Татарчук пристально посмотрел в глаза Терехину.
— Пока ты спал, Виктор, мы думали и пришли к выводу, что над нами никакой не ураган, а катастрофа, с которой человечество еще не сталкивалось. Ветер уносит воду с поверхности океана. Представляешь себе его силу?
Терехин пытался переварить услышанное. Он был еще не готов поверить в такое невероятное объяснение.
— Мне кажется, вы немного драматизируете, товарищ капитан. Отдохните, а я пока возьму управление в свои руки.
Татарчук ответил в неуставной форме.
— Хорошо, Виктор. На самом деле голова кругом, немного сна не помешает.
Командир встал, окинул взглядом рубку, словно хотел убедиться, что никакого бардака за собой не оставляет, что каждый офицер на своем месте и занят делом.
— Виктор, если ситуация начнет меняться, в любую сторону, худшую или лучшую, сразу гонца ко мне. Понял?
— Так точно, товарищ капитан первого ранга.
— Ладно, в походе можно без этой уставщины.
Татарчук вышел, а Терехин сел на его место. Остальные офицеры, что заступили на вахту вместе с ним приняли доклады от сменяемых. Они так же заняли свои места.
— Докладывайте, что у нас по ситуации? — Обратился он к новой смене.
— Лодка движется по прежнему маршруту, но скорость снижена на пять узлов. Командир отдал этот приказ, чтобы избежать пробития корпуса камнями. — Ответил офицер, ответственный за маршрут субмарины.
— Эхолокация затруднена из-за большого засорения воды твердыми телами. Посмотрите сами, товарищ капитан. — Офицер показал на экран, на котором зелеными контурами вырисовывалось океаническое дно.
В настоящий момент, дно сливалось со сплошной мерцающей стеной.
— Держите глубину с запасом. — Посоветовал он.
— У нас тоже ничего не разобрать. Один сплошной вой. — Доложил акустик.
Он перевел звук на внешний динамик. Рубку заполнил жуткий воющий звук.
— Отключи его, к чертовой матери! — Терехин постарался перекричать вой.
Акустик выключил звук и стало тихо. Только звуки ударов камней разбегались по металлу корпуса.
— Что с глубиной. Мелеет?
— На ходу сложно определить. Предыдущий замер делали стоя на одном месте.
Терехин решил не предпринимать пока никаких действий. Не могла природа поддерживать такую стихию долго. Он был уверен, что ураган стихнет в его смену. Тогда надо будет всплыть и выяснить, откуда брались камни. Виктор снова поднял к глазам кусок бетона, который выловили из торпедного аппарата. Кусочки щебня, скрепленные раствором бетона, отливали голубоватым цветом.
Его взгляд невольно задержался на полосе коричневого цвета, похожую на след от окислившегося металла. Терехин царапнул ногтем по ней. Полоса немного отшелушилась. Тогда он взял со стола ключи с металлическим брелком и попытался им потереть темную полосу. Она поддалась, из-под коричневого налета блеснул металл.
— Лейтенант Шкиряк, принесите мне какую-нибудь железку, чтобы я разбил этот камень.
Лейтенант-акустик, не задавая лишних вопросов, бросился исполнять приказание. Через минуту он вернулся с разводным ключом. Терехин положил кусок бетона на пол, предварительно подстелив под него тряпку. Буржуйский бетон нехотя крошился под ударами ключа. Наконец, капитан добрался до того места, где был заключен металл. Круглое коричневое пятно открылось под сколотым слоем.
При помощи перочинного ножа Виктор сковырнул кусочек металла, по форме напоминающего монету. Он внимательно повертел его в руках, поднес к свету. Кругляш действительно походил на монету. Терехин ножом, аккуратно соскреб окислившийся слой. Затем положил монету на кусок ткани и потер ею. Из под темного налета проступил барельеф рисунка. Профиль мужчины, похожего на Авраама Линкольна и дата рядом с ним «1948». Капитан перевернул монету и потер другой стороной. На очистившейся поверхности монеты проступила надпись, немного съеденная, но все равно понятная — «One Cent». И еще мелким шрифтом «United States of America».
Терехин покрутил монету и положил ее на столик, давая взглянуть на нее остальным офицерам.
— Что думаете?
Он дал время, чтобы команда успела рассмотреть монету и попытаться осознать то, что со страшной силой просилось в его мозг. А именно: этот кусок бетона каким-то невероятным образом пролетел тысячи миль от Америки и плюхнулся прямо на их лодку. Ему стало суеверно страшно, когда он представил, что твориться на поверхности. Какой силы должен быть ветер, чтобы сотворить такое? В этот момент, что-то тяжелое зацепило лодку и со скрипом проехалось по корпусу.
— Всем проверить течи в корпусе! — Отдал он приказ.
Офицеры разнесли его по нижестоящим членам экипажа. Все стали напряженно ждать докладов, на время, забыв про монету. Доклады стали поступать один за другим. К счастью, течь не была замечена ни в одном отсеке. Офицеры в рубке управления снова вернулись к монете.
— Одноцентовая монета, американская. — Произнес старший лейтенант Горемыхин.
— Каким ветром ее сюда занесло? — С иронией спросил Терехин.
Горемыхин понял ход мыслей капитана. Он как-то недоверчиво посмотрел на Терехина.
— Нет, нет, не думаете же вы, товарищ капитан, что ее сюда принесло ветром?
— Хотелось бы не думать, но выводы напрашиваются сами собой.
— Да, бросьте. Ветер развалил здание из бетона на кусочки и понес его по ветру? Нет, товарищ капитан, это чересчур смело. Я бы даже сказал, что это гипотетически невозможно.
— Хорошо, невозможно, так невозможно. У кого-нибудь есть версия, как этот кусок дрейфующего бетона прибился к нашей лодке? И что мы зацепили несколько минут назад?
Команда не привела ни одно разумного довода, но и позицию Терехина никак не хотела принимать. На их взгляд она была чересчур фантастической. В итоге, все пришли к мысли, что всплытие, после того, как закончится ветер, все поставит на свои места. Позиция остальных немного успокоила капитана. Кто знает, что там творится на поверхности? Так можно чего угодно напридумывать и запугать себя.
Была середина смены, когда вахтенный офицер доложил, что нагрузка на энергетическую установку гораздо выше, чем положено при такой скорости.
— Почему? — Спросил Терехин.
— Течение сильное встречное, сопротивление высокое. — Ответил офицер.
— Всё не слава богу. — В сердцах сказал капитан. — Здесь же отродясь не было никаких течений? Мы правильным курсом идем?
— Так точно, товарищ капитан.
Терехин представлял маршрут. Он был записан у него в голове до мельчайших подробностей. Если течение было встречным, значит, двигалось оно на северо-восток. Гольфстрим они миновали, да и не влиял он на скорость субмарины до такой степени. Выходило, что ветер разгонял и воду, создавая течения. К нему снова вернулась тревога. Если ветер не стих, то он уже мог подбираться к Мурманску. К его дому, где остались жена и две дочери. Как ему хотелось сейчас оказаться вместе с ними. Спрятать своих женщин, укрыть их от опасности. Он бы точно придумал, где можно спастись от такой стихии.
