собираюсь быть добряком в этом мире». Подумал он, когда услышал сказанное богиней.
— Как жаль, они уже пришли, тебе пора — произнесла Ирис надув губки и собиралась вернуть его, когда Виктор задал ещё один вопрос.
— Почему в этом мире, женщины так одержимы сильными людьми? — спросил лорд то, что его интересовало прямо сейчас.
Девушка озорно улыбнулась.
— В вашем мире мужчины хотят продолжить род для своеобразного бессмертия, а женщины считают детей частью себя, в этом мире женщины считают детей тем, что продолжит их род куда сильнее мужчин в вашем и чем сильнее будет их ребёнок, тем больше шансов на выживание у него — ответила Ирис — к слову, у последнего паладина было около шести тысяч жён, так что ты можно сказать, ещё неплохо держишься.
После этих слов раздался дикий хохот девушки, и Виктора с округлившимися глазами, выбросило из пространства богов.
«Чёрт возьми, шесть тысяч…шесть тысяч… это уже не рыцарь, воитель, а паладин осеменитель… На кой чёрт ему столько жён? Как он с ними справлялся? Они основали свой собственный город, чтобы жить там одной семьёй?».
У лорда мурашки пробежали по спине от одной мысли, что столько женщин будет за ним бегать.
— Зачем ты звал нас — раздался голос Линеи, находившейся перед ним.
Придя в себя после возвращения из пространства богов, Виктор осмотрел комнату, где Сильвия всё также сидела за столом заполняя бумаги, Линея находилась напротив него, а Фрейя сидела в кресле справа.
— Как бы это сказать… тут такое дело — замялся лорд, не зная, как всё объяснить. Он выглядел словно ребёнок, нашкодивший на улице, которому надо объяснить своей маме всё так, чтобы он выглядел не совсем плохим.
— Ну…хе-хе, вы будете смеяться, но я предложил Шоне выйти за меня замуж — сказал Виктор и сделал жалостливое лицо.
Однако в комнате никто не смеялся, а Сильвия даже не прекращала работать с бумагами, словно ничего не слышала.
Линея находившаяся напротив него, посмотрела на своего мужа странными глазами.
— Ты только для этого собрал нас? Мне надо быть в замке и подменить Алганиса — сказала девушка и, увидев кивающего Виктора, развернувшись, пошла на выход.
Лорд посмотрел на Фрейю, сидевшую справа от него, удивлёнными глазами.
— Если это всё, я навещу отца, пока он здесь — сообщила девушка и поднявшись с кресла направилась к выходу виляя пушистым хвостом.
«Я что один не понимаю, как работает этот мир?».
Виктора не устраивал такой поворот, и он решил спросить у единственной оставшейся в комнате, что происходит.
— Вся вотчина говорит о твоих взглядах на Шону, чему ты удивляешь? Ты, разве что слюни не пускал, глядя на неё — ответила девушка и немного подумав добавила — я даже рада, что этот вопрос, наконец решён и эти слухи можно будет прекратить, иначе это было некрасиво по отношению к ней.
После этих слов девушка вернулась к работе, а Виктор пошёл в гостиную на первом этаже, обдумывая произошедшее.
«Какие ещё слухи? Люди говорили обо мне и Шоне? Надо ввести запрет на обсуждение своего лорда. Хотя, пусть болтают, лучше так, чем держать в себе».
Пока он думал о случившемся, Виктор оказался в гостиной, где его ждали два его гостя.
Пройдя к креслу напротив графа, он уселся поудобнее и решил, что пора прояснить, что происходит.
— Позвольте представиться, я в прошлом граф Леситор Крейн, лорд земель на востоке империи Лиденгард — сообщил старик.
Его история началась в родных землях, что принадлежат их семье уже более пяти тысяч лет. Недавно он попытался реформировать разоряющуюся территорию, для чего привлёк множество крепостных и простолюдинов, которым начал платить за работу.
Сначала всё шло хорошо, и экономика двинулась с места. Однако позже, его вассалы начали высказывать недовольства в отношении него, так как их крепостные стали сбегать и искать места получше. Простолюдины также начали перемещаться в огромных количествах, так как граф давал им землю для обработки, которой не пользовался сам.
Естественно, аристократы были возмущены и требовали прекратить данную инициативу, однако граф, видя, что его работа даёт плоды, не желал останавливаться и даже подавлял бунты среди своих вассалов.
Но беда пришла, откуда не ждали. Его первенец предал собственного отца, встав на сторону вассалов, и сместил его места графа, изгнав последнего со своих земель.
Виктор, слушавший этот рассказ, непреднамеренно сжал кулаки.
Предательство — это то, чего он никак не мог принять ни от кого. Боль от того, что случилось на банкете между ним и Линеей, дала о себе знать. Но ещё больше, его встревожило предательство сына.
Прямо сейчас, Сильвия носит его ребёнка и мелькнувшая мысль о том, что с ним может случиться то же самое, разозлило Виктора.
Однако рассказ старика не закончился на этом. Были аристократы, которые многое поимели с реформ графа, и они хотели поддержать его, для чего направили войска на защиту и возвращения ему места лорда.
Только случилось странное, войска были разбиты по дороге рыцарями, взявшимися из ниоткуда. Более тысячи серебряных рыцарей атаковали лагерь и уничтожили их. Графу пришлось бежать, так как после такого, ему не оставили бы возможность выжить.
В результате они с дворецким пересекли империю и оказались в Балтес.
«Опять неведомое войско серебряных рыцарей. Это уже не единичный случай. Кто-то обладает такой армией и тайно убивает дворян, а также сокращает силы аристократов. Надо будет начать проверку по этому делу». Подумал Виктор, слыша про рыцарей.
Для лорда эта история была не только информативной, но и поучительной, так как будь у него вассалы с войсками, они могли поступить точно также.
Он ещё больше утвердился в своём решении, никому не позволять иметь никаких видов войск.
— Какие у вас планы? — спросил лорд.
— Мой господин просто ищет тихое место, где сможет жить и никому не мешать — вмешался дворецкий, который судя по поведению, был как друг своему хозяину.
Виктор уже думал о том, чтобы предложить им дом в городе и пособие, чтобы два человека могли дожить свои дни в спокойствии, однако в его голове зародилась идея.
Вернее, она не появилась прямо сейчас, так как витала давно, просто не было никого, для того, что он задумал.
— Я готов предложить вам два варианта — сказал лорд.
— Первое — я выделю вам дом и пособие, где вы сможете жить спокойно и пока я жив, обещаю, что никто не сможет вас потревожить — сказав это, он внимательно посмотрел на собеседников, которые явно ждали второго варианта.
