Господи, вот народу делать-то нечего? Они битву затеяли устраивать! Им бы мои заботы, а? Что примечательно — «Мои люди лучше». Забавная оговорочка, вот на таких и палятся иные переговорщики.
— Вот прямо битва? — Голд, судя по вопросу, тоже маленько оторопел от услышанного. — То есть — бойцы стоят друг напротив друга, потом бегут, потом дерутся?
— Хотелось бы так, — подтвердил Асланбек. — По крайней мере, мой повелитель верит в то, что люди с гор примут его вызов.
— Совсем запутался, — пожаловался ему Голд.
— Все просто, — немного раздраженно сказал Асланбек. — Великий Каган отправил Адамсу, есть там такой, вроде главного у них, послание, в котором предложил выяснить отношения в честной битве. Сила против силы.
Не знаю, как после такой новости себя почувствовал Голд, я, если честно, даже рот открыл. Но он, полагаю, ощутил схожие со мной чувства, поскольку заговорил не сразу.
— Кхм, — откашлялся он где-то через минуту. — Если я правильно понял…
— Ты все правильно понял, — рыкнул Асланбек. — Вот такой у нас Великий Каган, не любит он что-то исподтишка делать. Он всегда выходит на бой открыто.
— Стоп-стоп, — остановил нашего гостя Голд. — А как же — «если бы мы хотели войны, мы бы ничего говорить не стали»?
— Это сказал я, а не Великий Каган, — как мне показалось, смутился Асланбек. — И потом — это шутка была. Шутка! Зачем нам на вас нападать?
— Не знаю. — Голд побарабанил пальцами руки по столу. — В смысле — как раз та шутка больше походила на правду, чем рассказ о письме врагу. Нет, серьезно — он вот так прямо написал послание и будет ждать противника в открытом поле? Какая прел… Непосредственность.
— Ну да, — Асланбек явно не одобрял подобные методы ведения войны. — Непосредственней некуда. Советник, мне нужно оружие. Мне очень нужно оружие, так что ты давай, расстарайся.
Костяшки фактов потихоньку вставали на свои места, создавая в голове общую картину. Ах, Салех, Салех. Прав был Голд — ты меня не то, чтобы сделал, но вывел на ту событийную линию, которая была выгодней всего тебе. Судите сами — он в безопасном месте и ждет, чем кончится дело, мы же убедились в том, что Каган безумен, а Асланбек реально опасен. Вывод — оба не жильцы.
Ну, а после их ликвидации на наших плечах Салех входит в Каганат, от которого к тому времени почти ничего не останется — кто-то будет убит «атомщиками», кто-то нами, кто-то сгинет в междоусобице — наверняка найдется какое-то количество лихих голов, которым захочется забрать себе власть.
В результате остатки гордого народа с радостью примут хоть какого-то человека, который закончит эту резню.
Салех мне сказал тогда почти правду. Точнее — он сказал мне достаточно, чтобы я все это додумал так, как выгодно ему.
Правда, тут есть еще одно «но». Если «атомщики» вообще хоть кого-то оставят живым из степной вольницы. Они ведь и перебить всех могут, и некем Салеху будет править. Да и жить тогда ему смысла не будет.
Но это потом поглядим.
Вот, наверное, «атомщики» над письмом Кагана там, за горами, поржали. Я бы, наверное, со смеху помер, если бы мне такое написали.
Все-таки власть — страшная вещь. Этот Каган, он ведь, судя по рассказам очевидцев, поначалу нормальным человеком был. Ну да, жестоким, с националистическим душком — но нормальным. Создал тот же Каганат, насадил традиции, иерархию, выработал направление, в котором его люди будут двигаться и все такое. Так с чего же у него так башню снесло? От безнаказанности? От объема власти, который он не смог переварить? Или еще от чего-то?
Надо будет Насте сказать, чтобы она непременно мне в затылок выстрелила, если я начну что-то подобное отколпачивать. Чем так жить, лучше никак не жить.
Собственно, на этом информативная часть беседы и прекратилась. Нет, Голд и Асланбек еще полчаса где-то общались, но все их разговоры были не более чем вариациями на ранее звучавшие темы.
— Да, я там Свату вашему подарок пригнал, — уже в самом конце разговора сказал Асланбек. — Пяток баб. Все как одна — красотки. Не девственницы, ясное дело, те редкий товар, который почти и не встречается, но эти тоже очень хороши. Все вышколены, дурь у них из голов добротно выбита, так что хлопот с ними не будет.
— Думаю, Сват будет рад, — Голд был сама любезность. — И с нас ответный подарок. Прошу пройти за мной.
И эта парочка покинула дом, переговариваясь на ходу о всяком и разном, причем Голд, порядком меня напугав, еще раз настойчиво предложил Асланбеку подождать меня здесь.
Минут через двадцать в дом заглянула Марика.
— Сват, вылезай, — сказала она громко. — Высокий посол отбывает, невероятно довольный подарками и почетом, оказанным ему.
— Слава богу, — выдохнул я, выбираясь из закутка. — А то Голд его чуть ли не силком заставлял остаться здесь на пару дней. А если бы он согласился?
— Не согласился бы, — небрежно бросила Марика. — Он никому не верит, это видно сразу. Да это ладно, ты расскажи — чего было-то? Чего он хотел?
— Знаешь, я сам еще не осознал до конца все, что услышал, — признался ей я, присаживаясь за стол. — Но в целом — горячечный бред и практически никакой конкретики.
— Да весь этот визит довольно странен, — поддержала меня она. — Ты только вдумайся — ехать сюда столько времени, чтобы побеседовать часок и отправиться обратно. Ты не находишь это не слишком нормальным?
— На фоне всего остального это еще ничего, — я потер щеки ладонями. — Ладно, подождем Голда, послушаем его.
Советник появился минут через десять.
— Проводил, с холма рукой помахал, девок в отдельное помещение загнал, — сообщил он, входя в дом на пару с Жекой. — Не соврал бабай, красивых пригнал. И кто-то из них с гнильцой, надо будет понять — какая именно.
— Девки — это ладно. — Я положил ладони на прохладную каменную столешницу. — Слушай, может, нам ничего и делать не надо было? С таким подходом к решению вопросов Каганату скоро конец настанет и без нашей помощи.
— Ты про «выходи-ка Билли, чтоб тебя убили?» — уточнил Голд. — Да, это клиника. Если бы мы были на старой Земле, то я вообще предположил бы, что этому Кагану какой-то синтетический наркотик в еду подмешивают, отчего он так и чудачит. Жека, ты видел Наемника и Ювелира? Тут вопрос коллегиальный, где их черти носят?
— И Настю разбудите, — сказал Марика. — А то потом она начнет гнусить: «Не позвали, обидели, не доверяете».
Одно радует — не мне одному рассказы Асланбека о Каганате показались диковато-странными.
— А не вброс? — предположил Наемник. — Может, он специально подобные страсти-мордасти нам рассказал, а там на самом деле ничего и нет?
— Вряд ли, — усомнился в правоте его слов Голд. — Салех рассказывал то же самое, при этом он и Асланбек работать вместе не будут, вот какая штука. У каждого есть свои интересы и планы, причем они пересекаются в ряде плоскостей. Тут не дружба, тут соперничество, точнее — даже вражда. Ну, и самое главное — а какой в этом смысл?
— Убаюкать наше внимание, — поддержал Наемника Ювелир. — Мол, у нас главный совсем головой поехал, так что опасаться нечего.
— Не говори глупости, — сердито перебила его Марика. — Как раз в этом случае любой нормальный лидер усилит бдительность. Чокнутый сосед, владеющий армией, — как обезьяна, сидящая с гранатой на бочке с порохом — никогда не знаешь, выдернет она чеку или нет.
— Значит, что думаю я, — подытожил Голд. — Первое — Асланбек готовит захват власти, потому Салех и задал стрекача. Скорее всего, покидая свой лагерь для встречи со Сватом, он туда уже не планировал вернуться. И даже если бы ты ему не предложил политическое укрытие, то он спрятался бы где-то в лесу, ожидая развития событий. Впрочем, он хорошо изучил нашего лидера и разыграл все как по нотам.
— Проще говоря — он тебя сделал, — злорадно сообщил мне Жека, в ответ я погрозил ему кулаком.
— На этом про Салеха пока можно забыть, — продолжил Голд. — Он нам пока не интересен. Второе. Каган безумен, и Асланбеку это на руку. Уверен, что его приближенные уже зудят, как комары, по всему Каганату, объясняя воинам, что тот ведет их к верной смерти. Он хочет занять его место. Потому он и не остался — он боится пропустить еще какие-то выходки Кагана, которые можно использовать в своих интересах. Ну, и опасается, что народ начнет действовать раньше него, придавив Кагана прямо в его шатре, кому нужен безумный лидер? Пропусти он это — и у него появится конкурент, а то и конкуренты, готовые занять престол, причем народ там все больше резкий, не склонный к политическим играм. Там все решает насилие, так что медлить ему не резон. Уверен, что как только Асланбек удалится на достаточное расстояние, он со своей тележки слезет. Ему поспешать надо.
— Думаю, он сюда и ехать-то не хотел, — добавил я. — Просто Каган ему это поручил и деваться было некуда. Хочешь, не хочешь — ехать надо. А то ведь как может выйти — сегодня твоим врагам головы рубят, а завтра за неподчинение тебе ее оттяпают.
