Мы переглянулись. И Муромцева неуверенно произнесла:
— Боюсь, вам не понравится отвар, княжна.
Но Лада оказалась когда нужно человеком настойчивым:
— Да ладно вам.
Василий переглянулся с Викторией и лукаво улыбнулся. Затем взял со стола кружку и налил туда отвара.
— Держите, княжна.
— Только пей маленькими глотками, — едва слышно предупредил я. — У него очень терпкий вкус.
Иванова благодарно взяла в руки бокал и осторожно отпила. Ее милое личико на секунду исказилось, а на щеках выступил румянец:
— Хороший, — одобрила она и сделала еще глоток. — Вкусный.
— Угу, — едва слышно пробормотал Василий. — А еще снимает робость и делает человека более уверенным.
Виктория и Ксения рассмеялись.
— Историю про болотника я пропустила? — живо поинтересовалась Лада, делая очередной глоток. Потом удивленно заглянула в кружку и передала ее Василию:
— А можно мне еще?
— Вы бы не налегали, княжна, — осторожно предупредил ее я. — Это мы люди привычные.
— Да брось, — беспечно махнула рукой Иванова. — Он слабенький.
С этим заявлением я бы поспорил. Настойка на пяти травах очень легко пьется, но также легко может сбить с ног неосторожного увлекшегося. Впрочем, объяснять это сидевшей рядом Ладе я не стал. Не нянька же я ей, в конце концов.
— Так что там с болотником? — напомнила Иванова, принимая из рук Василия кружку.
И я принялся повторно рассказывать историю с болотником. Умолчав в этот раз про особенности моего нового приятеля.
— Ух ты! — восхищенно прокомментировала историю девушка. — А чем нечистый тебя заманил-то?
— В смысле? — не понял я.
— Говорят они насылают видения того, что больше всего желаешь, — пояснила Лада. — Ну? Так что заманило тебя в топь?
Она склонила голову и с интересом посмотрела на меня, ожидая ответа.
Лада была уже слегка навеселе. Щеки девушки залил румянец, а в глазах появился блеск, который без слов свидетельствовал о том, что человек може раздвинуть свои границы приличий.
— Да так, — отмахнулся я, и сделал глоток горячительного.
Дальше мы пили, рассказывая друг другу истории из жизни. Лидировали в этом мы с Муромцевой. Микулин, Ксения и Лада вздыхали и открывали рты от удивления, что может произойти в приюте. Правда, у Муромцевой были еще и истории из службы в “Висельниках”. И стоило отметить, что у гусар бывает немало забавных случаев.
— Ладно, пора заканчивать, — вздохнул Микулин и тяжеловато встал из-за стола. Покосился на часы:
— Скоро отбой. И Марья наверняка пойдет проверять комнаты.
— Гарпия, — протянул я, допивая отвар.
— Хм… А ей подходит, — ответила Алешина и встала с кровати:
— Сожалею, но мне пора вас покинуть.
Вслед за ней вышел Микулин.
Лада же хихикнула и встала на ноги. Покачнулась и взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие. Я посмотрел на девушку:
— Пойдем, провожу. А то не ровен час поймает тебя Марья в таком состоянии…
— Спасибо, мастер Святогоров. Вы настоящий рыцарь, — Лада неловко сделала реверанс, и я едва успел подхватить ее и тем самым спасти от падения. Взял девушку под локоть и повел к комнате.
— Доброй ночи, княгиня Муромцева, — попрощался я с хозяйкой комнаты и аккуратно вывел Ладу в коридор.
— Тише, не торопись, — прошептал я ей на ухо. Девушка кивнула.
— Первый раз пила? — уточнил я, хотя уже знал ответ:
— Ну, мы пили шампанское, вино. А такую вкусную штуку да, — с трудом выговорила она заплетающимся языком.
— И зачем так много? Родители не учили, что все хорошо в меру?
— Ой, не будь таким нудным, Святогоров. Тебе не идет, — отмахнулась Лада. — Ведешь себя прямо как отец. Будь дома вовремя, не пей. Достала жизнь по распорядку.
Я кивнул, начиная понимать, почему Лада так радовалась выезду в кампус. Здесь она была подальше от родителей и их опеки. И могла жить так, как сама решит.
— Где ключ? — уточнил я, подведя девушку к двери.
— В кармане. Достань, пожалуйста.
Я сунул руку в карман ее курточки. Девушка вздрогнула, когда моя ладонь коснулась ее живота через тонкую подкладку. И…
Даже сейчас, пьяная, она не была похожа на ту самоуверенную девочку, которая днем лежала на моей кровати. Чудные дела.
Я достал ключ и отпер дверь. Провел девушку в комнату и включил свет. Подвел ее к кровати и осторожно усадил.
— Спасибо, — пробормотала она и легла. Подтянула ноги к груди и засопела.
— Хорошее снотворное, — отмерил я, глядя на спящую девушку. А затем взял плед и осторожно накрыл ее.
Ее ладонь схватила меня за запястье. Она подтянула меня к себе:
— Рыцарь заслужил поцелуй, — тихо сказала она.
Ее губы коснулись моих. И я почувствовал ее Силу. Слабую, едва заметную. По коже пробежали искорки. Молнии! А она то прибеднялась, что цвет Силы обычный. А он у нее синий!
Ощущение было необычным. Оно пьянило, и мне стоило немалых усилий отстраниться.
— Силу могут почуять, — виновато пробормотал я в ответ на удивленный взгляд.
Лада опустила глаза:
— Прости. Я не знаю, что на меня нашло.
— Ложись, — с улыбкой сказал я. Подошел к шкафчику, вытащили чайник и включил его. Достал заварник и порылся в поисках нужного отвара. Ага, таежный. Самое оно с утра после хорошей попойки.
Я достал чай, щедро высыпал его в заварник и залил кипятком. Накрыл крышкой и поставил на термопанель. Настроил нужную температуру подогрева, чтобы отвар с утра был теплым. Обернулся. Княжна уже сладко спала.
Я усмехнулся и подошел к двери. Потянулся к выключателю. И заметил валявшуюся на полу полевую куртку.
Она валялась комком. Вся в грязи, с прилипшими еловыми ветками. А на боку вещи виднелась прореха. Дрогнувшей рукой, я поднял куртку и осмотрел ее. На ткани не хватало лоскутка. Именно такого, что я нашел сегодня в Лихолесье.
Глава 18. Логово
Я вошел в комнату и запер за собой дверь. Затем рассеянно включил чайник. Сел за стол и уставился в окно. Мысли лениво ворочались в голове.
Неужели беглянкой была Лада? Зачем девушке было выходить с территории? И тем более — зачем ей нужно было убивать лешего. Да и смогла бы она совершить такое?
Мне пока еще не довелось видеть какова Иванова в бою. Хоть и владела она молниями. Самой редкой Силой, которая встречалась в Союзе. На моей памяти, только один человек из знакомых смог освоить эту школу. И это была Виктория Муромцева.
Чайник выключился, и щелчок кнопки вырвал меня из размышлений. Я сфокусировал взгляд. И замер.
Во дворе стояла Марья. А напротив был тот самый Лесничий. И Иванушка.
Я осторожно встал, выключил в комнате свет. Стараясь не шуметь, тихонько приоткрыл окно. И в комнату ворвался порыв стылого вечернего ветра. Я же замер у подоконника, вслушиваясь в то, что происходит во дворе:
— Синод отчитался о случае пропажи нескольких человек, — послышался тихий голос наставника. — А это значит, что Лихолесье проснулось.
— Детей нужно отправить в город, — добавил Лесничий. Здесь неспокойно.
— Нет, — решительно ответила Марья.
— Но в корпусе они будут в опасности! — начал было Лесничий, но настоятельница его оборвала:
— В городе смута. Гражданская война. Семьи выясняют, кто сядет на престол. А охранка вычищает семьи, которые служили Императору. Так что в городе курсанты проживут еще меньше, чем в корпусе.
Воцарилось молчание.
— Тогда кому-то нужно найти Лихо, — произнес наконец Иванушка.
— Возьмешься? — уточнила Марья, хмуря брови.
— Один не смогу, — протянул наставник и почесал затылок. — Придется просить помощи у старых товарищей.
— Хорошо, — коротко ответила настоятельница и тряхнула головой. — Негоже оставлять нечисть без присмотра.
Послышались шаги. Дворовой совет расходился. И я хотел было закрыть окно, как услышал голос Охотника:
— Я нашел куртку одного из курсантов. Она была вся в крови.
