и власть — все для нашего ребенка!
— Погоди, успокойся.
Я была готова выколоть ему глаза, так что Каллисто пришлось быстро отступить. Пока я говорила, злость во мне только росла.
«Нет, ну зачем тому, чьей мечтой было стать идеальным императором, отказываться от трона? Я его об этом не просила!»
Я даже не могла себе представить Каллисто, который перестал быть императором. И все равно я подумывала вернуться в столицу еще до того, как мы обнаружили это место. Через Марианну я доставала книги, нужные для образования правительницы, из архивов бывшей императрицы. А что за чушь он мне наплел?
— Не говорите, что уступите трон, и усердно работайте над политическими вопросами. Поняли? Я не вынесу, если моему ребенку придется преклоняться перед другими!
— Что все это… должно означать? — спросил Каллисто, озадаченный шквалом угроз. — Мы еще даже не женаты, так с чего вдруг ты заговорила о ребен… Постой-ка.
— …
— Цветок лунных фаз, да?
Если бы я следила за своим здоровьем больше, то исследование в Мальтбане закончилось бы еще раньше.
Я не знала, дошло ли до него, наконец. Он уставился на меня.
— …А, это средство народной медицины в Мальтбане… Беременные спокойно едят эти ягоды, хотя остальные не могут…
— …
— К Вашему сведению, я не выплюнула ни кусочка.
У Каллисто отвисла челюсть. Никогда таким не видела. Пока я смеялась, он, запинаясь, спросил, не сводя с меня глаз:
— К-к… когда?
— А что, мы не единожды не пользовались контрацепцией?
— Ты говоришь о случае, когда мы набухались, и ты меня изнасило… М-м-м!
«Заткнись!»
Быстро вытянув руку, я заткнула ему рот, чтобы не пробуждать воспоминания об этом постыдном случае. Стиснув зубы, я уточнила:
— На Вашем дне рождения. Давайте с этого момента избегать сквернословия и непотребного поведения, ребенок может услышать.
Он выглядел огорошенным. Решив, что он уже не станет нести околесицу, я оторвала ладонь от его губ, но Каллисто схватил меня за руку и посмотрел на мой живот наполовину ошалелыми глазами.
— Ты… Ты беременна?
Похоже, он все еще не мог поверить в это.
— Я не собиралась встречаться с Эклисом… Только хотелось убедиться в том, что у меня ребенок, не прибегая к помощи Жана.
— …Так вот зачем ты наложила несколько защитных талисманов на живот, — вздохнув, пробормотал он, наконец-то поняв.
— Я хотела быстренько провериться и вернуться… — кивнула я, едва сдерживая слезы.
Я и сама не понимала, как попала в такое дурацкое положение.
Покосившись на Каллисто, я заметила, что он странно напряжен, и впервые задумалась о том, что это могло стать слишком неожиданной вестью для него.
— …Вы не рады?
— Что? Кто сказал, что я не рад?
— Вы говорили, что хотели бы медовый месяц в награду за долгую разлуку.
— Э-это не то, что я имел в виду!.. То есть!..
Он резко закрыл рот рукой, неосознанно попытавшись чертыхнуться. Видимо, он тоже верил, что ребенок слышит его.
«Поверить не могу: настал день, когда это стало волновать его…»
Я по-новому взглянула на него.
Тем временем он кивнул, закрывая рот руками. Кончики его ушей, выглядывавшие через золотистую шевелюру, прямо-таки алели.
— …Ваше Величество, Вы плачете? — спросила я, всматриваясь в его лицо.
Он ответил, отвернувшись:
— …Не плачу.
Однако его голос чуть дрогнул в конце. Его реакция смутила меня.
— Не думала, что Вы будете плакать…
— Это не так. Не смейся над императором.
— Тогда почему Вы продолжаете прятать лицо?
Продолжая отворачиваться, чтобы спрятать лицо, он опустил руки, словно сдавшись. А потом осторожно взглянул на меня и тихо ответил:
— …Потому что боюсь представить, какой милой будет девчонка, похожая на тебя.
Было невероятно слышать, как он тихо говорит это, стоя с покрасневшими глазами. В этот миг неудержимые чувства захлестнули мое сердце. До такой степени, что море казалось по колено, до такой степени, что все проблемы могли бы решиться по щелчку пальцев.
— Каллисто, — тихо произнесла я. Он посмотрел на меня. Даже спустя пять лет я все еще смущалась этих глаз, из которых сейчас, похоже, все еще лились слезы. — …Эти пять лет я усердно училась, но, честно говоря, не уверена, что буду хороша в роли императрицы.
— А ты и не должна, — отрезал Каллисто, стоило мне договорить. — Делай только то, что хочешь. Если хочешь продолжить обучение — не вопрос. Ты же говорила, что хочешь растратить все деньги? Как скажешь. Можешь даже истребить неугодных, если хочешь.
— Не выдавайте свое желание за мое, — сказала я, слегка ударив его в грудь, когда он закончил перечислять «мои желания». — Жизнь невозможно прожить без ошибок. Однажды ты все бросаешь и начинаешь с чистого листа. А иногда все просто невероятно раздражает.
Я ничего не могла с этим поделать. Я долго притворялась Пенелопой, но все же такова моя натура. Ну и что, если я хочу жить так? Теперь у меня есть тот, кто поддержит меня во всем.
— Если Вы не против…
— …
— Пожалуйста, женитесь на мне.
Стянув кольцо с пальца, я надела его на мизинец Каллисто. Он, застыв, словно статуя, пробормотал:
— …А я думал, что мне придется ждать еще года три.
— …
— Че…
Он снова чуть не выругался, но поспешно закрыл рот руками. Увидев покрасневшие кончики ушей, я широко улыбнулась.
Немного погодя опустив руки, Каллисто обнял меня.
— …Я люблю тебя, Пенелопа Экхарт.
Наконец-то я заключила свое счастье и будущее в теплые объятия.
С тех пор, как мы вернулись в столицу, дни летели, словно в бредовом сне, ведь императору нужно было провести свадебную церемонию до того, как у меня вырастет живот.
Происходящее сводило с ума даже больше, чем ежедневные стычки с монстрами.
— Какие лучше?
— Что?
— Для Вашего букета.
«Ну вот опять…»
Мне было интересно, зачем он затащил ко мне в спальню кучку людей с букетами с утра пораньше. Обычно Его Величество занимался подготовкой к церемонии самостоятельно.
Пока я старалась держать глаза открытыми и слушала про язык цветов, в уме вертелось лишь: «Подойдет что угодно». Однако, справившись с соблазном, я постаралась вытерпеть хлопоты.
— Думаю, эти подойдут.
Я указала на девушку позади Каллисто, в руках которой красовались алые бувардии. Их круглые лепестки, напоминавшие сахарную вату, выглядели вполне мило.
— У них подходящее значение, а цвет… — едва подавив зевок, я кивнула на Каллисто, — будет Вам к лицу.
— Правда? Как я и думал, императрица знает толк в этом деле.
Напряжение на его лице, появившееся, пока он ожидал мой выбор, мгновенно растаяло, будто снег по весне.
«Если они
