Влад с силой выдернул нож из тугого черепа хищника и вытер чёрную кипящую кровь о мох. Мирон подхватил тело зверя и отбросил подальше, в темень. Тут же в ночи послышался торопливый шорох: многочисленные падальщики спешили разделаться со свежим трупом. Некоторые подбирались и к людям, пробуя клешнями и жвалами крепость ботинок и штанин. Эту ночную мелочь легко было разогнать светом фонарика.
К сожалению, нельзя было развести огонь, чтобы не привлечь дозорного скиба. Да, собственно, из чего его было разжигать? Мох и грибы для этого не годились, а возвращаться к деревьям, означало верную гибель.
Из темноты послышался странный протяжный свист, точно где-то в чаще вскипал исполинский чайник. Ему тотчас ответили и, вскоре, Лес наполнился какофонией свистов. Они раздавались со всех сторон и стремительно приближались.
— Медузы! — бросил Мирон, напряжённо вглядываясь в ночной сумрак и нервно пробуя большим пальцем остриё ножа.
Влад кое-что слышал о медузах. Это были мерзкие летучие твари, пожирающие всё, что попадалось на их пути. Найдя жертву, они выплёскивали на неё желудочный сок и терпеливо ждали, пока та переварится. В отличие от других местных хищников, медузы охотились и днём. Но, медлительные и неповоротливые, днём они были не так опасны.
Первая медуза с флегматичной грацией выплыла на поляну, тускло мерцая холодным фосфорным светом. Её длинные плоские щупальца лениво колыхались возле самой земли, точно лохмотья изветшавшего платья. Почуяв двуногую добычу, медуза издала резкий короткий свист и поплыла в направлении людей.
Привлечённые свистом, к поляне устремилась и остальная стая. Один за другим из сумрака выныривали силуэты новых медуз. Они неспешно расположились вокруг поляны плотным мерцающим кругом. Отступать было некуда.
— Ну, держись, — со зловещим азартом сказал Мирон, поигрывая ножом.
В этот миг медузы устремились в атаку. Теперь они двигались с неожиданным проворством, взметнув в воздух лоскуты щупалец.
Мирон сделал выпад, ударив подлетевшую медузу в центр её мерцающей шляпы и, тотчас отдёрнул руку, поражённый разрядом тока. Раненая медуза, вздрагивая и кренясь, начала падать.
— Ты в порядке? — крикнул Влад, выбирая цель для удара.
— Ужалила, сволочь! — простонал Мирон. — Не позволяй им над головой зависнуть. Тогда — конец!
Влад увернулся от устремлённых к нему щупалец и нанёс удар. Но, его нож не так удачно поразил хищницу, и та с отчаянным свистом ретировалась, освещая пространство разрядами. Её место, сомкнув строй, тотчас заняла другая медуза. Раненая тварь не успела ужалить Влада и это была, пусть маленькая, но, удача. Но, через секунду, ангел-хранитель замешкался и Влада ударил такой разряд, что его опрокинуло на землю.
Мирон, тем временем, расправился ещё с одной медузой, и Влад успел заметить, что нож он держит в левой руке. Правой Мирон отчаянно тряс, точно, только что, ошпарил её кипятком.
Прямо над собой Влад увидел тень нависшей медузы и метнулся в сторону. Мгновением позже на то место, где он только что находился, медуза выплеснула порцию сока. Сразу же запахло чем-то приторно кислым. Влад вскочил и ударил куда-то вверх, сквозь кисею щупалец. Нож угодил в разверзнутый рот медузы. Она с клёкотом взмыла вверх и из её рассечённого тела посыпались искры. Поднявшись над поляной, смертельно раненая, медуза вдруг съёжилась и рухнула вниз.
На этот раз Влад не успел отскочить в сторону и упавшее тело опрокинуло его на землю. Он лишь вскинул руки к лицу и тотчас был поражён разрядом. Очнулся он почти сразу, чувствуя, как по ладоням течёт чужая холодная и липкая кровь. Он с омерзением отбросил тело медузы и вскочил на колени, пытаясь унять дрожь в непослушных руках.
Мирон косой тенью метался по поляне, нанося размашистые удары. Это напоминало замысловатый гротескный танец. Он по-прежнему, держал нож в левой руке. Правая, поражённая разрядом, едва его слушалась. Вокруг Мирона валялись уже три неподвижных медузы, но было видно, что и сам он уже на полном пределе.
Очередная медуза выплыла на поляну, заходя Мирону со спины.
— Берегись! — крикнул Влад.
Он попытался вскочить, броситься на перерез бездушной убийце, но ноги сделались ватными и всё, что он смог сделать, лишь проползти на коленях пару шагов.
Мирон обернулся, и Влад увидел его взгляд полный отчаянной решимости и досады. В этот миг медуза, нависшая над ним, выплеснула свой сок. Мирон вскинул руку, защищаясь от жгучей, испепеляющей жижи и Влад услышал его яростный стон, похожий на вскрик. От невыносимой боли Мирон сломался пополам, но тут же выпрямился, точно пружина и, в невероятном прыжке достал медузу точным и смертельным ударом. После этого он медленно повалился на мох и больше не шевелился.
Над его уже мёртвым телом поднималось тошнотворное облако: сок медузы сделал своё паскудное дело. Влад видел всё это и не мог поверить, что Мирона нет больше. Мирон погиб. Погиб друг и боец. И теперь он, Влад, совсем один. Один против Леса, против медуз и пиявочников, против падальщиков, вампиров и скальперов.
Влад огляделся: на поляну выплыло уже с дюжину медуз, неумолимо сжимая кольцо. Влад попятился и, оступившись о рюкзак, упал, больно ударившись локтем об карабин.
«Ага, — зловеще подумал он, пряча уже бесполезный нож. — Теперь поглядим кто кого! Теперь мне плевать на скибов. Теперь мне на всё плевать!»
Он подхватил карабин и, почти не целясь, выстрелил в ближнюю медузу. Пуля разнесла её в рваные клочья, и поляна озарилась веером искр. Влад стрелял со злым азартом, приговаривая всякий раз, когда очередная пуля находила жертву: «Это за Мирона…, за Кота …, за Анхеля …»
Через минуту скоротечной бойни вся поляна была усеяна телами сбитых медуз. Влад понимал, что этот расстрел наверняка засёк сторожевой скиб и сюда, к поляне, уже несётся стальная смерть. Влад устало сел на рюкзак, перезарядил карабин, и стал ждать, стараясь не смотреть на обезображенное, бесформенное тело товарища.
Глава 8
Бомбардировщик появился перед самым рассветом, когда небо над Лесом уже занялось зловещим багровым заревом. Если бы не стальной отблеск на его рёбрах, бомбардировщик вполне можно было принять за длинную овальную тучу. Он неумолимо приближался к поляне, отбрасывая на силуэты деревьев чёрную тень.
Бомбардировщик шёл слишком высоко, чтобы его можно было достать гранатой.
Нужно было бежать. Снова бежать сквозь сумрак Леса, уповая лишь на то, что вампиры, пиявочники и прочая нечисть, успели убраться в свои логова. Влад поднялся, забросил рюкзак за спину и, перешагивая через сплющенные, оплывшие останки медуз, направился на запад, где уже был различим на фоне рассветного неба шпиль маяка. На краю поляны он обернулся, найдя глазами холмик бурых лохмотьев, над которыми всё еще поднимался пар. К горлу подкатил безжалостный ком. Влад застонал, смахнув кулаком навернувшиеся слёзы и прибавил шагу.
Бомбардировщик был уже близко. Он настигал Влада и из его брюха на поляну, на окраинный Лес, вот-вот должны были посыпаться капсулы с газом. И тут произошло то, чего Влад ожидал менее всего. Из лесной чащи с оглушительным визгом взмыла ракета. Оставляя за собой тонкий упругий след, она понеслась к бомбардировщику и ударила его прямо в стальное брюхо. Раздался оглушительный взрыв и стальная громадина, окутавшись оранжевым дымом, стала неуклюже кружить над лесом, стремительно теряя высоту.
Из-за ближних деревьев показался одинокий силуэт и взмахнул рукой.
— Чего встал? Жить надоело? — услышал Влад и поспешил к своему спасителю.
Бомбардировщик тем временем, круша макушки деревьев, тяжело рухнул на лесной бурелом и вспыхнул ярким гудящим пламенем.
— Я эту гадину с вечера стерегу, — сказал человек неожиданно звонким голосом, и Влад сразу понял, что это девушка.
Девушка отбросила пустую ракетную тубу в кусты и сняла шлем. Золотистые волосы упругой волной упали ей на плечо.
— Ты один? — спросила она, разглядывая поляну, заваленную останками медуз.
