Вурдалак смотрел на меня, как обезьяна на логарифм. То есть, со смесью злости и непонимания.
- Нельзя сделать хочешь чего ты! – отмахнулся от меня кровосос.
Так, любому терпению есть предел. Моя рука потянулась к рукояти меча. Выпуклые глаза уродца ещё больше выкатились из орбит.
- Выхода нету отсюда совсем никакого, - выпалил скороговоркой напуганный дракулёныш.
Так я тебе и поверил! Как говорил смотритель одного лабиринта, выход там же, где и вход. Решив проверить эту нехитрую истину, я попятился в сторону тёмного отверстия. Глаз от хозяина норки не отводил. Мало ли что! Сунул руку в тёмный провал – та упёрлась во что-то твёрдое. Потрогал вокруг – та же история.
- Обидел меня недоверием ты, - насупился душегубец.
Ну, извините! Мы, хоббиты, народец суровый, к сантиментам и прочим нюням не расположенный. В общем, с утешениями я не спешил, но упырь, судя по всему, уже настроился на сопливую волну.
- В душу ранимую плюнул! – продолжал ныть вурдалак. – Доверье совсем растоптал!
Он вытер выпуклый глаз и, шмыгнув носом, добавил:
- Давить таких надо ещё до зачатия!
Картина называется “хоть стой, хоть падай”. Самым логичным поступком было бы снести косматую тыкву с головы сквернавца. Но тот казался таким расстроенным, что рука не поднималась произвести этот справедливый акт возмездия. Впору бросаться к нему с утешениями.
Вообще, ситуация странная. Меня оскорбляют, а я не могу ничего поделать. Чувство, вроде тебе плюнули под лопатку, и ты не можешь вытереться. Всё, надо прекращать этот балаган, а то ещё подхвачу какой-нибудь комплекс. Вины или безграничного пацифизима. А с такими взглядами моя жизнь не будет стоить и выеденного гроша. Или выломанного яйца – без разницы.
- Если нет выхода,– я ещё раз потрогал жёсткую поверхность, - то, как тогда ты…
- Кушаю? – встрепенулся вампир.
- Ну, хотя бы! – я кивнул.
- Просто всё очень, - в выпуклых глазках блеснул энтузиазм,– дую я в дудку.
Я было подумал, что мой собеседник исчерпал последние крохи упыриного разума, но тот выудил из-за пазухи маленькую вувузелу и продемонстрировал её в качестве доказательства. Я даже не успел толком рассмотреть инструмент, как вурдалак сунул его меж клыков и издал звук, похожий на стон бегемота в брачный период.
Мне едва удалось отскочить – в тёмном провале возникла крысиная фигура. Вампир продолжал музицировать – заторможенный Крэкс послушной походкой двигался к вурдалаку. Мгновение – и Лацуг, выпучив глазки, впился под ухо несчастного грызуна. Я отвернулся, не в силах смотреть на отвратительное зрелище. Меня едва не стошнило, но вмешиваться в сложившиеся отношения я не стал. Ещё нарушишь экосистему или расшатаешь устоявшееся равновесие.
- Вкусный не очень, - раздалось сзади.
Я оглянулся – округлившийся персонаж облизывал красные губы. Перед ним лежала серая шкурка.
- Зато калорийный, - икнул пучеглазый бандит.
Нет, всё-таки надо бы его проучить! Хотя, Крэксы совсем не те особи, из-за которых стоит убиваться.
- Хочешь уйти если, - Лацуг поковырял дудкой в зубах, - в игру со мной поиграй.
Я не поверил ушам. Значит, выход всё-таки есть!
- В какую? – уродцу удалось меня заинтриговать.
- Каратитоньи бои! – выпучил глаза кровосос.
Вот это да! Значит, этот дудочник имеет в наличии нужного мне насекомого! Очень кстати!
- А поподробнее? – мне хотелось знать правила.
Вурдалак оживился и пустился в объяснения. Если передать вкратце его рассказ, то регламент предстоящего соревнования выглядел следующим образом. Два участника получают по одному каратитону и с помощью специальных свистков науськивают их друг на друга. Чей победит, того объявят победителем и в качестве награды вручат одну инопланетную букашку. Всё понятно, кроме одного – как выбираться. Я не стал ходить вокруг да около, а задал вопрос напрямик.
- Тормоз какой-то, - пробубнил под нос вампир.
Всё, сейчас убью. Пусть даже останусь тут навсегда. Движение руки к мечу без внимания упыря не осталось – он заторопился с ответом.
- Каратитон отнесёт нужно куда!
Из путанной речи Лацуга я смог извлечь главное – причудливые тараканы обладают свойством перемещать персонажей в требуемое место. Верилось в такое с трудом, но проверять достоверность сведений придётся на практике. Причина банальна, как цветы на восьмое марта – отсутствие другого выхода.
- Ладно, согласен! – я махнул рукой.
Обрадованный вурдалак в возбуждении забегал по своей норке, потом осёкся и выпучил на меня глаза. Я замер.
- Поставить имеешь ты что? – в голосе вампира появились подозрительные интонации.
Блин, опять двадцать пять! Этот кровососущий субъект требовал внести залог.
- Зачем? – моё лицо честно изобразило непонимание.
- Заплатишь ты мне, проиграешь когда! – дракулёныш, похоже, уже примерял лавры победителя.
Пусть себе! Излишняя самоуверенность – плохая помощница. Как балерина на укладке асфальта. Пантов много, а толку – ноль.
Я вздохнул и выгреб из кармана всю наличность. Посмотрел на оппонента – тот скривил губы.
- Каратитон, - урод поднял вверх жёлтый палец, - вещь дорогая совсем.
Я хотел сбавить цену. Традиционным способом – с помощью нескольких тумаков и пинков в известное место. Но вампир меня опередил. Оглядев меня взглядом оценщика из ломбарда, он что-то прикинул в уме и сообщил следующее:
- Весь ты останешься здесь в счёт за оплату услуг!
Вот тебе раз! В случае проигрыша я пойду с молотка весь, целиком. В голове почему-то промелькнуло “Оптовикам скидка”, я кивнул головой. В конце концов, согласие вовсе не означает выполнение взятых обязательств. Дипломатия!
Получив от меня подтверждение, упырь развил бурную деятельность. Он откопал свёрток, где хранились два одинаковых свистка и вручил один мне. Потом встал на четвереньки и постучал в стену морзянкой. Издалека послышался шипящий свист. Часть монолита отпала, и в тусклый свет земляной норы вползло мерзкое насекомое. Каратитон!
Глазки на сегментных ножках сверлили меня холодным взглядом, сквозь хитиновый панцирь прорывались липкие языки. Следом появилось ещё одно чудище. Во рту стало сухо, как в эфиопской пустыне. Упырь очертил вокруг парочки круг – на этом приготовления закончились.
Неожиданно из кармана послышалась знакомая трель. Я вынул зеркальце – на экране возникли два паука. Под ними расположились цифры.
- Уровень жизни вашего каратитона 120,- сообщило мне стекло, - уровень жизни вражеского 120.
Не успел я опомниться, как коварный Лацуг сунул свисток в рот. Раздался неприятный писк. Один из каратитонов засучил лапками и нанёс хлёсткий удар по собрату. Мой таракан содрогнулся, с его ноги слетел глаз. Орган зрения лежал на земле, моргая в неизвестном направлении.
- Ваш каратитон был нерасторопен и пропустил удар! – сообщило мне зеркальце. – Ваш паук потерял 10 очков жизни!
Блин! Что-то вялый мне паучок достался. Наверное, этот лупоглазый хлыщ подбросил мне самого завалящего. Я вспомнил про свисток. Какие команды понимает таракан я не знал, поэтому свистнул экспромтом. Звук получился, наподобие паровозного гудка. Только тихий. Мой жучок встрепенулся и совершил ловкий выпад в сторону своего собрата. Результатом атаки стала оторванная паучья нога. Из чёрной раны заструилась зелёная жижа.
- Ваш паук провёл мощнейшую атаку, в конце которой оторвал лапу противнику! – голосом спортивного комментатора верещало стекло. – Каратитон соперника потерял двадцать очков жизни!
Нет, зря я на насекомое наезжал! Нормальный таракан. К тому же в хорошей форме. Я почувствовал нарастающий азарт. Взглянул на Лацуга – тот, раздув щёки и выпучив на метр зрение, с силой дунул в свой инструмент. Мне показалось, что он сейчас лопнет от усердия. Но ничего, всё обошлось. Вурдалак сохранил свою целостность, только надолго ли? Если он собирается продолжать в том же духе, то разлетится на атомы. Скорее всего, серы.
Упыриный паук изменил тактику. Он использовал язык. Липкая лента вырвалась из его спины и ткнула в моего подопечного. Послышалось шипение – на хитиновом тельце появился ожог. Вот это язычок! Да уж, такому палец в рот не клади. Довольный Лацуг крякнул, зеркальце продолжило свои комментарии.
- Ваш паук был неповоротлив, и каратитон противника сумел нанести контр-удар! - неслось с экрана. – Минус десять очков жизни!
Ох и надоел!
- Слушай! – я уставился на монитор. – Ты не мог бы чуточку помолчать?!
- Пожалуйста! – обиженный гаджет стёр изображения пауков, заменив их разбитым микрофоном и раздавленными наушниками.
Таким образом стекло намекало на попранную мной свободу слова и независимые комментарии. Не хватало разве что какого-нибудь лозунга, вроде “Руки прочь от прибора” или “Хрен вам, а не гарнитура”. Я вздохнул и сунул стекло в карман.
