Чудища выглядели так, словно их только что выпустили из загона, хорошенько раззадорив. Они метались по поляне в поисках жертвы, и Шун непроизвольно отступил назад, когда приземистый монстр вдруг понесся прямо на него. Шун даже успел почувствовать горячий влажный воздух, которым дыхнул на него монстр, а в следующую секунду яркий росчерк осветил пространство, здоровенная отсеченная голова утробно рыкнула и покатилась прямо ему в ноги. Темная фигура влетела на поляну так молниеносно, что монстры даже не заметили ее. Мужчина приземлился на одно колено и отвел назад окровавленный меч. Голова его была опущена, даже глаза, кажется, закрыты. Он не торопился разделаться со второй тварью, и лишь через несколько секунд Шун понял, почему именно. Двухголовый монстр все это время стоял молча, а потом основание его шеи окрасилось кровью. Одним ударом меча игрок сумел прикончить сразу обоих монстров. Действительно впечатляюще!
Потоки белесого света вырвались из туш одновременно, закружились над поляной. Игрок медленно поднялся, стряхнул с меча кровь и повернулся к мертвому лесу.
"Это Стальной Пес. Запомни его, — сказал Миро. — Возможно, в скором времени тебе придется с ним столкнуться".
"Эээ… Не самая хорошая новость. Вы думаете, что…"
"Да. Мы думаем, что господина Новака похитил именно он".
Глава 4.1 Имба
Средний круг Полугодовой битвы располагался в королевских лесах и представлял из себя почти семь тысяч гектаров сложно проходимых джунглей, в которых нужно было сражаться не только с монстрами, но и с окружающей средой. Полуразумные растения не давали сделать и лишнего шага, норовя опутать цепкими лианами не слишком расторопных игроков. Насекомые размером с крупную ворону были снабжены смертоносным ядом, а хищные птицы запросто могли прямо на лету оторвать игроку конечность или голову. И над всем этим буйством величественно возвышался дворец, до которого и нужно было добраться, собирая по пути артефакты да очки за поверженных монстров.
Шун хорошо помнил, что не дошел до этого круга на своей битве. Он был знаком с этими ландшафтами лишь потому, что полгода назад один сердобольный официант таверны разрешил ему перекусить остатками ужина да посмотреть издали на трансляцию из дворца. Там как раз шел средний круг одиночной битвы.
Но во сне Шун почему-то стоял посреди небольшой поляны и отбивался от назойливых лиан при помощи своего прежнего духовного меча. Он понимал, что все это лишь сновидение, и сжимал рукоять с такой ностальгией и тоской, что на глаза невольно наворачивались слезы.
Темная фигура появилась на самом краю поляны как раз в тот момент, когда за спиной Шуна послышался нарастающий топот и рев. Боец остановился под раскидистым деревом и низко склонил голову. Длинные черные волосы полностью скрыли его лицо, но Шун почему-то был уверен в том, кто именно стоит перед ним, хоть и не мог вспомнить ни имени этого человека, ни откуда он его вообще знает.
Боец не спешил вытаскивать из ножен свой духовный меч, он просто стоял в тени и наблюдал. А Шун не мог отвести от него взгляда, словно боялся упустить что-то важное. Лианы опутали его ноги до самых бедер, в спину дышали приближающиеся монстры, но он все смотрел и смотрел.
Монстры выпрыгнули на поляну, пролетев над его головой, будто сразу наметились на бойца, посчитав Шуна недостойной мишенью. Но не успели громоздкие тела долететь до деревьев, как превратились в черный пепел. Никаких артефактов, крови или выбросов силы, только черная, медленно оседающая взвесь в воздухе. И сквозь эти хлопья Шун отчетливо увидел, как потемнело дерево, под которым стоял боец, листья его тоже осыпались пеплом, а голые ветви затрещали и причудливо скрючились.
Смертоносная волна поползла по земле, умерщвляя все на своем пути. Трава чернела и жухла, почва покрывалась трещинами. Птицы и насекомые рассыпались прямо в воздухе. Мир вокруг вырождался, медленно и неумолимо, и только боец продолжал стоять под изуродованным деревом, все так же пряча свое лицо. Потом дворец за его спиной потек, запузырился, словно был сделан из воска. Шун посмотрел на небо и закричал, потому что невидимая сила рвала солнце на мелкие ошметки, а Сателлит кипел, роняя вниз исполинские кровавые капли…
Шун громко втянул в себя воздух и открыл глаза.
— Ты снова кричал, — сказали рядом. — Тебе нормальные сны вообще снятся?
Миро сидел неподалеку, развернув стул спинкой вперед и устроив на ней локти. Он подпирал руками голову и выглядел так, словно сам не спал уже как минимум неделю.
— И вам доброе утро, — ответил Шун. Он сел и принялся растирать ладонями щеки, надеясь, что так премерзкое чувство, оставленное сновидением, покинет его быстрее. — Знаете, последнее время меня преследует постоянное ощущение дежавю. Особенно во снах.
— Это нормально, — улыбнулся Миро. — Погружаясь в Игру, твой мозг многое забыл на уровне сознания. Но подсознание помнит все. Незнакомые люди кажутся знакомыми, потому что ты видел кого-то похожего в реальном мире. Абсолютно новые ситуации откликаются где-то внутри тебя, потому что на самом деле ты это уже переживал. А уж сны… вообще отдельная тема. В них сознательности практически нет. — Он потянулся и встал со стула. — Иди умывайся. Быстро перекусим и пойдем за твоей выпью. У нас на сегодня еще много дел.
Выходя из портала, Шун наконец-то смог удержаться на ногах, и это не на шутку его обрадовало. Да и воронка получилась не в пример лучше тех, что он создавал накануне. Миро тоже похвалил его и сказал, что создание порталов, на самом деле, не такое уж и сложное занятие. Достаточно ухватить один раз суть, а потом скорость и мастерство придут сами собой. Как с ездой на велосипеде. Шун не знал, что такое велосипед, но уточнять не стал.
Обширные болота располагались к северу от Города Предсказаний и фермы Зигварда, и, чтобы добраться до ближайшей топи, нужно было почти час идти по бурелому, в который превратили лес дневные монстры. Агрессивные экземпляры тут попадались крайне редко, поваленные деревья служили скорее защитой от людей, да от ночных монстров, которые приходили в эти края с наступлением сумерек и были не прочь полакомиться своими дневными собратьями.
Шун побоялся разворачивать воронку портала прямо на болотах, поэтому бурелом пришлось преодолевать самостоятельно. Несколько раз к нему вылетали маленькие прозрачные феечки, тыкали в Шуна пальчиками и заливисто смеялись, словно колокольчики. В городе поговаривали, что из их крыльев варят целебные зелья, а на крови заговаривают талисманы. Поэтому за дюжину феечек можно было получить от городских торговцев неплохую сумму, но Шун не представлял, как можно обижать этих субтильных созданий. Да и поймать их было делом нелегким, ведь феечки таяли, если попадались в руки против своей воли.
— Спроси их про выпь, — сказал Миро. — Думаю, она их уже немало пожрала. Так что должны помочь.
Феечки не слышали и не видели Миро, а потому то и дело норовили врезаться в его лицо.
— Красавицы, — обратился к феечкам Шун, обезоруживающе улыбаясь. — Не подскажете ли мне, где тут у вас завелась выпь?
Они испуганно замолкли, пошушукались и скученно полетели вперед и чуть влево. Шун последовал за ними. Скоро они с непроявленным вышли к большой поляне, покрытой то ли мхом, то ли очень низкой травой. Миро легонько притопнул по зеленой поверхности, и она пошла волнами. Феечки забрали еще левее, туда, где высился огромный раскидистый пень. Не долетев до него пары метров, феечки испуганно бросились врассыпную, и Шун понял, что они пришли. Монстр, скорее всего, спал в корнях пня, торчащих над землей, словно щупальца гигантского осьминога.
Шун знал, что выпь не умеет летать, хоть и имеет крылья, да и пень должен был уйти под воду, если бы полностью находился в районе топи. А значит, к логову монстра вела тропинка. В ее поисках ему также помогли феечки, осторожно посыпав неприметную дорожку мерцающей золотистой пыльцой. Шун присел за ближайший куст и осторожно призвал к себе духовный меч. Он уже был готов ринуться в сражение, как вдруг корни заходили ходуном, распугивая феечек и дремавшую поблизости живность. Из-под пня показалась здоровенная птичья голова с длинным клювом. Выпь действительно была гораздо больше обычных размеров.
