На крыльце огневик высказался:
— Снеженика, а ведь эти двое приревновали тебя!
— Это вряд ли! — отмахнулась я.
— Приревновали, приревновали! Поверь, я знаю, о чем говорю! Хочешь, докажу?
— И как ты это докажешь? — решила поостеречься я.
Ладов широко ухмыльнулся, резким движением приблизился ко мне и заключил в свои объятия. Я собиралась оттолкнуть парня, но он это предвидел, поэтому перехватил мои руки, завел их за спину и прикоснулся своими губами к моим. Быстро, почти целомудренно, но с крыльца послышался негодующий вопль в два голоса:
— Снеженика!
Райт сразу же меня отпустил и красноречиво подмигнул, мол, а я что говорил?!
Выразительно посмотрела на огневика, мол, я с тобой после разберусь, и повернулась к мужчинам, стоящим на крыльце:
— Вы меня звали?
— Да! — как слаженно у них получилось.
Два тяжелых взгляда друг на друга и снова мужские взоры обратились на меня. Вех не выдержал и подошел ближе:
— Я иду с тобой! Хочу нашу дочку повидать!
— Пойдем, — смиренно позвала его я, а Даров строго сообщил:
— Снеженика, я буду ждать вас с подробным рассказом о том, что произошло в «Серых горках»!
— Разве… — я недоуменно посмотрела на Райта, а Даров прибавил:
— Хочу услышать о случившемся именно от вас! Вы еще не забыли о поручении государыни?
— Если вы не уснете к моему возвращению, то я вам все расскажу.
— Не усну! — пообещал мне мужчина, гневно сверкая глазами.
— Снеженика, — вмешался Вех, — поторопись, нашей девочке уже пора ложиться в кровать!
— Согласна! — направилась по дорожке к калитке.
Ладов догнал меня и вполголоса сказал:
— А вот если бы ты вышла замуж за своего ведьмака, то у тебя была бы вполне человеческая фамилия — Лебедева!
Я подарила огневику яростный взгляд, но он не угомонился и зашептал:
— Ладно-ладно! Не хочешь быть Лебедевой, так стань Даровой! Всяко лучше, чем быть Колючкиной!
— Умолкни! — взвыла я, молясь богине, чтобы этот трудный день поскорее завершился.
Богиня, видимо, была в этот вечер сильно занята. Вех держался со мной холодно и отстраненно, на ящере лететь он отказался, и мне пришлось прыгать в лодку ведьмака, отправив Райта, с лица которого на протяжении всего этого времени не сходила ехидная усмешка, к тетушке.
Пока мы добирались до нужной улицы, Вех ворчал себе под нос. Мне это надоело, и я поинтересовалась у него:
— Тебе сегодня паземки испортили настроение?
— Нет! — последовал довольно резкий ответ.
— Ты встретил духа противоречия? — не пожелала остановиться.
— Нет!
— Мелкие бесы душу тревожат?
— Да нет же! — в сердцах высказался мужчина. — Я о тебе беспокоюсь!
— О-о-о… — только и вырвалось у меня.
— Ты, конечно, ведьма опытная, умная, но в данный момент ведешь себя, будто наивная ученица Ведической Школы!
— М? — озадачилась.
— А что тут непонятного? Ты связалась с магами!
— Маг только один и…
— Ягодка! — Веху было позволено называть меня так. — Ты разве не заметила, что Даров такой же ведьмак, как из меня огневик?!
— Согласна, глава Ведического Совета мужчина видный, но вспомни Истора! Тот тоже мало чем напоминает ведьмака! — высказала я свою точку зрения.
Лебедев с раздражением провел рукой по отросшим до плеч светлым волосам и отвернулся от меня.
Я пропустила воздух сквозь пальцы, воспользовавшись своей магией, потом обняла ведьмака со спины, положила голову на его плечо и прошептала:
— Спасибо, что беспокоишься обо мне…
Вех обернулся, внимательно взглянув мне в глаза, и ответил:
— Ягодка, мы с тобой не чужие…
— Не чужие… — эхом откликнулась я, а лодка плавно подошла к причалу.
Улыбнулась своему Хранителю и сказала:
— Справлюсь, я же ведьма! Ты помнишь? — лукавый взгляд из-под ресниц.
— Помню, — чуть улыбнулся он и почему-то вздохнул.
Солнышка играла с Олвином на кухне тетушки Алтеи. Здесь же расположился Райт, успевший обогнать нас. Парень, сидящий за накрытым столом, без стеснения рассматривал Веснушку. Она злилась и показательно не глядела на молодого мага. Тетушка казалась весьма озабоченной. Увидев родителя, Алийта с визгом бросилась к нему на руки. Вех немного «оттаял», прижимая дочку к себе.
— Олвина я забираю с собой! — объявил Ладов, глядя на меня.
— Это тебе позволил сделать Даров? — спросила я.
— Угу! — огневик решил угоститься ведьминой выпечкой, а тетушка показала мне пергамент.
Я тщательным образом изучила бумагу с личной подписью главы Ведического Совета.
— Придется отдать, — сокрушенно констатировала тетя Алтея.
— Фы протиф? — поинтересовался маг с набитым ртом.
— Мальчик, веди себя прилично! — одернула его моя родственница.
Парень покивал, а ведьма красноречиво посмотрела на меня. Я кивнула, соглашаясь с мнением тетушки, уж слишком поспешно Даров дал свое согласие и отпустил Олвина с Ладовым на все четыре стороны. Подозрительно все это!
Когда Райт увел мальчишку, мы засобирались восвояси. Солнышка изъявила желание погостить пару дней у папеньки, и я не стала протестовать, только попросила их подкинуть меня до дому. По пути, убаюканная мерным покачиванием волн, песней ветра и тихим плеском мелких дождевых капель, дочка уснула на руках своего родителя. Я присела на скамью напротив и тихо спросила:
— Вех, а с чего ты решил, что Даров маг?
Ведьмак чуть заметно поколебался, и если бы я знала его не так хорошо, то могла бы подумать, будто мужчина просто солгал мне. Но я знала Веха давно — уже лет двенадцать, с того самого момента, как я, будучи совсем юной ведьмой, перемудрила с заклятиями и попала впросак, угодив прямиком в купальни старого государя. Если бы не Вех, который тогда только-только начал практиковать, но за особые заслуги был допущен к охране государя, мне пришлось бы не сладко. Ни матушка, ни тетушка, ни наставницы, ни правители меня за такое бы точно по голове не погладили! Так я познакомилась со своим будущим Хранителем. Что мне нравилось в Вехе, так это то, что меня он не торопил, давая возможность привыкнуть к нему, понять и открыться. Через год после окончания Высшей Ведической Школы я сама пришла к этому ведьмаку и попросила его о помощи. На тот момент мне казалось, что я влюблена в Веха, всегда такого сдержанного, уверенного в себе, твердо стоящего на ногах.
Мы прожили вместе три года — большой срок для ведьминой благосклонности! А потом мне вдруг стало чего-то не хватать в наших с ним отношениях. Ни матушке, ни тетушке, да и себе самой я не смогла объяснить, чего именно. Разумеется, никто из родственниц меня не понял. Зато понял сам Вех и отпустил, просто собрал свои вещи и ушел из моего дома, но по сей день он оставался моим другом и Хранителем. Я знала, что ему можно доверять.
Вот и сейчас я сидела напротив и смотрела прямо в его серые глаза, ожидая честного ответа на свой вопрос.
Ведьмак оправдал мои надежды.
— Ягодка, — отозвался он, не отводя своего взора, — только маги носят на себе металл!
Вздрогнула и с недоумением нахмурилась, а мой Хранитель продолжил:
— Ни один из ведьмаков не станет надевать на свою шею металл, каким бы он не был: драгоценным или нет. Мы плетем обереги их тех материалов, что дает нам природа. А у Дарова на шее висит цепочка!
Я припомнила обнаженную мужскую грудь со стекающими по ней капельками воды. Никаких украшений в тот раз на Эфероне я не увидела, и поэтому позволила себе усомниться:
— Ты уверен?
— Да! Сегодня за ужином я внимательно следил за Даровым и, когда он наклонился, мне удалось заметить блеск золота в вороте его рубашки!
— Ясно! — я всегда доверяла Веху, поэтому этот ответ заставил меня основательно призадуматься.
— Что у тебя с ним? — отвлек меня от размышлений ведьмак.
Ответила ему как можно более беспечно:
— Ничего серьезного. Нас государыня Маресса познакомила и поручила важное задание.
Хранитель хмыкнул:
— Расскажешь?
— Всего поведать не могу, — покачала головой, — скажу только, что это дело очень серьезное!
Ведьмак криво усмехнулся:
— Главное не влюбляйся в него!
— Что? — я не поверила своим ушам.
— Ягодка, я видел, как ты на него смотришь!
— Как? — у меня пересохло в горле.
— Успокойся, это только я и приметил…
— Вех, — медленно проговорила я, — ты ошибаешься… Даров не вызывает во мне теплых чувств! — убежденно закончила.
Мужчина вновь хмыкнул и устремил взор вперед, туда, где на воде маячило пятно белесого света от фонаря с пойманными внутрь него большими жуками-светляками, установленного на носу лодки.
Слова Хранителя глубоко запали в душу, заставляя меня нахмуриться и попробовать разобраться в сердечных чувствах.
