так, а чего мы тут вообще ошиваемся, ядреный мудел? — ёмко высказался Джек, глянув на Ричарда. — На борту не могли остаться?
— Не могли, — покачал головой Рик. — Возвращаться нам теперь, по сути, некуда, — продолжил он, — из пункта назначения нас тут же погонят под конвоем прямо к ХаСОМ или Протекторату. Далее последует досмотр памяти, вскроется связь с пиратами и, что еще хуже, с Кардиналами. Если не учитывать нашего заказчика, которому мы обломали самую огромную яичницу в истории, то и перечисленного уже хватает, чтобы просто нас распылить или продать на органы. Да и вряд ли глава Небесного Ватикана стерпит раскрытие своего маленького секрета.
— Рик, ты проникся дурнотой этого места, — высказался Травкин, — Помойка плохо на тебя влияет.
— Хорошо она влияет только на крыс и тараканов, — буркнул техник так тихо, что его услышал только сидящий рядом капитан. Он тут же не замедлил ткнуть локтем в ребра вампиру, чтобы он не выбивался из роли немой сиротки. Фон Цепеш обиженно засопел, но смолчал.
— Ты поаккуратнее насчет крыс, — продолжил Рик, — между прочим, то, что на других планетах называется органами правопорядка, тут именуется, как Крысиный Отряд. Или просто Крысы.
— И что они нам сделают? У нас же открытый доступ после посадки, — логично осведомилась Анна.
— Они? — капитан плотоядно улыбнулся. — Они — ничего, а вот Центр, куда нас отведут, вроде как, до выяснения обстоятельств, сумеет… если уж не разобрать нас на запчасти, так уж точно вырезать пару органов и шмат кожи. Просто так, для профилактики.
Команда разом приуныла. Никому не хотелось, уйдя живыми от кораблей Предтеч, окончания разговора с пиратами, да с пленницей на борту глупо распадаться на винтики и гаечки где-то в жопе галактики. Причем, «в Жопе» — это было бы не метафорическим определением.
— Мы в заднице, — впервые за все время подала голос Елена. — И что нам предложит капитан?
Она открыто посмотрела в глаза Ричарду. Если бы не тяжелые думы, суровое детство в десанте и напрочь отбитая там же интуиция по части девичьих взглядов, капитан непременно заметил бы, что в голубых очах пленницы мелькает не просто злая радость, но и некоторое вожделение в адрес главы стола.
