А то, что припасов долго нет, как и других солдат — пустяки, то просто Крысы отрезали станцию, и теперь где-то в этих тоннелях идёт ещё одна «нечеловеческая борьба за миллиметры бетона».
— Сложно всё у вас.
— Да нет — проще, чем кажется — просто очередной отец бьет очередную дочь. Все семьи, в каком-то смысле, одинаковы. В счастье и несчастье — нужно просто шире смотреть.
Выход из метро наружу оказался практически в самом центре острова. На юг через небольшой пустырь вела дорожка к ещё более мелкому озерцу, с востока и запада — гора парковок, построенных ради Complexe aquatique — комплекса бассейнов с небольшим особняком рядом, и Биосферы — того самого огромного шара, примерно в пять-шесть этажей в высоту. «Наверное, это красиво светилось ночью», — подумал себе охотник и пошёл прямо через парк Жана Дрепо, занимающий почти половину острова с севера.
«Вейлон не вмешался бы, — он шёл мимо голых деревьев и опавших листьев. — Сказал бы, что моя проблема — только моя проблема, и если я решил ввязаться, значит рассчитал свои силы и пришёл к выводу, что смогу справиться сам. И я справлялся? Да нихера я не справлялся — тоже по носу получал чаще, чем хотелось бы, — он ускорил шаг. — Но у нас двоих есть принципиальная разница — пацан свои силы не рассчитывает». Где-то в конце пути, он услышал девичий крик и тут же переключился на бег:
— Папа, хватит!
— Не позволю моей дочери снюхаться с Крысой! Убью!
Он выбежал из лесной завесы и увидел, что из дома у моста (больше похожего на каморку обслуживающего персонала) — первого и ближайшего дома к парку, выбежал Айви с окровавленным охотничьим ружьем в руках. За ним тут же вылетела девушка, которой он бросил ружье и замер у выхода.
— Мистер Роббинсон, я не желаю ни вам, не вашей дочери зла — как вы не понимаете?! Я просто хотел извиниться!
Из гаражных дверей — тех, что находились немного дальше основных, вышел мужчина. Полноватый, с засмоленными волосами и полуоткрытым ртом, он с большими усилиями перебирал пальцами правой руки, пока в ладони зиял нож, отданный Уильямом парню.
— Мне Крыса будет говорить, как дочь воспитывать?! — он схватился за рукоять и, преодолевая боль, принялся вытаскивать лезвие. — Не позволю! Ложь! Бред! Дезинформация! — Хантер достал револьвер и, став за деревом, прицелился мужчине в голову.
— Отец, прекрати! Он уже уходит! Беги, Ви! — она попыталась толкнуть его в сторону, но тот стоял, как вкопанный.
— Если я сейчас убегу — он убьет тебя.
— Волновать тебя не должно! Беги! Он не убьет! — даже Уильям мог разглядеть синяки на её лице, так что не удивился, когда парень не сдвинулся с места.
Айви замолчал и встал в стойку, очень похожую на то, как стоял Челюсти. Роббинсон вытащил из ладони нож и, обхватив его левой рукой, молча пошёл на врага. «Помни, — говорил как-то Уилл Джеймсу, — если человек угрожает тебе, орёт, размахивает перед тобой руками и пытается нарушить твоё личное пространство — он хочет тебя запугать, он не готов драться. Если же кто-то молча идёт на тебя с каменным лицом, лишённым всех эмоций — бей или стреляй без разговора — он хочет тебя убить». Только наёмник хотел выстрелить, как увидел, что девушка сама прицелилась в отца.
— Пожалуйста, остановись! — по её глазам явно текли слёзы. — Хватит, папа!
— Вот оно как… Собственная дочь… Предатель… Шлюха… За что ты так со мной?! Я воспитывал тебя так, как мог и умел! Я любил тебя!
— Просто остановись! Стой!
Разумеется, он не остановился, а она не выстрелила. Хантер взвёл курок, нацелился и замер. Стрелять не хотелось от слова совсем. Один его выстрел мог лишить девушку отца, парня — девушки, а его самого — уважения со стороны парня. «До первого рискованного момента, — думал тот, не сводя глаз с цели на мушки. — Хотя вся грёбанная ситуация рискованная. Главное, чтобы он его не повалил».
Стив шёл вперёд очень странно — едва переваливаясь с ноги на ногу, часто перекашиваясь вбок, но всё же шёл, бубня что-то себе под нос. Охотник не много знал о прионных заболеваниях, но точно помнил, что они убивали очень жестоко, со временем превращая человека в овощ. Нарушение мышечной координации, потеря памяти, ложные воспоминания, деменция. Пускай он и понимал, что парню противостоял не совсем бывший солдат, револьвер он всё же не убирал.
Первым же ударом мужчина попытался пробить череп противнику — неспешно замахнувшись ножом, он резким движением провёл прямую на уровне его головы, но промахнулся — его повело в правую сторону. Второй удар последовал прямо после разворота, и вновь Айви удалось отпрыгнуть назад, не подставив брюхо под лезвие. «Сука!» — тут же выругался про себя стрелок — он осознал, что выстрелить в ногу было бы куда безопаснее, но теперь тело его напарника перекрывало ему цель.
Третий удар был колющим — Роббинсон поднял и вытянул левую руку так быстро, что сам старик едва успел среагировать на движение, но в следующую секунду нож уже валялся на земле — Ви не только успел увернуться, но и, сцепив руки, что есть сил ударил по запястью сопернику. «Повторяет всё, что видел. Неплохо, пацан». Как только нож выпал, а Стив схватился за руку от боли, последовал один размашистый удар под челюсть — завершение быстрой, но не очевидной битвы.
Соперник упал на пол, и Айви тут же сел ему на грудь, но допустил ошибку и не перекрыл тому руки — дотянувшись до ножа, отец девушки замахнулся и вновь нанёс колющий удар. Парень схватился одной рукой за лицо, а второй держал руку нападавшего. Наёмник, воспользовавшись тем, что оба замерли, выстрелил в лезвие.
— А ты ещё кто?! — прокричала она, переведя ружье.
— Уже — друг семьи.
Он спрятал револьвер и, подойдя к девушке, забрал у неё ружье. Ви всего этого просто не замечал — казалось, что как только по его щеке потекла кровь, весь мир для него чрезвычайно сузился, так что он схватил Роббинсона и, ударив по челюсти, просто заорал на него с бешеными глазами:
— «Любил тебя»?! Как ты вообще можешь знать, что такое любовь?! Любовь — это не боль! — струйка крови капала прямо на лицо его сопернику. —
