Марья немного помолчала. Затем спросила:
— И чья это куртка?
— Скорее всего, курсанта Волкова, — ответил Лесничий. — Который спас Никиту Святогорова от болотника.
А это уже интересно. Я поднялся над подоконником и осторожно выглянул в окно. Лесничий и Марья расположились под фонарем. И в руках мужчина держал перепачканную вещь. Марья взяла ее, принялась проверять карманы:
— Она и впрямь мужская, — подтвердила она. — Только вот с чего вы взяли, что она принадлежала Сергею? Что указывает на это.
Она вывернула карманы, из который посыпались опавшие листья, сосновые иглы и пыль.
Настоятельница смотрела на Охотника, ожидая ответа. Но тот спокойно выдержал ее взгляд:
— Волков и Святогоров были единственными, кто отстал от группы и заплутал в лесу. Когда они пришли к моей сторожке, на Святогорове куртка была. Вот я и решил…
Марья несколько секунд сверлила мужчину взглядом, затем кивнула:
— Хорошо. Завтра я устрою инвентаризацию. Чтобы точно установить факт, чья это куртка. А сейчас идемте.
И они направились к воротам.
Я прикрыл окно. Сделал глоток чайного отвара. И головоломка в голове вдруг сложилась. Нет, мне и до этого не давала покоя та странная ситуация на болотах. Но теперь я знал точно: ничего мне не привиделось. Волков и правда был ранен. А еще, он обернулся, чтобы быстрее донести меня до сторожки. Выходит, парень-то перевертыш. Ладно, потом поговорю с ним об этих его странностях. Сейчас же мне нужно доделать еще одно дело. Чтобы один человек не пострадал раньше времени. И теперь я знал, кто мне поможет.
Я отставил кружку, встал из-за стола.
В коридоре не было ни души. И я добрался до нужной комнаты без лишних свидетелей.
Дверь в комнату Лады тихо скрипнула. И я испуганно замер. Но из комнаты послышалось только сопение. Я осторожно вошел и взял из угла куртку. Осмотрелся. В комнате горела только лампа автонагрева отвара. И в неверном свете системы, я увидел пластиковый пузырек, который стоял на тумбочке. Когда я был здесь в прошлый раз, его не было. Я нахмурился: интересно, что за таблетки она принимает? Шагнул вперед, взял пузырек, посмотрел на этикетку, на которой было написано длинное сложное название. В коридоре послышались приглушенные шаги. Кто-то крался мимо двери. Тише мыши я юркнул за шкаф. Шаги тем временем стихли. Прямо напротив приоткрытой двери комнаты Лады. Скрипнула дверь. Кто-то заглянул внутрь, осмотрелся. А затем, дверь закрылась. И шаги зашаркали дальше по коридору, постепенно стихая. Я дождался, пока скрипнет где-то далеко дверь, и подкрался к выходу. Выглянул в коридор. Никого. И я выскользнул из комнаты.
С облегчением выдохнул. Тихо направился к крылу парней. Сердце бешено билось, готовое вот-вот выскочить из груди. В ушах шумело от притока крови.
— Не спится, друже?
Знакомый голос прозвучал за спиной, когда я вышел из крыла девочек к лестнице. Я вздрогнул, резко обернулся. За спиной стоял Волков. С кружкой в руках.
— Угу, — кивнул я. — А сам то чего бродишь? Решил нарваться на Марью и получить выговор за нарушение распорядка?
Волков отхлебнул из кружки и хитро прищурился:
— Марья уехала. Так что сегодня кампус в нашем распоряжении.
А мой товарищ-то в курсе всех событий, которые происходят в корпусе.
— Я как раз хотел зайти к тебе в гости.
Волков удивленно поднял бровь:
— Зачем?
— Есть разговор, — коротко ответил я.
Сергей помолчал, а затем указал на куртку, которую я держал в руке:
— Боюсь, она тебе не по размеру.
Я вздохнул и развернул куртку. Волков хмыкнул:
— Полевая форма и с дыркой. И сдается мне, прореха совпадает с тем клочком, за которым ты сошел с тропы?
— Думаю, да.
— И об этом ты шел поговорить?
— Нет. Я хотел сказать, что там, в лесу, мне не померещилось.
Товарищ склонил голову, и с интересом посмотрел на меня:
— О чем это ты?
— Ты и правда… — начал было я, но Волков меня прервал:
— Пойдем. Нечего здесь языком трепать.
* * *
Комната моего нового товарища отличалась от тех, где мне довелось побывать. На стене над кроватью висела волчья шкура. А рядом красовалась картина “Иван Царевич и Серый волк”.
— Люблю Васнецова, — пояснил приятель и указал мне на стул. — Он знал многих из старых семей. Да ты присаживайся. В ногах правды нет.
Я сел за стол, и Волков поставил передо мной кружку с таежным отваром. Я кивнул, сделал глоток. Парень уселся напротив, скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула:
— Ну, я слушаю.
— В лесу ты и правда обернулся в волка. Чтобы дотащить меня до сторожки.
Сергей удивленно поднял бровь:
— Так. И на каких основаниях ты решил, что тебе не померещилось?
— Видел, как Лесничий передал Марье полевую куртку. Он утверждал, что форма твоя. Куртка была измазана в крови. А в драке с болотником ты повредил бок.
Сергей усмехнулся:
— Я ведь уже показывал тебе. На мне ни царапины.
Он задрал футболку. На боку и правда виднелся едва заметный старый шрам.
— Ну, судя по легендам у перевертышей повышенная регенерация, — парировал я. — К тому же если кто-то потерял бы куртку в лесу — в карманах остались бы какие-то вещи. А карманы найденной Лесничим формы были пусты. Даже не так: туда кто-то напихал листьев и иголок. А еще, она была изорвана в лохмотья. Будто бы зубами животных. А в Лихолесье живности мало.
Глаза приятеля недобро блеснули:
— Ну хорошо. Какие еще доказательства у тебя на руках, ищейка?
Его губа дернулась, демонстрируя чуточку длинноватые клыки.
— У тебя не получается призывать оружие. Я заметил это вчера.
— У тебя тоже, — парировал Волков и сделал глоток отвара.
— Только вот ты попробовал несколько раз для вида, а остальное время спокойно стоял в уголке и наблюдал за курсантами. Тогда я удивился этому. А после боя с болотником понимаю: оружие тебе ни к чему. Ты исполосовал ту тварь когтями. Да так, что она бежала в топь. Ну и главное: болотник признал тебя до того, как притравил меня ядом. Что же он тогда сказал…
Я потер ладонью подбородок, словно бы пытаясь вспомнить слова нечисти:
— А, вспомнил. Вроде бы он спрашивал, почему так пахнет псиной.
Волков резко оттолкнул стул и встал из-за стола. В глазах парня мелькнул гнев. Лицо его словно бы вытянулось. Но я был спокоен. Ладонь засветилась от активируемого плетения. Но товарищ резко ссутулился, сел на стул:
— Говорили мне родители — не лезь, куда не просят, — устало пробормотал он. — Я не послушался. Вот и результат.
Я ослабил плетения усмирения и продолжил:
— Если ты боишься того, что я кому-то расскажу — можешь не переживать. Я буду нем как могила. Могу даже поклясться.
Сергей сделал глоток и вздохнул:
— Ты сказал об этом Марье?
— Нет. А надо было?
— Если старые семьи узнают, что я оборотень — то быть мне изгоем. Многие чтут кровь и происхождение. И общаться с наполовину волком. Мы с тобой похожи, Святогоров. Оба в какой-то степени изгои. Поэтому я тебя и спас. Только ты смог найти друзей.
Я кивнул на картину, и Сергей ответил на немой вопрос:
— Я же говорил, что Васнецов знавал почти все старые семьи. Отсюда и почва для сюжетов картин.
— Кто еще знает, что ты умеешь оборачиваться?
Сергей сделал глоток отвара:
— Кроме тебя? Лесничий. Но он парень не из болтливых. Да и живет особняком от остальных. Так что вряд ли кому-то расскажет.
Некоторое время мы молчали. А затем, Сергей спросил:
— Ну? И что тебе от меня нужно? Не просто же так ты рассказал мне все это.
— Мне нужна твоя помощь, — честно ответил я.
Волков склонил голову и с любопытством уставился на меня.
— Один хороший человек попал в беду, — начал я. — Думаю, его хотят подставить.
— И кто же этот хороший человек? — мигом уточнил Сергей. — Уж не Лада ли Иванова?
— С чего взял?
