— Ага! — согласился Нагбиатор.
Кабракан появился на противоположном краю поляны и замер, не решаясь окунуться в миазмы ядовитого дерева. Он стал озираться, крутя башкой — видимо, потерял нас. «Только бы он и в самом деле оказался таким тупым, как нам кажется!» — умолял я неизвестно кого.
Первым пальнул Нагибатор — и тут же принялся снова заряжать пушку, принимая от Мадны снаряды и инструменты для перезарядки. Попал он или не попал, я так и не понял, но Кабракан уже связал неожиданные раскаты грома с нами — и посмотрел в сторону поднимающегося дымка. Я прицелился — насколько это вообще было возможно в тот момент — и тоже выстрелил. Ядро стукнуло в плечо, урона нанесло совсем немного но немало разозлило Кабракана. Взревев, обиженный великан рванул прямо к нам.
Что называется — бинго! Кабракан летел прямо через ядовитую область и пока не пострадал лишь потому, что его голова, видимо, находилась выше опасной зоны. До нас оставалось совсем немного, когда Нагибатор сделал новый выстрел. И попал — в ногу. Великан споткнулся, начал замедляться, пытаясь удержать равновесие. И в этот момент я дрожащими руками подпалил фитиль — и влепил гиганту ядро в колено.
Кабракан рухнул на землю, погружаясь в испарения дерева… А потом тут же вскочил, замотал головой — и снова упал, засучив гигантскими лапами. Когда он поднял свою башку над ядом в третий раз и заревел, Нагибатор успел по ней выстрелить… Да ещё так удачно, что попал совсем рядом с огромным глазом. Кабракан заревел совсем обиженно — и тут же поперхнулся, потому что дёрнул башкой вниз и снова глотнул яду. Я такой приём повторить не смог — моё ядро просто ударило ему в лоб.
Вы нанесли Кабракану 2003 урона
Коэффициент урона — 0,3
Жизнь Кабракана 452015/1650000
— Почти сдох! — сообщил я и попросил Нагибатора. — Не дай ему высунуться!
— Пусть попробует! — гордо заявил тот, готовясь запалить фитиль, но…
Делать новый выстрел не пришлось. Гигант зло смотрел на нас, чуть шевеля конечностями, но двинуться не мог — сил больше не было. А потом его красные глаза быстро начали тускнеть…
Ты победил Кабракана! Ну или принял в этом участие…
Давай скажем честно: большую часть работы выполнил прионский ядовитый чку’укац’лаль. Но тебе, как одному из участников, даруется незабываемое право — поучаствовать в ещё одном квесте. Представляешь?! Какая неожиданность!
Условия квеста просты: одна попытка на прохождение. Зато по результатам ты сможешь загадать желание!
Кстати, если два раза загадать одно и то же желание, то оно имеет все шансы сбыться! Да!
Чтобы запустить квест, громко скажи: «Посчитать мне рёбра! Немедля!»
— И что, всё? — тихо спросила Ариша
— Мальчики, это всё? — вторила ей Мадна.
— Наверно, всё, — кивнул я. — Только какое-то странное «всё»…
— Боюсь показаться пессимистом… Но, если честно, всё это мне очень не нравится… — согласился со мной Нагибатор.
Оставалось лишь узнать, что именно нам не нравится. Потому что, как известно, ощущения к делу пришить нельзя. И, тем не менее, я чувствовал, что во всей этой истории с великанами и вулканом было что-то неправильное, что-то незавершённое… Но вот что?
Глава 25. Как снег на голову…
Мы собрали пушки и боезапас отправившихся на перерождение ударников, соорудили волокуши — и потащили всё это добро назад. На полпути встретили Борборыча с небольшим отрядом, вооружённым оставшимися мелкими пушками. Я сначала рот открыл, чтобы сказать всё, что думаю про таких внимательных соратников, а потом заметил, что им и так стыдно, и не стал. Только посмотрел укоряюще.
— Как вы умудрились его убить? — спросил Дойч.
Пришлось по пути рассказывать, как мы убегали, что придумали и как осуществили.
— Слабенький план-то был… — с досадой заметил Борборыч.
— Ой, прости! — я не выдержал и заржал. — Бегая по лесу с пушкой в руках и с великаном на хвосте, мы почему-то не придумали ничего простого и гениального!
— И, между прочим, мы его всё-таки завалили! — возмущённо засопев, заметил Нагибатор.
— Я просто ревную, когда не мои планы нормально срабатывают! — не смутился Борборыч. — Чего сразу смеяться-то?!
— Нормальный ход… — согласился Дойч. — Закритикует до уровня грязи под ногами — зато самому хорошо станет!
— Я предпочитаю соблюдать равновесие! — гордо ответил Борборыч. — И опускаю чужой план ровно настолько же, насколько мой удаляется от «грязи под ногами»!
— А мне вот интересно… Я один чувствую, как будто что-то не так? — заинтересовался Дойч и сразу получил с десяток подтверждений того, что он не один. После чего серьёзно о чём-то задумался.
Когда мы, наконец, воссоединились с остатками ударников, карауливших большие пушки, встал серьёзный вопрос о том, как поступить дальше. Можно было сразу идти к Шикари и там дожидаться прихода Ленина и поселенцев — а можно было вернуться к Перевалу и, если нас не дождались, отправиться следом. В принципе, мне нравились оба варианта. В первом случае завтра мы будем на месте — и не придётся делать крюк в несколько дней. Во втором случае мы сразу подхватим тех, кто отправился на перерождение.
В итоге договорились идти назад к Перевалу. До ночи успели вернуться в убежище Финика и разбили там лагерь, собираясь утром отправиться быстрым маршем к Золотой вдоль плато.
День триста семьдесят седьмой!
Вы продержались 376 дней!
Но!.. В этой грёбаной игре постоянно возникают всякие «но»… И вот, честное слово, половину из них мы, игроки, сами себе организуем без сторонней помощи. Проснулся я утром от шума и голосов за пределами убежища. Проснулся далеко не первым — у края каменного навеса уже стояли Борборыч, Мадна и Дойч. И лица у всех были такие озадаченные-озадаченные…
Впрочем, признаюсь, я тоже немного завис… На берегу озера, неподалёку от одного из проходов под навес, кучковалась немаленькая толпа оборванцев в каких-то обносках — и мужчин, и женщин. У кого-то были копья, у кого-то дубинки, а у большинства — только камни. И вся эта толпа дружно скандировала:
— Убийцы! Убийцы! Пре-да-те-ли!
И лица, главное, у всех такие были — печальные и оскорблённые. Будто они только что узнали, что зарплаты не будет, потому что зарплатный фонд уехал с директором на тропические острова… Хотя мы вообще и так здесь на тропическом острове!
— По поводу чего бузят? — всё ещё позёвывая, поинтересовался я.
— По твоему поводу и бузят! — оповестил меня Борборыч. — Ну и по нашему заодно. Вроде бы… Я сам не так давно слушаю. Говорят, мы убийцы и предатели рода человеческого…
— Тише-тише! Сейчас один выступать будет! — попросил Дойч.
В толпе и в самом деле наметилось оживление. Какой-то мужик вылез вперёд, даже забрался на обломок скалы и принялся вещать:
— Друзья! Друзья! Послушайте! — от его просьб толпа чуть успокоилась, и мужик, наконец, зарядил речь. — Как так получается, друзья? Как вышло так, что пока мы грудью защищаем человечество от воинственных пришельцев, кто-то позволяет себе прохлаждаться? Как получилось так, что усталые партизаны, нашедшие приют у живописного озера, не были приняты другими людьми? Почему вместо благодарности и дружелюбия они получают боль и смерть?! А я вам скажу!.. Я скажу вам, как! Эти эгоисты!..
Он указал на наш лагерь, где уже почти все ударники собрались послушать его пламенную речь.
— …Считают, что имеют право «владеть землей», когда другие жертвуют жизнями и силами! Эти предатели, как-то договорившиеся с вышронцами, чтобы их не трогали, решили, что имеют право нас гонять! Унижать нас! Выгонять с какой-то «своей земли»! Своей, слышите?!..
Мужчина развёл руками, и толпа восторженно заорала. А я понял, что пора резать, не дожидаясь перитонита… Вирус идиотии — он такой, да! Пока медики считают его врождённым заболеванием, он распространяется воздушно-капельно-контактным путём, поражает мозги и приводит к образованию сект, банд и политических течений. И если вовремя не применить лекарственные препараты, то можно в какой-то момент увидеть, как маленькие горстки фриков сливаются в целую орду долбодятлов.
