— Однако, лихо ты! — похвалил я союзницу.
— Что, прости? — тут же навострил уши водила.
— Ничего. Это я так… Мысли вслух, — откликнулся, возвращая ценную мелочевку обратно в карман.
За окном замелькали знакомые дома, и я улыбнулся, радуясь долгожданному возвращению домой, да еще и не с пустыми руками.
Глава 35
Машина свернула в знакомый проулок и через несколько секунд тормознула у крайнего подъезда офисной пятиэтажки.
— Благодарю, что подвез, — кивнул я в зеркало водителю.
— Угу, — хмыкнул Плюха и нетерпеливо забарабанил пальцами по рулю.
Поняв немудреный намек, я не стал дальше морозить парня свои присутствием и, распахнув дверь, выбрался из салона авто.
«Ауди» совалась с места еще до того, как я успел закрыть за собой дверь, и последняя захлопнулась самостоятельно от потока встречного воздуха. Из водительского окна разгоняющейся тачки высунулась рука с оттопыренным средним пальцем. Пара секунд, и «кислотная ракета» скрылась за углом дома.
Эх, мало говнюку втащила, — раздался в голове раздосадованный маринин голос.
— Да забей, — буркнул я в ответ. — Пусть катит подобру-поздорову. Задание свое он честно выполнил: до офиса меня довез…
Добрый ты, Сережа, — перебила Марина. — А уродов учить надо… Вот что тебе мешало: рывком нагнать говнюка, и сломать его гребаный палец?
— Ну извини, что не такой кровожадный. И подобная дичь мне в голову даже не пришла.
Ладно, какие твои годы. Все придет с опытом…
Так, за разговором с союзницей, я неспешно дошагал до подъездной двери и, нажав на домофоне двойку, затаился в ожидании ответа.
— Ну кого там еще, на ночь глядя?.. — донесся из динамика задорный девичий голос.
— Свет, привет! Это я. Открой, пожалуйста, — вежливо попросил я.
Но вместо ожидаемой трели отпираемого замка из динамика горохом посыпались вопросы:
— Че-че? Кто это я? Это опять ты мелкий пакостник? Откуда мое имя узнал?
— Да это ж я — Сергей, — растерянно пробормотал в ответ.
— Да мне похрен, как там тебя зовут, утырок ты недоделанный!..
В голове, параллельно с ором из динамика, раздался истерический хохот союзницы.
— …Ну, погоди, засранец! Через неделю мне гипс снимут! На ноги встану! Я тя поймаю, и так уши надеру — что ты у меня чебурашкой станешь!
— Блин, че происходит-то?! — от возмущения я тоже перешел на крик. — Это я — Сергей Капустин! Практикант!
— Серега? Ты?! — агрессия в голосе Светы мгновенно сменилась крайней степенью удивления. И еще через секунду в динамике раздалась-таки долгожданная трель отпираемого замка.
Вскоре я уже привычно дернул вниз ручку обитой рейкой деревянной двери, с прикрученной сверху бронзовой блестящей двойкой. И через открывшийся порог шагнул в стандартную крошечную прихожую, с заваленной куртками вешалкой в углу и россыпью разнокалиберной обуви на полу, где даже в одиночестве я ощутил себя, будто в тесной собачьей конуре.
Ведущая в коридор деревянная дверь привычно оказалась заперта, но это иллюзорное препятствие, как и остальной антураж прихожей вокруг, продержалось ровно до того момента, пока я не захлопнул входную дверь за спиной… Большой палец с кольцом тут же обдало холодом. И через мгновенье окружающее меня пространство разительно преобразилось.
Стены тесной прихожей развеялись, как мираж, и я очутился на пороге просторного угловатого помещения-студии, получившегося из стандартной жилой квартиры, после сноса всех внутренних перегородок. Объема студии добавляло обилие на стенах зеркал, которых здесь было так много, что в иных местах рамы соседних висели друг на дружку внахлест. Даже входная дверь за спиной изнутри оказалась замаскирована зеркалом. Освещался лишенный окон офис сотнями горящих свечей, вставленных в подсвечники закрепленных под потолком старинных ламп. Бесконечное отражение свечей в окружающих зеркалах усиливало и без того яркий свет сотен мерцающих огоньков, отчего в студии было светло, как солнечным днем. Такая планировка, благодаря многократному отражению отраженного, визуально превращала студию в бесконечный зеркальный лабиринт, от вида которого, с непривычки, после длительного перерыва, у меня невольно зарябило в глазах.
— Боже, исхудал-то как! — донесся участливый голос девушки из-за стойки администратора. — Сергей, что ж ты там топчешься у порога, как не родной? — Ничуть не изменившаяся Светлана все в том же инвалидном кресле выехала из-за своего укрытия и, широко распахнув руки, понеслась ко мне навстречу. — Иди уже скорее сюда, потеряшка! Обнимемся, наконец.
Сделав пару шагов навстречу, я наклонился и крепко обнял остановившегося очаровательного администратора.
— А ведь поначалу пускать не хотела, — не удержался я от шпильки, размыкая объятья и помога Свете развернуться обратно к стойке.
— Извини, за ушлепка тебя одного приняла. Голоса у вас больно похожий, — стала объяснять Света, возвращаясь обратно на рабочее место. — А этот упырь малолетний, прикинь, повадился вечерами на домофон нам названивать. Кощей, подлюка, навадил! Старикану нашему, видишь ли, скучно тут в одну харю кроссворды разгадывать, и за радость языками зацепиться с незнакомым малолеткой. Мне же трындеть с малолетним хамом ни разу не по кайфу, вот и приходится отваживать. Прям, бесит!
— Да я уж понял, — кивнул я, склонившись над ограждением, и опершись локтями на стойку. — М-да, весело у вас тут.
— Ага, прям обхохочешься, — фыркнула Света и тут же, всплеснув руками, досадливо зачастила: — Ой, чего это я об ерунде всякой… Ты ж, наверняка, голодный. Да и помыться тебе не помешает… Ничего не хочу слышать! Все разговоры потом! На вот, держи сменку, и марш в душ!
Передо мной на стойку плюхнулись извлеченные из нижнего ящика джинсы, майка и даже трусы с носками (судя по наличию бирок и слюдяной упаковки на одежде, все — новое, ни разу не ношенное).
— Че рот раззявил? — хмыкнула Светка. — Это наставника твоего сменка. Санек у нас тот еще перестраховщик… И, видишь, вот, пригодилась… А это тебе еще бонусом, конкретно от меня, чтоб штаны, как на вешалке, не болтались… — Света положила поверх одежды пару тугих прищепок для бумаг. — Извини, ремня нет, потому, когда джинсы начнешь мерить, присобачь их как-нибудь аккуратненько сзади… И не надо так зыркать на меня! Это какая-никакая, но чистая одежда. И она в тысячу раз лучше того вонючего тряпья, что сейчас на тебе.
— Спасибо, — кивнул я, собирая в стопку неожиданные подарки.
— Обожди. И вот это еще возьми, — к лежащей передо мной одежде на стойку плюхнулась еще пара вполне приличных лакированных туфель, со слегка сточенными каблуками.
— Это Кощея обувка, он в них дежурит здесь, — пояснила Света. — Твои-то боты, гляжу, совсем никакущие, раз скотчем даже пришлось обмотать. Так что рожу не криви, бери и надевай смело. Размер у вас с Кощеем, вроде, один. Днем обувку себе новую справишь, эти вернешь, и старик ничего не узнает… Ну все, вали в душ. А я пока покушать тебе что-нибудь организую.
Поняв по решительному тону девушки, что спорить с ней бесполезно, я подхватил со стойки одежду с обувкой и направился в указанном направлении, мысленно ликуя, что наконец-то вернулся домой…
А тебе не показалось подозрительным, что после твоего неожиданного исчезновения из общаги, длительного отсутствия незнамо где и столь внезапного возвращения сразу в офис, эта явно любопытная девица не засыпала тебя сразу кучей вопросов? — слегка сбила мое благодушное настроение Марина, когда я уже отмокал под струями теплого душа.
— Да брось, — беспечно отмахнулся я. — Просто от меня, две недели не мытого, так тащило, что Света тактично предложила сперва принять душ. Сама же слышала, как она сказала: все разговоры потом.
Хорошо, если так, — хмыкнула союзница.
— Ой, вот только не нагнетай, а.
Ладно, как скажешь…
