увидела заголовок главной новости дня.
«Полиция рассматривает возможность массового спасения жертв SAO», — гласила надпись крупным шрифтом.
Это была главная новость сегодняшнего числа — одиннадцатого мая две тысячи двадцать четвёртого года. Прошло уже полтора года с начала неслыханной катастрофы: десять тысяч игроков оказались в плену виртуального мира. Хотя поначалу возглавляемая правительством оперативная группа искала программные способы спасения узников, способ обезвредить многочисленные ловушки, расставленные преступником, так и не был найден, и все давно уже признали, что остаётся лишь наблюдать за развитием событий. Однако теперь...
— Как они собираются их «массово спасти»?.. — пробормотала Юки, углубляясь в текст.
Она так и не поступила в среднюю школу, но продолжала учиться в виртуальной реальности и обожала книги, так что статьи читала без особых усилий.
— Хм... «По всей видимости, полиция рассматривает способы физического уничтожения нейрошлемов семи тысяч оставшихся в живых игроков SAO»... Что?! — вновь воскликнула Юки, перевела взгляд с экрана на сестру и заметила: — Но ведь преступник сказал, что, если попытаться сломать шлем, игрока убьёт током, разве нет?
— Не электрическим током, а электромагнитным импульсом, — поправила Ран менторским тоном, а затем поморщилась. — Насколько я поняла из статьи, если мгновенно уничтожить аккумулятор нейрошлема, он не сможет создать импульс, способный повредить мозг...
— Хмм...
Юки опустила взгляд на фотографию нейрошлема, приведённую в статье. На его основе создавалось устройство, входившее в состав первого прототипа Медикубоида, — выглядело оно почти так же.
Сейчас Юки пользовалась вторым прототипом — вернее, лежала в нём, — и он разительно отличался от нейрошлема как формой, так и размером, но девушка всё равно почувствовала, как при мысли об уничтожении шлема, надетого на голову игрока, по спине побежали мурашки.
— Как именно они собираются мгновенно вывести из строя аккумулятор? — снова обратилась она к сестре. — Его ведь ни взрывать, ни кувалдой ломать нельзя.
— Хороший вопрос... Может быть, они вскроют корпус шлема высокоточной дрелью и перережут идущую от аккумулятора линию питания? Хотя этот преступник вполне мог предусмотреть на такой случай запасную линию.
— Хмм...
— И кстати, в послании преступник говорил о том, что если хоть одного человека попытаются спасти через уничтожение нейрошлема, то он не ручается за безопасность остальных игроков. Это значит, что полиции придётся за одну секунду перерезать питание семи тысячам нейрошлемов. Это вообще возможно?
— Наверное, это будет очень сложно... — согласилась Юки, хотя разговор уже вышел за рамки её понимания.
Когда такое случалось раньше, Юки обычно про себя восхищалась сестрой и переставала ломать голову над сложной задачей, но сегодня вновь опустила взгляд на кристаллический экран. Она не могла просто отмахнуться от происходящего, ведь даже в их с сестрой больнице лежало несколько жертв SAO.
— Как думаешь, Ран, почему Каяба это сделал? — прошептала Юки.
Сестра молча уставилась в пространство. Юки тоже подняла голову и посмотрела на исчезающие вдали пологие вершины.
Они сидели на одном из Бирюзовых холмов на востоке огромного Тихого сада. Между утопающими в зелени возвышенностями прятались озерца и деревенька, и Юки чувствовала, что могла бы вечно любоваться красотой этого пейзажа.
Открывшийся в сентябре две тысячи двадцать третьего года Тихий сад был виртуальным хосписом, то есть виртуальным миром для паллиативной помощи пациентам в терминальной стадии. Во время его разработки почти все ресурсы были брошены на то, чтобы сделать этот мир по-настоящему красивым, и, в отличие от бесконечных бродилок и стрелялок для вышедшей в июне того же года амусферы, в Тихом саду в принципе не было боевой системы. Зато жители хосписа могли побывать в живописных, тщательно проработанных локациях. На востоке этого огромного мира расположились зелёные холмы, на севере — заснеженные поля, на западе — высокие горы, на юге — дремучие леса, ну а в центре — столица в европейском стиле. Если бы кому-то захотелось обойти этот мир пешком, чтобы всё увидеть, у него ушло бы не меньше недели.
Родители Юки и Ран скончались в конце прошлого года. Непосредственной причиной смерти в обоих случаях была пневмония, но оба страдали от многочисленных сопутствующих инфекций. Им давали сильные болеутоляющие, чтобы избавить от страданий, поэтому с конца осени родители практически не приходили в сознание.
Однажды они посетили Тихий сад. Для этого они пользовались амусферами, которые, хоть и подавляют телесные ощущения, не могут полностью заглушить боль, поэтому девушки пробыли с родителями всего час. Но эта неспешная прогулка от столичной площади к цветочным лугам за городом оставила в сердцах Юки и Ран незабываемые воспоминания. Отец съел приготовленный дочерями обед, вовсю нахваливая вкус, а мать со слезами на глазах любовалась красотой пейзажей и пела колыбельные песни и церковные гимны.
Если бы не технология полного погружения и виртуальные миры, эта встреча никогда бы не состоялась. Но львиную долю этих технологий единолично разработал Акихико Каяба — преступник в деле SAO.
Девушки были обязаны ему не только воспоминаниями о родителях. Если прототип Медикубоида, в котором Юки лежала на правах испытуемой, создавался компанией, производящей медицинское оборудование, то Ран подключалась к Тихому саду с помощью нейрошлема — разве что с аккумулятором меньшей ёмкости и ограничителями. Получается, даже этот их разговор в виртуальном мире — заслуга величайшего преступника столетия.
Ран нежно погладила Юки по спине, словно пытаясь смягчить мучивший девушку внутренний конфликт.
— Я тоже не знаю, Ю. Но не чувствуй себя виноватой, ведь ты участвуешь в разработке Медикубоида. Ты тестируешь его, чтобы он мог приносить пользу многим другим пациентам.
— Угу... — Юки кивнула и медленно опустила голову на плечо Ран.
Хотя Юки всегда считала её, Айко, своей старшей сестрой, на самом деле они были близнецами и родились в один день. Тем не менее всю свою сознательную жизнь Юки всегда полагалась на Ран, а та нежно опекала и баловала её.
Даже тестировщиком Медикубоида Юки стала благодаря стараниям сестры. Прототип этой точной и чувствительной машины стоял в стерильной комнате общей больницы Кохоку Иокогамы, где лежали Юки и Айко. Внутри помещения такого типа намного меньше вирусов и бактерий, чем снаружи. Это значит, что в ней для человека со СПИДом значительно ниже будет риск подхватить сопутствующую инфекцию, особенно опасную для данной категории пациентов.
Ран понимала, что больной СПИДом тестировщик проживёт дольше в стерильной комнате, поэтому отказалась им стать в пользу Юки. За год и три месяца, прошедшие с начала тестирования, болезнь Ран прогрессировала больше, чем у сестры. Несомненно, девушка уже
