Виктор старательно вытер последний палец, и, скомкав салфетку в тугой шарик, метнул в пустую чашку. Шарик ударился о край чашки, подскочил и отлетел в сторону, попав в открытую сахарницу.
– О-па! – с разочарованием скривился Виктор. – Извини, не хотел.
– У тебя настроение хорошее, что ли? – съязвил Александр.
Виктор вдруг стал очень серьёзным.
– Да нет, скорее – наоборот, – вздохнул он. – Это потому, что приходится тебя просить заняться оперативной работой, о которой мы столько рассуждали.
Лёгкое возбуждение, которое начало копошиться в груди Александра, приобрело законченные ощущения:
– А с чего вдруг? Ведь когда я три года назад просил о такой возможности, мне отказали!
– Видимо, отказали не без оснований, ты не оперативник по базовому психотипу. Но сейчас ситуация сложная. Оперативников не хватает, тем более хорошо законспирированных и имеющих достаточный опыт работы. А мы не можем внедрять сюда большое число неземлян, сам понимаешь, почему. К тому же не всегда можно поручать определённые задания простым полевым агентам.
– Значит, я не простой? – скорчил гримасу Быков.
– Разумеется, ты хорошо себя зарекомендовал! В общем, возникла одна проблема, её надо срочно решать, а тут как назло у Кира тяжело ранили парня, на которого он возлагал большие надежды по оперативной работе. Вот и приходится подключать тебя.
– Я готов, – ответил Александр, стараясь, чтобы голос звучал как можно более спокойно. – Что делать? Правда, у меня есть кое-какие плановые дела…
– На это можно переключить другого сотрудника – у тебя же по нынешней теме почти готово, как я понимаю. Там только надо чуть ускорить процесс, верно?
– Ну, вроде да, но…
– У тебя сомнения?
– В каком смысле?
– В смысле, что расхотелось на оперативную работу!
Быков дёрнул щекой:
– Я не вполне понимаю, что это за задание.
Виктор усмехнулся и покачал головой:
– Тебя на слове не поймаешь… Видишь ли, оперативная работа есть оперативная работа. Там нет выбора, какое задание взять, а какое – нет. Здесь, на так называемом прогрессорстве, ты во многом сам анализируешь и выбираешь виды компенсаторных мер для повышения культурного уровня землян, подпорченного нашим многолетним отбором в колонии. А на оперативной работе…
– А на оперативной работе что, не надо анализировать?! – перебил Быков, усмехаясь в тон наставнику. – Я удивлён!
– Надо, – вздохнул Виктор, – ещё как надо. Но на оперативке процентах в семидесяти случаев за тебя анализируют другие, и приказывают: «Ты должен сделать вот так!», понимаешь?
– То есть, сейчас я именно «должен»? – прищурился Александр.
– Если ты хотел попасть на «оперативку», считай, тебе повезло: ты оказался в положении «опера». Конечно, бывают ситуации, когда приходится перебрасывать людей с разных направлений, но не часто, слава богу! В общем, если у тебя нет категорических возражений, объясню ситуацию. Дело в том, что мы послали одного парня – агент был совсем новичок, и мы допустили ошибку…
– И чего молокосос напортачил? – насмешливо поинтересовался Саша.
– Хм, да, молокосос… – Виктор кулаком потёр лоб и покачал головой. – Парень, действительно, молодой, всего двадцать три года. Наверное, напортачил, но пока мы не знаем наверняка. Исчез он. Вообще ни слуху, ни духу!
– Чёрт! – вырвалось у Быкова: устранение агента СИ камалами являлось серьёзным инцидентом.
Саша почувствовал, как в животе зашевелилось, разливаясь легкой дрожью, то ли возбуждение, то ли, чего греха таить, страх. Когда-то, в самом начале карьеры в СИ, он очень хотел попасть на оперативную работу, но его не взяли. А чуть позже и сам понял, что не так просто делать то, что зачастую приходится делать контрразведчикам-оперативникам. Для этого желательно пройти какие-то горячие точки в земной жизни – недаром почти всех «оперов» и набирали из бывших служащих войск специального назначения.
– Придётся камалов пострелять? – спросил он, стараясь, чтобы вопрос звучал небрежно.
– Пока неизвестно, но с местной милицией, наверное, придётся столкнуться.
– Не понял?
– Сейчас поймёшь! Садись и внимательно слушай…
* * *
То, что Быкова бросали на это задание, свидетельствовало, что людей здорово не хватает. Ситуация усугублялась тем, что многие оперативники известны альтерам «в лицо», а в данном случае требовалось, чтобы расследование проводилось предельно тайно. Грим спасает только для землян – если агент засвечен перед камалами, аура биополя позволяет определять личность лучше, чем отпечатки пальцев. Поэтому в Контрразведке, особенно на оперативной работе, всегда требовались люди, которые никоим образом не могли попасть в базу данных противника. Поэтому редко имелась у оперативника возможность выбора: приказ надлежало выполнять, так как больше выполнить его часто было некому.
Неделю тому назад в Новосибирске погиб учёный-физик, некто Леонид Дробич. Не слишком заметный, из тех о ком лет десять назад говорили, что «подаёт надежды», а потом перестали говорить. Сам по себе факт гибели человека в огромной безалаберной стране вряд ли являлся примечательным – не президент же Академии наук! Но агенты СИ давно старались отслеживать смерти, особенно скоропостижные, мало-мальски заметных учёных, деятелей культуры, политиков и подобных личностей. Причины тому понятны и просты: чем меньше на Земле хороших учёных, инженеров, композиторов, писателей, умных политиков и так далее, тем хуже для Земли и всего Содружества Идентичных. А что плохо для СИ, то хорошо альтерам.
Правда, явно устранять учёных и других людей, особенно ставших известными, альтеры не могли по понятным причинам: их бы быстро вычислили, разразился бы скандал, и, возможно, война. Потому камалы, главная сила, противостоящая СИ, чаще старались выявить непризнанных гениев и ликвидировать на этапе относительной безвестности.
Кроме того, уж лет десять у альтеров появилась возможность использовать клонов, и последние годы подобные устранения иногда проходили незамеченным. Поэтому оперативники СИ старались следить и за случаями, когда подававший большие надежды учёный так никем и не становился. Или подававший надежды писатель начинал писать нечто, отрицательно влияющее на нравственное состояние читателей. И так далее, и тому подобное. Правда, аналогичных случаев и без происков вражеских агентов происходило множество, поэтому работа по расследованию получалась сложная, запутанная и не слишком эффективная.
Пропавший агент Олег Старков успел сообщить, что последнее время погибший Леонид Дробич занимался физикой тонких полупроводниковых плёнок – направление весьма заурядное, но три года тому назад он выпустил небольшую книжечку в издательстве Новосибирского университета под несколько эпатажным названием «Практическая гипотеза структуры пространства». Сейчас книжку найти не удалось, ни одного экземпляра. Сайт, где был выставлен текст, оказался недоступен, что какзалось странным, так как некоторые очевидцы уверяли, что какое-то время текст спокойно там «висел».
