рад видеть, что вы проснулись, — с блестящими глазами от слегка выступивших слёз сказал этот самый Джин.
В памяти Виктора этот старик по-доброму относился к хозяину этого тела, всегда оберегая его.
— Спасибо Джин, мне уже гораздо лучше, — ответил спокойным голосом Виктор. — Что-нибудь происходило, пока я был без сознания?
— Молодой господин, ничего не происходило, — ответил старик.
— Приготовьте мне еды, я очень голоден, — немного подумав, отдал он приказ.
Получив подобный приказ, Лулу тут же выбежала из комнаты под укоризненным взглядом дворецкого.
— Эта девушка никогда не научится манерам, господин, — произнёс старик, покачивая головой.
— Ничего страшного, нам здесь некому показывать манеры, — ответил Виктор.
Девушка вернулась через полчаса с тележкой, на которой стояли блюда, накрытые металлической крышкой.
Его усадили в кровати, поставили кроватный столик и стали расставлять блюда прямо перед ним. Такое обслуживание вряд ли встретишь даже в лучших гостиницах на Земле. Виктор взял приборы в руки и под внимательным взором Лулу и Джина стал нарезать стейк.
Вкус был восхитительным, Виктору редко удавалось поесть мяса на Земле, не говоря уже про такие стейки.
К сожалению, он не смог нормально поесть — слабость в теле не давала ему даже вилку в руках толком держать.
Он расслабился и, попросив убрать еду, решил поспать.
Когда он проснулся, на улице было уже темно, а на стуле сидела другая девушка и, судя по одежде, тоже горничная.
Виктор не стал её будить, а начал обдумывать ситуацию, в которую он попал.
«В этом мире я сын графа и если аристократия в этом мире схожа с аристократией Земли, то от меня вряд ли откажутся. Возможно, будут держать подальше от глаз, однако их статус не позволит обращаться со мной как с простым человеком. Аристократы очень ценят кровь — это доказательство их исключительности перед простолюдинами».
Кровь, образование, этикет — всё это только для того, чтобы не дать простолюдинам понять, что они не отличаются от них.
«Стало быть, я смогу жить тут и ни о чём не думать, а чем заняться всегда можно найти. Служанки тут красивые, ничего не скажешь, так что развлечения на крайний случай я себе уже нашёл».
Он старался шевелить руками, но давалось это с трудом, владелец тела и до этой комы был не особо развит физически, а после комы стало всё ещё хуже.
Виктор проматывал в голове всё, что получил из воспоминаний предыдущего владельца и старался воспроизводить манеру речи, движений и даже привычки.
Через пару часов таких тренировок он снова обессилил и уснул.
Открыв глаза, он увидел Лулу, что стояла рядом с его кроватью и пристально смотрела на него спящего.
— Что ты делаешь, Лулу? — спросил Виктор, едва открыв глаза.
— Я слушала, как вы дышите, боялась, что вы опять не проснётесь, — с улыбкой сообщила девушка.
— Не о чем волноваться, вряд ли такое повторится, — пробормотал он.
Девушка сразу принесла еду с тележки и снова всё расставила перед ним. На этот раз он смог нормально всё съесть и даже встал с кровати при помощи Лулу, прогулявшись в последствии по комнате.
Следующие две недели прошли как в реабилитационном центре: он ел, спал, разминался и так по кругу изо дня в день.
В один из таких однообразных дней в его комнату постучался дворецкий, тот принёс письмо от его отца, который потребовал его присутствия в родовом имении через семь дней.
Виктор пытался угадать, зачем после тринадцати лет жизни в изгнании он снова понадобился и, если хорошенько так подумать, ничего хорошего это не сулило ему.
Виктор сообщил о предстоящей поездке дворецкому и тот сразу начал готовиться. С учётом того, что на дорогу уйдёт три дня, а после прибытия в особняк нужен ещё один день для отдыха перед встречей с отцом, то запасаться надо на четыре дня. Так всё устроено, вы не можете с дороги сразу пойти на встречу, если это не срочное дело, конечно.
У всего свои правила и, если бы не память предыдущего владельца, было бы худо.
Рано утром его одели в дорожную одежду, которая хоть и называлась так, но выглядела как-то помпезно, прямо как и карета, в которую его усадили.
По его мнению всё было чересчур: одежда вся в оборочках и какой-то ленточке. На него надели лакированные туфли с высоким каблуком, а штаны представляли собой что-то вроде шорт, заправленных в гольфы чуть ниже колен. Фрак весь прошит узорами из золотых нитей и всё это дело довершала шляпа с треугольными полями.
В этой одежде он чувствовал себя клоуном; создавалось ощущение, будто он нарядился перед выступлением в цирке. В отличие от него, даже одежда дворецкого выглядела куда как лучше.
Джин был одет в длинные прямые брюки, чёрные туфли и смокинг с бабочкой.
Ругаясь в душе, он сел в карету и под охраной шести солдат с одним рыцарем он тронулся в направлении к своему отцу.
В дороге они останавливались в небольших городах, где он регулярно получал письма от местной знати с приглашениями на банкеты или чаепития: были даже те, кто приходил лично.
Разумеется, никого он не волновал лично, интерес к нему был проявлен только из-за его отца и это была просто попытка низшей знати связаться со знатью более высокого уровня.
В этом мире правила очень строгие: если такой граф, как Шерманин, пригласит вас на свой банкет, вы не сможете с ним поговорить. Даже находясь в метре от него, только если он сам, первым, не заговорит с вами.
Низшей знатью в этом мире считались все от виконтов и ниже, а высшей же знатью считались графы, маркизы, герцоги и, разумеется, королевская семья.
Сложность заключалась в том, что, например: герцог и герцогиня являлись выше маркиза, однако старший сын герцога в подобной иерархии был ниже маркиза. Это касалось и маркиза: он был выше графа, но его сын ниже того же самого графа.
И эта путаница усугублялась тем, что никто из графов не позволил бы себе отнестись к старшему сыну маркиза как к более низкому по статусу, а в мире магии такой сын мог оказаться куда более сильным человеком, чем его отец.
И вот тут в дело включались связи и отношения. То, как вас представят и кто именно представит, какое впечатление произведёт ваша семья и какие заслуги вы имеете.
Целая гора нагромождений, которая зачастую ставила в тупик даже самих аристократов. Не говоря уже про простолюдинов, которые понятия не имели о таких вещах.
В то же
