(Ведущая): Зачем им это?
— Деньги, разумеется! В мире не больше десятка игр полного и глубокого погружения в виртуальную реальность — каждая контролируются всем нам хорошо известными монополиями... не буду называть их, и так все знают — это крупнейшие производители всевозможной техники и контента, что потребляем мы все с вами. Зачем же им вкладываться в такую вещь как игры и тратить на это бесценные ресурсы ИИ?
(Ведущая): Ну и... что там с ИИ?
— Для начала немного неочевидных данных. Если посмотреть на прибыль этих компаний, и на их расходы, и сравнить по отдельным статьям, то получится — от игр эти мегакорпорации получают всего-то пять процентов прибыли. Проще говоря, совсем немного выходит. Ресурсы на эти игры тратятся большие. А прибыль монополистов растёт как на дрожжах. Откуда такие прибыли? Ведь нелогично выходит. Ради всего-то пятипроцентной прибыли, такой огород городить. Будь это обычный какой-то предприниматель — он бы отказался возится с таким неликвидом. Но мастодонты рынка не спешат этого делать, а наоборот предлагают и предлагают, заманивают и заманивают в свои игры всё больше народа — зачем?
(Ведущая): Зачем?
— Потому что у них есть возможности извлечь из игроков уникальный ресурс — информацию, которой компании распоряжаются по своему усмотрению, и даже не платят геймерам за это. И что же получается — мегакорпорации получают ценный ресурс на халяву, да ещё заставляют наивных обывателей компенсировать компании все ЕЁ сопутствующие на это расходы — ничего себе разводка?!
(Ведущая): Какой-такой ресурс? Что за информация такая?
— Самая что ни наесть ценная. Глубокое погружение — это доступ в святые святых человеческой сути — мозг, напрямую. Современное оборудование позволяет получать все данные игрока: от физиологических, до психических.
(Ведущая): Ну и что? Так ли это ценно знать какая температура тела человека пока он играет?
— Сара, вы не понимаете — это непросто температура тела НЕКОГО человека, а температура тела КОНКРЕТНОГО человека — личности, налогоплательщика, потребителя. Идентификация полная: имя, адрес, возраст, семейное положение, образование, состояние счёта, работа, расходы и доходы, полный доступ к физиологическим данным о состоянии здоровья, и наконец... барабанная дробь, как вишенка на этом тортике, полный спектр психологических реакций этого человека. Понимание: чего он боится, чего избегает, что может вынести, а что нет, что его радует, а что заставляет страдать, перед какими преградами пасует, и на что способен. Понимаете?!
(Ведущая): Кажется, да... Имея такой спектр информации о человеке, им можно манипулировать?
— Именно! И это очень легко. А теперь представьте, что у вас есть такой вот спектр, скажем, шестидесяти процентов всего населения какой-нибудь страны. Вы знаете: общие предпочтения этих людей, вы наверняка понимаете, что вызывает у этих людей доверие, какие слова им нравятся, что они хотят слышать, их уровень осведомлённости в тех или иных областях знаний, вы имеете представления об их тревогах в данный момент. Словом, всё знаете. Более того, всё это уже рассортировано, проанализировано, расфасовано и сохранено. Как думаете, в этом мире найдутся те, кто захочет заплатить вам за доступ к таким данным? Как думаете, кто и в какой момент будет готов заплатить очень много за то, чтобы знать всё это?
(Ведущая): Например, во время предвыборной гонки? То-то я смотрю все эти кандидаты так похожи между собой.
— Да! И не только это. Вот что они все продают на самом деле. Игры — удобнейший инструмент, помогающий собирать ту информацию, которую сам человек будучи в здравом уме и твёрдой памяти не выдаст даже под пытками, и скрывает её порой даже от себя самого.
Нас окружает общество потребления, где весь спектр человеческих эмоций пытаются направить на возбуждение жажды владеть чем-то. Это стало настолько естественно для нас, что многие даже не задумываются, где проходит грань между его собственными мыслями и желаниями, навязанными нам всем что нас окружает: бытом, культурой и рекламой. Научиться взращивать собственные идеи и мысли сейчас крайне тяжело. А технологическим развитием распоряжается «большой бизнес», что в своём стремлении заработать как можно больше растопчет любого. Нужны ли нам холодильники с выходом в интернет и заказывающие на дом «правильные продукты», умные унитазы, анализирующие всё, что в них попадает, и детские одеяльца способные петь колыбельные вместо мамы и мониторящие физическое состояние ребёнка двадцать четыре часа семь дней в неделю и так далее, решают маркетинговые умы компаний, а не мы с вами.
Но и это не всё... есть ещё и технологии ИИ. Ведь обучить ИИ трудно, долго и дорого. Что бы ИИ был столь же уникален и продвинут как человек, этому ИИ нужно скормить такое количество скриптов поведения человека, что уму не постижимо. Надо что бы ИИ мог наблюдать сотни и тысячи реакций людей на одно и то же событие и так вплоть до мелочей, а все люди разные, но в чём-то схожи, а в чём-то нет. «Вручную» всё это сделать сложно, долго и дорого. Раньше именно это и тормозило технологии ИИ, но теперь появилось уникальное место, где ИИ сам может программировать разные ситуации, которые ему нужны для изучения, и отслеживать реакцию сотен тысяч людей на неё, запоминать, анализировать и учится. А если учесть скорость обработки данных современными ИИ, то это просто феноменальный объём данных. Вы себе не представляете сколько корпорации экономят на этом.
По сути, если бы все эти мастодонты рынка платили каждому игроку, то что ему на самом деле полагается, хотя бы в минимальном объёме, то любой геймер зарабатывал минимум по миллиону рублей в год только за то, что играет — не зависимо от результата. А пока выходит всё наоборот.
(Ведущая): Неужели?! Что же мы можем с этим сделать? Милана что скажите?
— Ничего! Вырубай эту болтологию.
На вопрос ведущей как-то резко отреагировала Маринка, хотя до этого сидела вполне заинтересованная. Я отключила звук у телека.
— Ты чего? Нормальная вроде бы тема?
— Тема-то нормальная, а толку никакого. Основные вводные они уже дали — а больше ничего интересного не расскажут. Сейчас эти специалисты начнут лаяться друг с другом и на этом закончится шоу. Всё это мы уже слышали сто раз, а воз и ныне там. Я вообще не могу представить себе, что должно случится что бы эта тема сдвинулась с места... Хотя, тебе-то вон действительно платят за то, что ты играешь... Кстати об этом, я тут навела кое какие справки и кое-что узнала о дриадах и о том культе в который влезла наша Бэль.
— Иди ты, и что там?
Маринка как-то предвкушающее ехидно заулыбалась.
— Тебе понравится!
Утвердительно качнула подруга головой.
Глава 18
Мы всей честной компанией стояли в плотной кучке игроков у доски с объявлениями посреди рыночной площади. Делая вид что выискиваем нашей команде задание, а на самом деле...
— Слышь, Лар... что происходит-то, а?
Напряжённо писала мне в командный чат грудастая эльфийка, стоящая рядом со мной. Я стараясь не совершать резких движений, пожала в ответ плечиками, и изобразила естественное поведение и беззаботность. Собственно, затем к этому стенду и припёрлись.
Дело в том, что непонятно по каким причинам городская стража, уподобившись стае голодных и о-о-чень подозрительных акул, кровожадно кружила вокруг нашей компашки, куда бы мы не навострили лыжи.
Бэль тряслась и пыталась спрятаться от пристального взгляда стражников за широкими спинами невозмутимых близнецов. А я судорожно соображала, где ещё я накосячила и была ли это я?
— Может маскировка подводит... недостаточно эффективна?
Предположила я.
— Да нет, по идеи всё в порядке...
Осмотрела ещё раз меня с ног до головы Маринка.
— Тогда, чего им надо-то?
Прошипела я, не отрываясь от объявлений — смысл которых даже не улавливала.
— Сама не пойму. Но с таким грузом на хвосте мы не особо разбежимся...
