Тот поначалу стоял, обхватив голову руками, словно боялся, что та соскочит с плеч и убежит, затем присел на лавку и принялся ожесточенно чиркать ножом по борту, рисуя и стирая руны. Бормотал что-то, ярился, закусывал нижнюю губу, выпучивал глаза и драл волосы из шевелюры.
День еще несколько раз сменился ночью, лишь после этого эриль вскочил и завопил:
– Есть! Готово!
– Если ты голоден, то оно действительно готово, – рассудительно заметил Гудрёд. – Если же ты решился пустить в ход руны, то незачем так орать… Еще асы услышат, захотят проверить, что за чужаки тут шумят, а мне не хотелось бы, чтобы Мьелльнир шарахнул по нашему кораблю.
За все время, что провели тут, драккар не сдвинулся ни на локоть.
– Не услышат! – воскликнул Ингьяльд, едва не пританцовывая на месте. – Я знаю, как уйти отсюда.
Ивар кивнул:
– Так выводи, чего ждать? В гостях, пусть даже у асов, хорошо, а дома лучше.
Эриль принялся за руны, причем спешил так, словно его кололи в пятки раскаленным шилом. Украсил длинной надписью штевень, после чего тот засветился подобно огромной гнилушке, нарисовал что-то на обоих бортах, и вприпрыжку убежал к мачте.
– Тебе не кажется, что он… немного того? – спросил Гудрёд вполголоса.
– А все мы такие, – отозвался Ивар. – Нормальные дома сидят, коз пасут.
Ингьяльд нарисовал последний знак, для чего ему пришлось встать на цыпочки, да еще и вытянуть длинную руку. Затем выкрикнул одно-единственное слово и вонзил нож в мачту, раз, другой, и по драккару прошла судорога, заставившая лязгнуть все до единого гвозди в обшивке.
– Эй, осторожнее… – начал конунг, но голос застрял у него в горле.
Небо, Асгард и река Ивинг, все вокруг исчезло, они вновь неслись через туманную бездну, и на этот раз безо всякого ветра. Зато поднялась метель, и огромные снежинки, похожие на колеса, с легкостью пролетали сквозь доски и тела людей, вызывая щекотку во внутренностях.
Ивар попытался схватить одну, но ничего не поучилось – цапнул пустоту.
В какой-то момент белая круговерть вокруг стала такой густой, что он потерялся, перед глазами все закружилось. Услышал монотонный гул, и не сразу понял, что это всего лишь волны, бьющие о борт корабля, лица коснулся соленый, напоенный влагой ветер.
За бортом лежало море, тянулось до самого горизонта, играло бликами в свете низкого солнца.
– Похоже, это Мидгард, – сказал Ивар. – Ингьяльд, где мы находимся?
– А? Что? – эриль повернулся, лицо его было белым, без кровинки, глаза смотрели куда-то сквозь конунга. – Точно сказать не могу, но знаю, что до Трандарнеса и острова Хинн сутки пути на юг.
И Ингьяльд медленно, словно подрубленное дерево, упал в проход меж скамьями.
Бухта, где располагался Трандарнес, ничуть не изменилась, а вот городок вроде бы стал больше. Дома укрупнились, корабельные сараи будто размножились, жилище херсира исчезло бесследно, а вот капище осталось на месте.
– Неплохо они тут отстроились, – сказал Ивар удивленно. – И это за несколько месяцев.
Заходить в городок на острове Хинн сначала не хотели, все же прорывались отсюда с боем, кое-кого из местных отправили в Хель. Но затем в днище открылась течь – сказались прыжки между мирами, и пришлось выбирать – рисковать схваткой либо тем, что корабль пойдет ко дну.
А до Вагара, что на острове Энгуль, еще идти и идти.
Ивар выбрал первое, и сейчас они заходили в гавань, где было тесно от множества небольших рыбацких судов, и стелился над грязной водой мощный «аромат» китового жира.
– Да, неплохо… – протянул Ингьяльд, кутавшийся в теплую накидку.
После ритуала он пришел в себя почти сразу, но выглядел неважно, и сутки, что они провели в пути, эриля знобило. Когда попытался поесть, вывернуло за борт, и спать тоже не смог, едва закрывал глаза, начинала бить дрожь.
– Весь вопрос в том, будет новый херсир благодарен нам за то, что мы убили его предшественника или решит отомстить, – сказал Ивар, тиская рукоять меча и вглядываясь в берег.
Там начали оглядываться на драккар, кое-кто бросил дела, уставился во все глаза.
Они подошли туда, где берег был свободен, и конунг первым спрыгнул за борт, погрузился по колено. За ним посыпались воины, схватили корабль и мощным рывком вытянули его на сушу.
– Гудрёд, занимайтесь днищем, – велел Ивар. – А мы до таверны – узнаем новости.
Нет смысла сидеть на берегу, надеясь, что местные не опознают корабль, заходивший в гавань несколько месяцев назад, и ушедший с боем, после которого в Трандарнесе прибавилось вдов и сирот.
Таверна осталась такой же, как и была, а вот хозяин внутри обнаружился другой – длинный, как жердь, с копной светлых волос.
– Кого еще тролли притащили? – буркнул он, когда открылась дверь. – О, чужаки! Откуда будете?
– Из дальних мест, – ответил Ивар.
Пока шли по городку, успел заметить, как много всего изменилось, и никто из встречных не посмотрел на них с Гудрёдом враждебно, хотя знаменитого конунга должны были запомнить.
Словно они попали в Трандарнес, забывший то нападение.
– А пиво в тех местах пьют? – хозяин улыбнулся.
– Еще как, – сказал Ингьяльд. – Наливай! И расскажи, что творится в Северных Землях, какие новости…
– А, так вы из Исландии? – улыбка хозяина стала понимающей. – Правда, что там жир стекает с каждой травинки, как врал тот краснобай, что разъезжал вдоль берега прошлым летом?
– Э… прошлым летом? – Ивар понял, что у него отвисла челюсть, и поспешно подобрал ее.
– Значит, врал, – и хозяин поставил перед ними две кружки, увенчанные шапками белой пены. – А новости у нас такие – Харальд Косматый пошел на Рогаланд, дал три битвы, все выиграл, и тамошние конунги ему покорились, еще в Северном Мёре видели…
– Погоди-погоди! – остановил его Ивар. – Харальд Косматый?
– Ну да. Конунг Вестфольда, сын Хальвдана Черного.
– Хальвдан – это отпрыск Гудрёда Великолепного? – уточнил Ингьяльд, и голос его дрогнул.
– Он самый, – кивнул хозяин.
– Но он же совсем мал! – воскликнул Ивар. – Пять или шесть лет, как я помню!
– Пять или шесть лет как курган над ним насыпали, ты хочешь сказать? – хозяин хохотнул, показывая, что оценил шутку. – Садитесь вон туда, в угол, а то сейчас парни Утиного Иллуги придут, тут тесно будет…
Ивар побрел, куда указали, едва не забыв ухватить кружку, ощущение было такое, будто сильно получил по башке – внутри черепа звенело, мысли попрятались по углам, осталось лишь ошеломление.
– А в Трандхейме-то чего? – спросил Ингьяльд.
– Все тихо, многие оттуда в Исландию собрались… Пока Косматый до тех мест не добрался.
Ивар сел, эриль оказался рядом, горячо зашептал в ухо:
– Там, где течет река Ивинг, время идет иначе, там минуло несколько дней… тут же, тут… – он сбился.
– Сколько? – Ивар повернулся. – Тридцать лет? Сорок? Рагнхильд наверняка умерла, старший сын, если не погиб, должен быть старше меня, да и остальные тоже, кроме младшего…
Мысль была слишком чудовищной, чтобы вот так уместить ее в голове.
– Сколько точно – мы скоро узнаем, – сказал Ингьяльд. – Пойдем на юг, там выясним, что с нашими родичами. Но теперь понятно, отчего тут все так изменилось, и почему никто не собирается нам мстить – столько времени прошло.
Дверь открылась, ввалилось с полдюжины обветренных, гогочущих рыбаков, по чужакам скользнули настороженными взглядами.
Ивар отхлебнул пива, попытался собраться с мыслями, как-то свыкнуться с тем, что мир, который он знал, сгинул, на смену ему пришел другой, где правят иные конунги, обитатели Северных Земель переселяются в какую-то Исландию, жена наверняка умерла, а сыновья сами стали отцами…
По первой кружке выпили в молчании, затем взяли по второй.
– Ладно, – сказал Ивар, когда дело дошло до третьей. – Даже если сгинула родня, все, кого знаем, погибли, и меня считают умершим, и сама память стерлась… у нас остается родина, а ей всегда пригодятся храбрые сердца и руки, что не дрожат, сжимая меч…
Они заплатили за пиво, и пошли обратно к гавани, туда, где лежал вытащенный на берег драккар, раздавал указания Гудрёд, и суетились вооруженные молотками и топорами дружинники.
PS. В романе использованы:
«Прорицание вельвы» Старшей Эдды (перевод А. Корсуна)
«Речи Альвиса» Старшей Эдды (перевод А. Корсуна)
«Речи Вафтруднира» Старшей Эдды (перевод А. Корсуна)
«Сутта о Касибхаравадже» (перевод Ю. Алихановой)
«Лисао» Цюй Юаня (перевод А. Ахматовой)
«Утки кричат» из «Книги песен» (перевод Л. Померанцевой)
«Дао-дэ цзин» Лао-цзы (перевод Е. Торчинова)
«Главы о прозрении истины» Чжан Бо-дуаня (перевод Е. Торчинова)
«Ритуал жертвоприношения при почитании учителя» (перевод А. Терентьева)
