– Давай вон к тем пикам справа, – сказал Шторр. – Сядем за ними.
Подчиняясь Ольге, катер мягко перемахнул через напоминающую разинутую пасть циклопического чудовища скалистую гряду, и глазам друзей открылось неправильной формы конусообразное отверстие с рваными краями. Цветочными лепестками из его чрева торчали искореженные металлические балки с остатками маскировочной обшивки. Рядом, уйдя наполовину в грунт, возвышался массивный диск, служивший когда-то, по всей видимости, крышкой огромного люка.
– Внутрь? – неуверенно спросила девушка.
– Что ты, ни в коем случае: борта порвем, как нефиг делать! Тут садись.
– Хорошо. Приготовиться к посадке!
Амортизаторные стойки катера недружно ткнулись в гранитную поверхность. Удар вышел не из мягких, благо падать и биться на судне было нечему. Катер накренился на борт, секунду пробалансировал, едва удержавшись от опрокидывания, но все же выровнялся и замер, уже окончательно. Двигатели смолкли.
– Что вы смотрите, это моя первая самостоятельная посадка! – заявила Ольга, отстегивая ремни.
– Надеюсь, не последняя, – сказал Пул. – Оп-па, невесомость! – Гростианин выбрался из кресла и, неловко оттолкнувшись, чуть не улетел на другой конец рубки, едва успев ухватиться за подлокотник. – Хорошо, что я не стал сегодня завтракать!
– На базе была искусственная гравитация, – произнес Крим. – Теперь, когда она осталась без энергии, система, конечно, не работает. Собственное же притяжение астероида, я думаю, ничтожно мало.
– Одним словом, не вздумайте прыгать, а то улетите в космос! – заявил Пул.
– Не улетите. У нас есть скафандры для работы при сверхмалом притяжении, имитирующие гравитацию, – сказала Ольга. – Правда, их только два.
– Да тут у вас всего по два, – заметил гростианин. – Стула два, кровати две, разве что кресла – три…
– Все равно кто-то должен будет оставаться на катере, – проговорил Крим. – Будем выходить по двое. Собственно, предлагаю начать немедленно. Кто со мной на разведку?
– А почему это с тобой? – вскинулся Пул. – Почему, например, не мы с Ольгой?
– Потому, например, – передразнил его Шторр, – что это я уже бывал здесь раньше.
– Логично, – согласилась Ольга. – Идите вы вдвоем, я вас подожду, – девушка встала из кресла и ловко, словно и не замечая отсутствия собственного веса, двинулась в сторону коридора. В дверях она оглянулась. – Пошли, покажу, где у нас скафандры.
Скафандр для работы при сверхмалой гравитации Криму не особенно понравился. Он действительно создавал иллюзию планетарного притяжения, но больше как-то вовне: прижимал подошвы к грунту, гасил силу шага, при этом чувство, будто тебя подвесили вниз головой, так никуда и не девалось. Впрочем, знакомый уже с этим ощущением раньше, Шторр приспособился к нему довольно легко. Гораздо больше его волновал вопрос, как поведет себя в новой для него ситуации гростианин.
Однако пока Пулу довольно успешно удавалось делать вид, словно для него вполне естественно и привычно чувствовать, как твой желудок завис где-то на уровне горла, норовя извергнуть обратно вчерашний ужин. Он даже пытался шутить на эту тему, хотя, откровенно говоря, выходило это у него не слишком смешно. Тем не менее, держался гростианин более чем достойно.
Опустив в дыру, бывшую когда-то воротами главного дока, длинный металлический трос, Крим и Пул осторожно вторглись в черное чрево астероида. Широкого тоннеля, по которому когда-то свободно проходил боевой крейсер, более не существовало. Сплющенный мощными взрывами с боков, он вызывал ассоциации с вывернутым наизнанку ощетинившемся дикобразом. Искореженные металлические конструкции, выдавленные из стен исполинским усилием, перегораживали его вдоль и поперек, образуя замысловатое кружево. Их острые края таили серьезную опасность для легких скафандров смельчаков.
Крим двигался первым, освещая путь закрепленным на шлеме мощным диодным фонарем. Второй, ксеноновый фонарь с сильным направленным лучом, он пристегнул к предплечью. Физически спускаться было не слишком трудно, тем не менее, сердце Шторра отчаянно колотилось, кровь глухо стучала в висках, дыхание постоянно норовило сбиться с ритма. После долгих недель отсутствия Крим видел: у его ног вновь лежал последний оплот землян, место, где он провел лучшие дни своей жизни – теперь чужое, холодное, пустое и безжизненное.
Пул с плазменным резаком за спиной следовал чуть сзади.
Внешние микрофоны не доносили ни звука, отчего все происходящие приобретало фантасмагорические, нереальные черты.
– Какая зловещая тишина, – проговорил гростианин. Скафандры позволяли им поддерживать постоянную радиосвязь между собой, но для контакта с катером мощности передатчика недоставало. – Словно царство мертвых.
– Это и есть царство мертвых, – произнес Крим. – Вот только опасаться нам следует не их.
– А кого?
– Живых. Патруля, например.
– Патруль – он там, в космосе, – Пул скосил глаза наверх, где среди рваных краев лаза блестели серебром редкие звезды. – Если бы они нас засекли – мы бы уже давно об этом знали.
– Так-то оно так… Но как-то все пока слишком просто получается.
– Ничего себе просто! – усмехнулся гростианин. – Сначала нас ограбили, потом чуть не убили, в астероид этот едва со всей дури не впечатались – и это, по-твоему, просто?
– Да, конечно, ты прав, – не стал спорить Крим.
Он перевалил через широкую гнутую балку и встал ногами на гранитный пол дока. Через несколько секунд рядом оказался и Пул. Шторр посветил вокруг фонарем. По стенам заметались причудливые тени.
– Где-то здесь должен быть шлюз, – проговорил Крим.
– Этот? – гростианин остановил его руку, направив луч света в нужную сторону.
– Черт!
Многотонные титановые панели дверей были вырваны из пазов и отброшены в стороны. Шлюзовые камеры разодраны в клочья, огромные трубы, по которым в док закачивался воздух, наломаны, словно сухие соломинки, всюду торчали оплавленные обрывки проводов, куски теплоизоляции, обломки металлического каркаса. Пол был усыпан осколками толстого бронированного стекла.
– Этот? – переспросил Пул.
– Другого не было…
Осторожно пробираясь среди нагромождений вырванной арматуры, друзья миновали шлюз и оказались в вырубленном в скале прямом широком коридоре. Следы разрушений были заметны и здесь. Стены кое-где пошли трещинами, казавшимися в мерцающем свете фонарей длиннее и глубже, чем были на самом деле. Тут и там на полу виднелись белые осколки – под низким потолком не осталось ни одного целого плафона.
Крим остановился.
– Где мы? – спросил подошедший сзади Пул.
