Парень выдохнул и осторожно двинулся к обрыву, низко наклоняясь к земле.
Увидел под собой костер и двоих схарматов подле него. Нет, троих! Вот он, третий, торопится откуда-то слева. Стрелок? Или это совпадение?
Двое оживились, выслушивая известия, вскочили, подошли ближе к скале.
Наверное, все-таки он.
Дамир вернулся к фонарю, прикусив губу, осмотрел тело. Ну, как осмотрел – перевернул, пощупал пульс, к своей радости, пульса не обнаружил. Он не чувствовал себя в состоянии еще и добивать раненого схармата.
Склон был темен и казался пустым. Но наверняка это единственное место, откуда можно хотя бы теоретически добраться до своих. В ином случае, стрелок выбрал бы более удобную точку.
– Мастер Геда! – окликнул Дамир. – Мастер Диана!
– Кто здесь?
Казалось, Диана говорит из-за соседнего пня. Совсем близко, даже голос повышать не нужно.
– Дамир и Олег. Вы по веревке подняться сможете? Мы, похоже, прямо над вами.
– Двое раненых, один тяжело. – Ответила Геда. – Клим с вами?
– Нет, – отозвался подмастерье. Голос его не слушался. – Мы не знаем, что с ним. Он дрался с мертвяком и упал с обрыва.
– Ясно, – сказала Диана. – Разговоры потом. Давайте вашу веревку.
Подъем отнял час времени и все силы. Олег все это время следил с обрыва за схарматами. Дамир доверил ему свой пистолет с последним патроном.
Но те, видно, решили, что на помощь попавшим в осаду путникам пришло большое подкрепление. Они ушли в тень, но костер не погасили. Их второй мертвый пес так и лежал все это время, охраняя тропу. Возможно, они кого-то ждали. А может, это были мертвецы.
Дамир порывался остаться искать Клима, но Диана выговорила ему, и он всю дорогу до Убежища молчал. Сама мечница с подмастерьем остались маскировать остатки тропы и ставить сторожевые ловушки.
Клим прокладывал дорогу так, чтобы на осыпях потенциальные преследователи легко могли ее потерять. Похоже, эта предосторожность в ближайшее время сыграет очень важную роль.
Они вернулись в Убежище уже засветло.
А еще часа через два откуда-то совсем с другой стороны, из самой чащи, явился неубиваемый Клим.
Доплелся до Геды, упал в кресло:
– Учебное пособие по полевой хирургии заказывали?
И отрубился.
Геда попробовала освободить его от одежды и констатировала, что шуткой здесь и не пахнет. И это при том, что как раз медикаменты и оставшуюся часть оборудования они и отправили последним рейсом. Лежит оно теперь на повороте тропы под скалой. Наверняка там и останется лежать, если схарматы не заинтересуются.
Слава Хедину, хоть бинты остались…
* * *
Лек поймал себя на том, что ему нравится устраивать Ильре неожиданные встречи с его новым помощником. Она сразу как-то оживала, в глазах появлялся гневный блеск, и грудь начинала вздыматься под одеждой чаще.
Дальгерт не скрывал, что эти нечаянные встречи его забавляют, но не больше. Был он не просто наделен способностями к магии Слова – он легко и быстро запоминал азы, и вскоре Лек стал доверять ему все более сложные операции. Трупов он тоже не боялся, скорей относился к мертвым с понятной брезгливостью и этим отличался от многих и многих других его помощников.
Ильра же… она вела себя странно. То хандрила целыми днями и запиралась в комнате, никого не желая видеть. То вдруг начинала вспоминать прошлое. В ее рассказах зримо возвращалось то, что Лек от всей души хотел забыть… и это бесило.
Учиться не отказывалась, но была рассеянна, думала все время о чем-то другом. Иногда, когда Ильра пыталась заниматься в мастерской, Лек заходил в ее комнату, дотрагивался до ее вещей и представлял себе, как однажды придет сюда хозяином. Как будет гладить ее руки и шею, а она будет улыбаться. У нее такая красивая, стройная шея, такая тонкая, гладкая кожа…
Сердце замирало, опьяненное фантазиями, и Лек выскакивал вон, раскрасневшийся и возбужденный. А потом бежал вниз, в его секретную, тайную лабораторию, и работал, работал…
В этот раз снова ничего не получилось. Почему? Он все делал, как надо, и был уверен в этом! Что было не так? Лек посмотрел на располосованное тело на столе, на непослушные механизмы и грязно выругался. Тело умерло во время операции, несмотря на магическую поддержку и частичный стазис.
Усталый и раздраженный, он поднялся в большие мастерские. Работали только трое из десятка мастеров, и он наорал на них, потому что решил, что они отстают от графика. Злость хлестала через край. Ну почему, почему, когда кажется, что победа уже близка, вдруг оказывается, что где-то была допущена ошибка и теперь снова нужно начинать все сначала?
В коридоре увидел Ильру. Она разговаривала о чем-то с одним из помощников. Как-то слишком уж мило она с ним общалась и как-то слишком близко стояла.
Взбешенный Лек подлетел к ним. Ударил собеседника Ильры по лицу. Тот в изумлении отпрянул.
– Иди к себе!
Ильра удивилась:
– Лек! Что происходит?
– Ничего. Ничего особенного!
– Лек, мне больно!
Он обнаружил, что сжимает ее запястье чуть не со всей силы. Принудил себя разжать пальцы.
– Что с тобой? – тихо спросила она.
– Ничего. – Губы были словно деревянные, в душе разливалась горечь. – Извини.
– Я пойду, ладно?
– Нет. Стой. Стой…
Лек легонько коснулся ее щеки.
Ильра застыла изваянием. Не отстранилась, но и не показала, что ей приятно… Лек с досадой убрал руку.
– Ладно. Иди.
– Доброй ночи.
Ушла. Ровно и независимо. Лек улыбнулся – пальцы еще помнили прикосновение, бархатную гладкость ее кожи…
Дальгерт видел, что с Ильрой происходят неприятные перемены. Она еще больше похудела. Часто плакала. Несколько раз порывался спросить, что с ней, и каждый раз душил идею в корне. Единственное, что позволил себе, это перебраться жить поближе. К мастерским. Ну, разумеется, к мастерским…
Впрочем, похоже, неприятности были не только у Ильры. Лек ходил раздраженный, срывался на всех подряд, требовал ускорить темпы. Один раз избил до крови и синяков Таиша, что у него бегал в младших учениках, даже выбил зуб. Дальгерт при этом не присутствовал – слышал рассказы и видел последствия.
Кроме того, расстроенным, не выспавшимся и хмурым выглядел генерал Аким. Его вообще стало редко видно. Часть обязанностей по общению с городскими старейшинами он свалил на самого Дальгерта, часть – на старика Демиана. Делами армии чаще занимались старшие офицеры, чем он.
Демиан тоже редко показывался, но поскольку он так вел себя и раньше, это Даля не сильно беспокоило.
За Дальгертом, казалось, никто специально не присматривал. Он, бывало, свободно выходил в город, и ни разу не приходилось ему отчитываться на тему, где был да что делал. А видел и примечал много. Видел, как город потихоньку оживает. Видел, как с центральной площади вывозили на больших неуклюжих ме́хах, арендованных городской управой у схарматов, обугленные доски и как привозили свежий тес. К людям старался не подходить – много раз слышал, как жители шепчут в его спину проклятия.
Однажды увидел Виля. Старик ждал кого-то на перекрестке. Даль встретился с ним взглядом, и тот медленно опустил веки. Следовало понимать так, что он исполнил просьбу. Теперь бы Кузнец не сплоховал, передал сообщение…
Однажды в монастыре случился маленький переполох: с севера вернулись разведчики. Оттуда никто не ждал никаких неприятностей, а поди ж ты. Потеряли двоих живых и двух бессмертных бойцов, одного пса. Маркус шипел и ругался: его люди, как ни искали, не смогли отыскать след на осыпях. Даже пес не смог.
Часть добычи к тому же эти глупцы сожгли – оправдывались тем, что это были бумаги, исписанные неизвестными каракулями.
Лек с огромной радостью прибрал медицинские инструменты и «усыпленных» лабораторных ме́хов.
Генерал значения стычке не придал. Однако Маркус, один из самых уважаемых разведчиков Правой армии Схарма, как клещ вцепился в принесенный короткий меч. Более того, выждав момент, показал его Демиану, и тот тоже развел бурную деятельность по осмотру всего добытого в городе оружия.
Окольными путями через третьи руки Дальгерт смог узнать причину такого пристального интереса.
А причина была проста. На простом длинном мече из всех украшений было одно клеймо в форме летящего сокола. Клеймо это ставил оружейник Ордена, и то, что схарматы им заинтересовались, было вовсе не хорошо. Но тут уж ничего не поделаешь. Разве что предупредить Убежище, чтобы по возможности пользовались неклейменым оружием.
В ночь после той большой проверки Дальгерту приснился странный сон. Он даже был не уверен, действительно ли это сон.
Вроде он снова в пыточной камере, и снова на дыбе висел тот священник.
На лавках кто-то сидел, но Даль не обращал на них внимания. Он болезненно ждал повторения виденного однажды сюжета…
И тут услышал, как будто из-за спины:
– Жалкое зрелище.
