Прозвучал гром, и дождь усилился в несколько раз. Люди стали разбегаться, испуганные услышанным, но слова шамана звучали прямо в голове, и убежать от них было невозможно.
— Раньше в полнолуние вы приносили мне жертву — крупное животное, на которых охотятся мои слуги. Отныне я сам стану брать себе жертву — одного из проклятых, каждое полнолуние, до тех пор, пока не останется ни одного из вас. Виновники умрут последними. И раз уж вы предпочли мне, вашему богу, защищающему и оберегающему вас, незнакомца, я сыграю с вами шутку. Мое проклятие снимется, если однажды вам, уродливым нелюдям, не способным общаться, по доброй воле поможет незнакомец. Надежда будет с вами до конца, усугубляя страдания.
Под конец шаман расхохотался, и хохот этот был поистине ужасен — нечеловеческий, предрекающий реки крови.
Люди все еще разбегались по хижинам, когда шаман завершил свою речь следующими словами:
— А это тело, призвавшее меня, я беру в качестве платы за призыв.
Затем произошло нечто невообразимое — шаман согнулся в три погибели, его лопатки стало стремительно расти, а лицо — удлиняться, меняя форму. Он стал быстро покрываться шерстью, и вскоре на месте шамана стоял огромный волк, грозно глядя на разбегающихся людей. Затем он отвернулся, и величественно направился в лес.
Видение вновь расплылось и собралось. Действующих лиц теперь не было, я наблюдал за всем племенем. Все еще стояла жуткая непогода — гроза и ливень. Я понял, что это была та же ночь, поскольку Ками, его мать, и Кшиштоф находились вместе в одной хижине.
Вскоре первая молния ударила по одной из хижин — та мгновенно загорелась, но люди из нее не выбежали, молния убила их мгновенно. Затем молнии начали бить по всей поляне, уничтожая людей. Все высыпали наружу, и наблюдали за огнем, который перекидывался с одной хижины на другую. В этот момент дождь прекратился, и ничто не могло ему воспрепятствовать. Выживших осталось не так много — но все же больше, чем та часть племени, с которой я встретился в Претонии.
Этот кошмар продолжался недолго — хижины сгорели дотла, а выжившие сбились в кучу у пруда. Тлеющий костер давал немного тепла, и они устроились у него. Никто и словом не обмолвился о произошедшем, и вскоре все уснули.
Вновь все расплылось и собралось — на этот раз было утро. Мужчина, проснувшийся первым, пошел к пруду дабы умыться, но увидев себя в отражении он закричал, чем разбудил остальных. Все племя за одну ночь превратилось в уродов. Они пытались говорить друг с другом, но не могли. Из их ртов доносилось лишь рычание. Один Кшиштоф сохранился таким, каким был. Видимо, он не поклонялся их богу, и над ним он власти не имел.
Вскоре произошло первое полнолуние. Племя, помня слова шамана, сбилось в кучу и ожидало нападения того самого волка, в которого обратился шаман. Но все оказалось хуже. Волк-шаман действительно вышел из леса, за это время он невероятно вымахал, в холке достигая груди взрослого мужчины. Он внимательно посмотрел на сбившееся в толпу племя, и протяжно завыл.
Вскоре из всего леса к племени вышли волки. Они были не намного меньше волка-шамана, и окружили людей. Ками уже превзошел всех мужчин ростом и силой, и вышел вперед, держа в руках какую-то тяжелую палку. Он замахнулся ею и провел удар по волку-шаману, но тот ловко увернулся от удара, взбежал по этой самой палке, и сбил Ками с ног, склонившись над ним и рыча ему в лицо.
Не думал, что волки умеют улыбаться, но этотточно умел. И улыбка его вышла недоброй. Он взглядом подозвал нескольких волков, и те окружили парня, схватив того за руки и ноги. Они лишь удерживали его на месте, не кусая, но злобно рычали, и Ками понял, что если дернется, те пустят в ход свои клыки.
Тем временем волк-шаман неторопливо проходился вдоль племени, и вскоре его взгляд упал на одну молодую девушку. В мгновение он прыгнул на нее, ухватился клыками за плечо и оттащил от племени. Мужчины, было, дернулись, но окружающие их волки предостерегающе зарычали.
Волк-шаман принялся истязать свою жертву. Это продолжалось довольно долго, волк наносил ужасные, но не смертельные раны, и крики девушки еще долго стояли на всей поляне…
Экзекуция закончилась лишь спустя несколько часов, после чего волки спокойно отошли от людей и вернулись в лес. Ками до утра лежал на месте, страдая от своего бессилия.
После этого передо мной быстро замелькали картинки — избирают новых старейшин, Кшиштоф клянется остаться с племенем и помочь ему, мать Ками, не выдержав ежемесячных кровавых представлений, совершает самоубийство…
Глава 19. Новый враг
Долгожданное возвращение в «реальность». Дым рассеялся, я был все в той же повозке, разве что старейшины отдернули шатер, позволив солнечному свету заполнить его. Убранства не было никакого — это просто было деревянное сооружение.
а старейшины сняли свои маски, и теперь все трое смотрели на меня, задавая немой вопрос.
— Я помогу вам. Даю слово. — Такими были мои первые слова после просмотра видений.
Лица старейшин просветлели и они облегченно уселись прямо на пол. Видимо, эта процедура отняла у них много сил.
— Когда следующее полнолуние? — спросил я.
Женщина-старейшина медленно подняла два скрюченных пальца, не отрывая от меня глаз. Стало быть, два дня. Я молча кивнул им и вышел. Был уже разгар дня — видимо, мое путешествие продлилось дольше, чем казалось.
Я подошел к единственному человеку, который был нормальным. Которого проклятие не коснулось.
— Кшиштоф? — спросил я.
Дед в это время умывался, и при звуке моего голоса едва не упал в пруд. Он подскочил и огрел меня палкой по уху — правда, несильно.
— Молодой человек, нельзя так пугать людей!
— Простите, я не хотел, — пожал плечами я.
— Ладно уж… — Он смерил меня долгим взглядом. — Ты прав, меня зовут Кшиштоф. Старейшины рассказали?
— Скорее показали, — я покачал головой. — А вы постарели с тех времен, как Ками спас вас от волка.
Старец хмыкнул. Затем склонился над прудом, умылся, и лишь потом ответил:
— Так и прошло немало времени. Теперь понял, почему я с ними? — спросил он, поднимаясь.
— Отчасти, — ответил я. — Вы чувствуете свою вину за то, что из-за вас бог этого племени отрекся от них и проклял?
— Все не так однозначно. Посмотри на него, — он указал на кого-то из племени пальцем.
То был Ками. Как раз сейчас он собрал вокруг себя мужчин племени, и бился с ними по очереди. Но бился не так, как со мной, — он просто показывал им приемы. Он их тренировал. Даже в окружении мужчин он выделялся — был как минимум на две головы выше самого росла, а мышцы его были вдвое больше, чем у самого мускулистого.
Старец взял меня под локоть и повел обратно к племени, рассказывая:
— Ками — очень хороший человек. Из родного города меня изгнали… неважно за что… И в моем мире никто никому не помогает просто так. Когда я оказался в этом лесу, думал, что умру. Я заблудился, и меня всюду сопровождал волчий вой…
Я вспомнил — когда мы с Тоддом шли сюда, где-то рядом тоже выл волк. Мы подошли к мужчинам, и стали наблюдать за тем, как Ками с легкостью расправляется с каждым, а затем подробно и долго объясняет, как именно ему это удалось, показывая в замедленном режиме тот или иной прием.
Кшиштоф продолжил:
— Когда я совсем упал духом, то обнаружил эту поляну. Тут-то и объявился волк. Он легко повалил меня, и собирался уже прикончить, как нечто просто оторвало его от меня. Это был Ками. Голыми руками он схватил волка за горло и удавил его.
Я взглянул на руки Ками. Да, такой не то, что волка задушить, камень в пыль сотрет при необходимости.
— Ну, а дальнейшее ты наверняка знаешь. Все его племя пострадало только из-за того, что он спас человека от волка. Более того — проклятие было таково, что помочь им может только человек извне. То есть ситуация стала обратная. Поэтому я все еще с ними. На протяжении нескольких лет я пытаюсь объяснить встречающимся странникам, попросить помощи, но они моментально исчезают, едва увидят несколько лиц Хола Иу.
