работе приехала, а у меня отпуск. И ты неправильно делаешь, — Антон неуклюже мостился на барном стуле, к которому, очевидно, не привык, изредка поворачиваясь из стороны в сторону. — Сперва пакетик, а потом вода.
— От перемены мест слагаемых сумма не меняется.
Это была не первая встреча Савы и Антона в жизни, но первая в стенах квартиры. О том, что интернет-друг вновь приезжает в Москву, Сава был оповещён ещё за несколько дней, а потому успел подготовиться: прибрался, купил еды к чаю и озаботился парковочным местом для машины гостя. Антон с женой остановились в отеле, отказавшись от предложения друга погостить у него. С момента последней встречи прошло около полугода. За это время Антон успел обзавестись нейро-интерфейсом на левой руке, гармонично дополняющим аналогичный, имплантированный в шею, контакты которого бледно-синей змейкой тянулись к левому уху.
— Как твоя новая знакомая?
— Которая?
— Леди с кабанчиком.
— А, Тина. Да ничего, общаемся потихоньку. Игрок она неважный, зато с ней не скучно.
— Уже орал на неё? — Антон усмехнулся, отпив из чашки, и тут же сморщился, обжегшись.
— Нет, хотя очень хочется иногда. Ты можешь себе представить — у тебя такой широкий простор для фантазии, а ты своих учёных заставляешь изучать обычную баллисту.
— Странно. Великий Резнов и не орёт на тех, с кем играет!
— Мне кажется, она немного дурочка. Но это мило. Я ей как-то раз показал, как сделать из копья огнестрел, так там столько воплей восторга было…
Антон рассмеялся. К своему удивлению, он впервые слышал, чтобы Сава говорил о глупости человека так мягко. Ни едких комментариев, ни колкостей. В голосе друга, кажется, звучало даже вдохновение.
— А ты показал ей зенитную телегу?
— Нет, пока только пороховые брёвна.
Друзья рассмеялись. Старая шутка с брёвнами родилась ещё в десятых годах в популярном в то время онлайн-шутере на тему третьей мировой войны. Игроки лепили С4 к основанию бревна и взрывом запускали его в небо, сбивая вертолёты и истребители противника. Генералы «Age of Humanity», вспомнив этот трюк, решили его улучшить. На один конец бревна привязывался пороховой заряд, а под другой закладывался динамит или бочка со взрывчатым веществом. Грубая реактивная установка обходилась дешевле в постройке и исследовании, превосходя по огневой мощи требюше и баллисты. Правда, ради баланса на полях сражений, разработчики решили не позволять игрокам повсеместно применять столь продвинутые технологии. А поэтому «бревномёты», как их называли игроки, стали защитным сооружением для военного лагеря. Да, их можно было выкатить на поле боя, вот только в дело снова вступали ограничения. Тяговые лошади, как таковые, не производились в конюшнях, а были строго привязаны к орудиям, предусмотренным игрой. Однако инженеры были доступны всегда и можно было бы заставить толкать сию самопальную установку, однако, ввиду тяжести конструкции, делалось это крайне медленно, от чего «бревномёты» оказались популярны при обороне осадного лагеря от контратак. Реже — при огневой поддержке наступления на стены замка или форта. И совсем бесполезными, а самое главное, лёгкими мишенями в обычном бою.
— Нравится тебе? — блеснул глазами Антон.
— Ну, в ней есть что-то эдакое. Но куда мне…
— А чего нет?
— Она из Литвы.
— Ну так съезди. Тебе из Москвы сколько это стоить будет? Тысяч десять?
— Да деньги не проблема.
Сава молча размешивал сахар в кружке, второй рукой доставая сигарету. Щелкнув зажигалкой, он закурил. Для Антона это было знаком. Всякий раз, в виртуальных сражениях или в жизни его друг сжимал зубами сигарету, если что-то шло не по плану. Огонёк тлеющего табака становился маяком в разгар бури, он словно направлял мысли Савы в нужное русло, хоть тот и отговаривался, что дым способен убить в зачатке даже самую гениальную идею. Это всегда были два разных человека: теряющий контроль Сава и уверенный, резкий и готовый к любым проблемам Резнов. Тот момент, когда личность персонажа, созданного ещё в далёком прошлом, кочующая от игры к игре, от расы к расе, от класса к классу, воплотилась в реальности за один неполный оборот запала и тихий «щёлк» кремния.
— Эта дрянь тебя убьёт, — кивнул Антон на дымящуюся сигарету.
— Хуже она уже не сделает. Всё равно никуда поехать не смогу.
— Почему?
— Потому что другая дрянь, которая должна меня спасти, не работает.
Сава затянулся, выдохнув едкий дым в потолок. Он прекрасно знал, что имплант, вживлённый в его лёгкие, справляется со своей второстепенной задачей — фильтрацией воздуха — лучше, чем с основной, коей являлась выработка антител. В четырнадцать лет Саве поставили диагноз, который даже в свои двадцать пять он не был в силах выговорить. Поражение лёгких — так он всегда обозначал свой недуг. Имплант, установленный спустя год, должен был замедлить распространение инфекции, с чем успешно и справлялся. Однако, со слов самого парня, в какой-то момент вся процедура привела к резкому росту клеток и, как следствие, к раку. Как выяснилось, неоперабельному в виду того, что если делать операцию, то имплант придётся извлечь, а убрав его, есть риск «как бы отпустить рогатку» — так сказал врач. Он имел в виду, что невозможно предугадать, возобновится поражение лёгких с новой силой или нет. Но операцию всё же провели, правда, только коррекционную, чтобы замедлить рост опухоли. В кои-то веки курение хоть немного, но играло в пользу курящего. Дело в том, что количество веществ, попадавших в лёгкие вместе с ядовитым дымом, заставляло имплант усиливать работу фильтров, что требовало определённых энергозатрат. Тем самым выработка антител на какое-то замедлялась до максимально возможного уровня, снижая риск нового взрывного роста клеток. Хотя был один шанс на миллион, а может, и больше, что на опухоли возникнет новая опухоль и они, как это уже было однажды, уничтожат друг друга. Редкое медицинское чудо, на которое Сава уже не надеялся.
— А нельзя как-то остановить это? — поднеся чашку ко рту, спросил Антон и тут же поставил её обратно в ожидании ответа.
— Можно. Один укол уже обошёлся моей семье почти в четверть миллиона. Отец только недавно последний долг закрыл. А меня на работу не берут — видите ли, отъехать могу в любой момент.
— Серьёзно?
— Нет, но кто-то мне так говорил.
