половину сигарет. — Когда идем?
— Да прямо сейчас.
Сбоку обиженно запыхтела магичка. Некая эльфийка Южных Пределов, как гласила строка расы. Внимание на это никто не обратил. Дамон быстро прикончил тарелку, вытер рот рукавом и поспешил закурить. Поделился огоньком. Судя по лицу, блаженство он испытал тотальное и всеобъемлющее, хотя и закашлялся.
— Крепкая… кх, марка, — с трудом выговорил он. — Ни разу такой не видел.
Немного удивленный таким заявлением, я вышел из-за стола. Следом и он, а на выходе из таверны нас догнала эльфийка. Сперва просто пыхтела и шла хвостиком, но, осознав, что это никого не трогает, крепко пристала к Герою, уговаривая того бросить «смрадную отраву». После угрозы перестать целоваться он немного задумался, но затем смачно сплюнул и затянулся на весь объем.
Улицы, как и вчера, полнились народом. Я состроил лицо поувереннее, как говорила Шери — и правда, прокатило. Чуть косились, но быстро забывали и даже не оглядывались. А уж как удобнее было шагать в нормальных ботинках, а не тапках… будто надоедливый сосед наконец-то закончил сверлить и повисла звенящая тишина.
Дорогу к нужным лавкам нашли с легкостью. Пришли к рынку, прошлись по периметру, разглядывая вывески на зданиях и вот, на парочке были нарисованы перо и скрученная бумага соответственно. Смотрелись только дома не очень. Покосившиеся какие-то, потемневшие от времени или грязи двухэтажные деревянные строения. Кто-то пытался исправить это яркой белой краской, но стало только хуже.
Что удивительно, эльфийка первой шмыгнула внутрь. Только и заметил, что взлетевшие красные волосы. Я переглянулся с Дамоном и мы, пожав друг другу плечами, зашли следом. Брякнул грубоватый колокол, в нос ударил характерный запах старой бумаги, а глаза на мгновение ослепли — слишком темно.
— Приветствую спутников юной девы! — раздалась звонкая фраза, с явно мужским голосом, пока я привыкал к темноте. — Желаете что-то купить или продать? От сборников прекрасных стихов для дам и любовных романов до трактатов по фехтованию и бестиариев! Не стесняйтесь спрашивать и, возможно, я подберу для вас томик-другой!
Это оказался немолодой, но еще крепкий мужичок в темно-коричневом камзоле с белым кружевным воротничком. На левом глазу темнел монокль, прилизанные светлые волосы вызывали легкую брезгливость, а чуть кривая улыбка прямо-таки заставляла руку потянуться к кобуре. Сдержался.
За его спиной, по сторонам, от пола до потолка царили забитые книгами и свитками шкафы. У левой стены уже стояла на карачках эльфийка, задумчиво разглядывая тисненые обложки и, порой, брезгливо фыркая. Но парочку книг она отобрала. Рядом с ней лежали, стопкой, ветхие на вид.
— Карты бы мне, — сказал я. — Этот город, эта провинция и… м… Аглос? Да, Аглос.
— Найдется, найдется! — улыбнулся и, одновременно, прищурился он. — Созданы Картографом с навыком в тридцать семь, десять лет назад. Всего полсотни бронзовых за каждую!
Дамон поперхнулся. Эльфийка повела ухом, не прекращая перебирать книги. Вновь фыркнула, наткнувшись на одну, но затем нерешительно потянулась, раскрыла на случайной странице и, глянув, торопливо отложила ее.
— Сто пятьдесят!? А че так дорого-то? — выдавил он из себя, покосившись на спутницу. — Скинуть бы, не по отдельности ж берем!
— Покажите, оценим, — спокойно сказал я. Мне-то что, считаю и откажусь.
Хотя атмосферка тут давящая. Вроде и книги, а вроде, если принюхаться, тянет какой-то гнильцой. Ламп толковых нет, свет едва сквозь окна прорывается. Да и карты Аглоса с этим городом мне не то, чтобы сильно нужны были. Первые вроде как установлены, вопрос только в свежести, вторые пригодиться не успеют. Ну их, берем карты провинции и валим отсюда.
— Боюсь, это невозможно! — лавочник улыбнулся еще шире. — Свитки запеча…
— Не-не, с печатями я связываться зарекся, — только перебил его, как по коже будто листком бумаги прошлись. — Мы еще походим, и вернемся, если что.
— Очень жаль! — улыбка стала совсем уж неестественной. — Но посмотрите, ваша юная дева все еще увлечена книгами! Прекрасный выбор, оч-чень интересный! Особенно та, третья!
Девушка залилась краской, а я почувствовал, как взмокли ладони. Пальцы уже вовсю теребили кобуру, как бы невзначай пытаясь открыть ее. Кинул быстрый взгляд на Дамона — пробрало и его. Он побледнел, да и мышцы напряглись так, что заметно было даже под одеждой.
— Я… я просто поинтересовалась и… — забормотала эльфийка, схватив томик. Зеленый, с бархатистой обложкой и золотым тиснением.
— Я не собираюсь вас осуждать, уважаемая! — негромко, но твердо ответил лавочник. — Для того и созданы книги, чтобы все разумные могли делиться своими мыслями! В том числе и на столь, скажем так, животрепещущую тему. Насколько я понимаю, в этом отношении вы несколько… выпадаете из стройных рядов вашей расы. Отнюдь не в худшую сторону, должен заметить!
Наконец-то щелкнула пуговица. Ладонь уютно легла на рукоять Кольта, а пальцы уже тянулись к предохранителю и курку.
— Пошли, Ренна, — сказал Герой, быстрым шагом подходя к ней. — Мне за тебя еще отчитываться.
Мне показалось, или зубов в улыбке лавочника как-то прибавилось?
— Но Дамон! — капризно, с долей смущения воскликнула она, нежно прижав книгу к груди. — Хотя бы эту! Сколько вы за нее хотите, уважаемый!?
— Двадцать. Символические двадцать бронзовых! — пафосно ответил лавочник.
Не-а, не показалось. Щелк — предохранитель. Щелк — курок. Оглянулся на дверь — близка и приоткрыта. А Герой и его спутница далеко. Ну и черт бы с ними? А владелец этого местечка заметил мои телодвижения. Или услышал.
— Берем, — прохрипел Дамон.
Он быстро, резкими движениями вытащил кошель, отсчитал стопку в двадцать монет и передал их. Отдернув руку будто от змеи. Понимаю. Эльфийка пропищала нечто радостное и пулей вылетела наружу. А мы, наверное, еще быстрее.
— Стремное местечко, — выдавил я одну мысль на двоих. — Ладно, давай деньгами. На Аглос у меня найдется, только неизвестно какой свежести.
Вместо ответа он вытянул сигарету. И я тоже. Молча постояли, покурили у стенки. А его спутница так и прижимала книгу, расхаживая в сторонке от нас. И чего такого она взяла? Да плевать. Не огребли и ладно, только насквозь вымок в поту.
Добив сигарету, Дамон умелым щелчком выбросил окурок куда-то вдаль, в сторону торговцев на рынке. Затем развязал кошель, пересчитал деньги и, раздраженно сняв его с пояса, отдал мне.
— Здесь чуть больше сотни, — сказал он, глядя на спутницу. — Три серебряка, остальное бронзовыми.
Сунув плотный мешочек в карман, я протянул в ответ раскрытую пачку. Взяв ее словно драгоценность, Герой осторожно, по одной, переложил сигареты в нее, нежно закрыл и принялся крутить в руках. Не знаю, чего он хотел там увидеть. Поглядел на очередной привет из другого мира
